"Больная. Любовный роман"

– Собирайся.

Я изумленно взглянула на него.

– Что?..

– Ты едешь ко мне домой на выходные.

Я ничего не понимала и в шоке смотрела на Сергея, вытаращив глаза.

– Эм… в смысле? Я же… меня не могут отпустить абы к кому!.. Ты что, совсем с ума сошел?

– Насть… – Сергей подошел ко мне и присел передо мной, – я поговорил с твоим врачом, и она дала добро. Ты проведешь у меня два дня, а потом я привезу тебя обратно.

– А мама? Она дала согласие?

– Моя мама не против, чтобы ты у нас погостила.

– Моя мама, Сергей!..

Он опустил голову, тяжело вздохнув.

– Насть…

– Что – Насть?! Она может в любой момент приехать и не застать меня здесь! Ты понимаешь, на какие неприятности ты нарываешься?

Сергей взял мои руки в свои.

– Я все объясню твоей маме, если понадобится. И Людмила Афанасьевна ей все объяснит. Ты же взрослая девочка, все понимаешь.

– То есть, ты хочешь со мной переспать?!

– Да, и отрицать этого не буду. Мы же взрослые люди, чего нам стесняться.

– Насть, послушай, – вмешалась в наш разговор Галина Сергеевна, – Сережа не сделает тебе ничего плохого. Ты просто погостишь у нас, и все. Зачем так волноваться? Все будет хорошо. Я тебя уверяю, мой сын и пальцем тебя не тронет.

Я не знала, что мне делать. Я попала в какую-то западню. Меня забирает какой-то левый мужик, а они не видят в этом ничего плохого!..

– Насть… мы с тобой просто пообщаемся, познакомимся… поближе. Ничего такого не произойдет. Даже если у нас все получится… ты ничего не теряешь. Все будет в лучшем виде. Собирай свои вещи. Я подожду тебя тут.

Я не могла отказаться. Видимо, за меня уже все решено. Но как же… мама… Людмила Афанасьевна… а она… как она могла?..

– Насть… время идет.

Я вернулась в палату, собрала свои вещи и вновь пришла в фойе.

– Давай вещи. Я их понесу.

– Пусть Анисимова сходит за вещами, в которых приехала. Не поедет же она к тебе в халате! – фыркнула Елена Владимировна. – Анисимова, пошли, пока я не передумала.

– Я подожду тебя здесь.

Мы с медсестрой спустились во внутренний двор. Типичный подвал любого жилого помещения. На входе стояла решетка, закрытая на амбарный замок. Внутри помещение освещали обычные электрические лампочки. Здесь хранили постельное белье, одеяла, которые убирали на лето и выдавали только в холод, шторы, тюль и вещи больных.

Полненькая женщина с шишкой на голове записывала все в большую учетную тетрадь. Пролистав ее, она нашла номер, а после бирку с ним. Через минуту мне выдали вещи и попросили расписаться, а после подняли в отделение.

Я успела переодеться. Сергей, терпеливо ожидавший меня в коридоре, взяв за руку, повел из здания во внутренний двор. На улице царила прохлада. По коже тут же пошли мурашки. Сергей снял с себя ветровку и набросил мне на плечи. Я следовала за ним, стоило нам выйти за забор. Сандалии быстро намокли, ноги хлюпали при передвижении. Он шел впереди. Я смотрела ему в спину. Мне стало не по себе, когда Сергей вывел меня из больничного городка и усадил в свою красную иномарку.

Галина Сергеевна сидела на заднем сидении.

Сергей посадил меня рядом с собой. Я молчала, когда он завел мотор и повернулся назад, чтобы ненароком никого не сбить.

Ему пришлось надеть обычные очки.

– Зрение ни к черту. У меня с детства такая шняга.

Я снова промолчала.

Мы ехали всего полчаса. Машина завернула на перекрестке и заехала в застроенный район. Дома здесь были совсем новенькие, выкрашенные в разноцветную краску, с детскими площадками, заполненными каруселями, качелями и лавочками. Здесь на удивление приятно находиться. Одно из зданий выглядело очень старым, видимо, оно построено очень давно. Дом четырехэтажный, из кирпича, четыре подъезда, и на всех стоит домофон. Советские лавочки. Клумбы, засаженные цветами. Небольшая парковка, заставленная автомобилями. Довольно-таки скромно.

Сергей остановил иномарку у самого последнего подъезда. Он выключил мотор, вытащил ключи из замка зажигания и, освободившись от ремня безопасности, помог мне вылезти из машины. Мы взяли вещи из автомобиля и пошли в сторону подъезда, на двери которого белой краской нарисована цифра четыре.

Галина Сергеевна пошла следом за нами.

Мы вошли внутрь и поднялись на последний этаж. Сергей вытащил ключи из кармана джинсов и открыл ими железную дверь, выкрашенную в черную краску.

– Заходи.

Я нерешительно переступила порог квартиры. Сергей зашел самый последний и запер за собой дверь.

– Вот здесь поставишь обувь. – Он указал на обувную полочку. – Проходи. Я пока отнесу вещи наверх.

Это была огромная просторная квартира. Я охнула от неожиданности. Один только зал чего стоит! Такой просторный, с дорогой мебелью, с электрическим камином и лестницей, ведущей наверх, на второй этаж. Тут же была и кухня, перегородка отсутствовала. За кухней находилось еще одно запертое на ключ помещение.

Пока я вертела головой, пытаясь рассмотреть дорогие ковры на полу, стараясь понять, зачем Сергей занавешивает днем окна, Галина Сергеевна уже удалилась в комнату на втором этаже.

– Мама часто ночует у меня дома, – Сергей незаметно подошел ко мне и положил руки на плечи. – Она живет в другом поселке и приезжает очень редко. Мне бывает некогда ее навестить, поэтому она остается у меня. Можешь не переживать, нам она не помешает.

– Сереж?

– Да?

– А зачем ты окна днем занавешиваешь? Неужто ли солнечный свет тебе мешает?

Сергей улыбнулся и, взяв меня за руку, прижал к себе.

– Нет, солнышко, что ты. Просто солнечный свет для меня вреден. Знаешь ли, из-за моей внешней особенности у меня проблемы со здоровьем. Я не могу находиться на свету, плохо вижу, летом мне приходится носить одежду, чтобы не сгореть и не получить рак кожи. У меня это очень давно. Так что я не только красавец, но и инвалид, – он произнес это довольно шутливо.

– Понятно.

– Ну что, пойдем?

Сергей повел меня в комнату наверх, и я почувствовала, как внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.

Он торжественно открыл дверь в спальню.

– Это моя спальня. Я здесь отдыхаю.

Я осторожно заглянула внутрь.

– Ого, какая большая кровать!..

Сергей прикрыл за собой дверь и провел меня в комнату.

Кровать действительно большая – для такого гиганта в самый раз. Постельное белье было атласным, цвета горячего шоколада, наощупь такое приятное, нежное. В углу стоял шифоньер, небольшой стеллаж и совсем уж маленькая тумбочка, такая же, как в палате, в больнице. Сверху на ней разместились часы, кое-какие побрякушки и еще кое-какая мелочь.

Окно здесь тоже было зашторено.

– Ты садись… не стесняйся.

Я осторожно присела на краешек кровати. Сергей тут же присоединился ко мне и впился в меня пристальным взглядом.

– Что?..

Я была очень растеряна. Присутствие рядом взрослого мужчины меня очень смущало. Я отвела взгляд и старалась не смотреть на него. Сердце бешено билось. Руки заледенели. Мне было страшно даже пошевелиться.

– Насть, расслабься. – Сергей осторожно прикоснулся к моим плечам и начал их аккуратно массировать. – Ты очень сильно напряжена. Тебе нельзя волноваться. Ничего страшного не произойдет.

– Ты уверен?

– Ты боишься, что я причиню тебе вред?

Я пожала плечами.

– При всем своем желании… потому что… люблю тебя.

Я изумленно посмотрела на него.

– Да, я люблю тебя. Прости, что не смог тебе сказать сразу… ты тогда мне не поверила, сказала, что я глупый. На самом деле оно так и есть. Рядом с тобой я чувствую себя мальчишкой. Ты… не такая, как остальные…

Сергей аккуратно опустил рукава футболки, оголяя мои плечи. Он начал их покрывать поцелуями. Мне стало неловко, и я не знала, что делать.

– Ты такая… красивая… маленькая…

Сергей гладил мои руки, очень нежно, опускаясь все ниже. А потом резко прижал меня к себе, задыхаясь от чувств.