Осторожно, тигр!

– Мне не слишком понравилось, что вы даже не усомнились в моем согласии поехать с вами ужинать. Я больше люблю, чтобы меня спрашивали, – сказала Лесия как можно язвительнее.

Темная бровь взмыла вверх.

– Но в семейном кругу…

Она покачала головой, и он, прищурившись, взглянул на нее.

– Да, я тоже не испытываю к вам родственных чувств. – И прежде, чем Лесия успела что-нибудь вымолвить, добавил: – Скажите, неужели вам приходится каждому прорабу на каждой стройплощадке демонстрировать свое умение забивать гвозди?

– Все что угодно, лишь бы дело двигалось, – подтвердила она. – А как у вас в фирме? Вы принимаете женщин на ответственные должности?

– Я – да, – ответил Кин. – Для меня главное, чтобы эта женщина справлялась с работой.

– А если у нее вдруг заболеет ребенок, – поинтересовалась Лесия, – что тогда?

– Некоторые женщины берут работу на дом, другие обращаются к услугам няни из нашей же фирмы. У нас существует набор услуг, которые мы предоставляем в зависимости от конкретного случая.

– Очень прогрессивная организация.

Кин пожал плечами.

– Я руковожу прибыльным предприятием, имею дело с современными условиями жизни, а не с теми, которые были сорок лет назад. Женщины работают, и, значит, следует приспосабливать бизнес к ним и их потребностям. Это относится и к мужчинам. Давно прошли времена, когда от мужчин требовалось заботиться в первую очередь об интересах предприятия в ущерб семье. Я сам не сижу на работе до полуночи и не жду таких жертв от моих служащих.

– А вы не замечали в них недостаток рвения?

– Насколько я могу судить, человек, которому приходится работать дольше восьми-девяти часов в день, или чрезмерно загружен, и в этом случае мы нанимаем кого-то сверх штата, или же недостаточно компетентен, тогда ему помогают. Разумеется, если он не меняется к лучшему, то недолго задерживается на своем месте.

Лесия сделала какое-то замечание по поводу производимых его фирмой фильтров и, когда он удивленно приподнял брови, добавила:

– У меня профессиональный интерес к фильтрам, и к тому же я читала о вашей фирме в статье, которую мне дали знакомые.

– Тот самый знакомый, что принес вам мороженое и поцеловал, когда я столкнулся с вами на концерте? – Его улыбка стала жесткой и вызывающей. – Он что, ваш возлюбленный?

Возмущенная Лесия ответила очень любезно:

– Я думаю, что ваш сыщик должен был прояснить и этот вопрос.

В глазах Кина вспыхнуло яркое синее пламя.

– Он утверждает, что у вас нет постоянного друга, – сказал Кин. – Или он ошибается?

– Нет, – нехотя признала Лесия.

– Но этот Питер – он хотел бы стать им?

– А женщина, которая была с вами в парке, она ваша возлюбленная? – Эти слова слетели с губ Лесин прежде, чем она успела им воспрепятствовать. Ужаснувшись, она поспешно добавила: – Но мне это неинтересно, и вам я тоже не собираюсь рассказывать…

Кин остановил лихорадочный поток ее слов загадочной улыбкой.

– Нет, – последовал ответ, – она не моя возлюбленная и никогда ею не была.

– Я не хочу больше обсуждать эту тему, – ледяным тоном заявила Лесия.

Кин снисходительно кивнул. Словно даровал свое высочайшее позволение, сердито подумала Лесия.

– Ну, ладно. А о чем бы вы хотели поговорить?

– Расскажите лучше о своих фильтрах, о том, как вы стали их выпускать.

Это было единственное, что пришло ей в тот момент в голову. С губ Кина слетела быстрая насмешливая улыбка, и ответил он очень вежливо:

– Они очищают воду в бассейнах, а также удаляют из воды возбудителей болезней растений, поэтому их широко применяют в сельском хозяйстве. Они отфильтровывают микробы, соли железа и прочие примеси из питьевой воды.

– Журналист, который написал ту статью, – сказала Лесия, – хвалил как ваши изделия, так и вашу деловую сметку.

– Стараюсь, – ответил Кин, и его голос снова сделался вежливо-безразличным. – Но это слишком уж профессиональный разговор для ужина.

Разговаривая, Лесия подалась вперед, но его замечание заставило ее немедленно выпрямиться.

– Извините.

– О, я, как правило, люблю обсуждать серьезные темы, – сказал Кин, блеснув глазами, – и нахожу ваши суждения очень интересными, живыми и пикантными. И они всегда уместны.

Комплимент был слишком щедрый. Лесия даже не знала, как к нему отнестись.

– Спасибо, – сказала она, пытаясь понять, какие чувства отражаются в сине-стальной глубине его глаз. К счастью, тут принесли заказ.

Пока они ели, Кин ненавязчиво расспрашивал девушку о ее семье. Лесия наслаждалась превосходными блюдами и вином, но присутствие Кина она ощущала всей кожей так остро, что не в состоянии была расслабиться и думала только о нем. Все остальное блекло и уходило в тень. Где-то в густых переплетениях ветвей генеалогического древа между ней и Кином, возможно, существовала какая-то родственная связь – может быть, даже не слишком отдаленная, – но Лесия ну просто не могла смотреть на него как на родственника.

Если Кин и заметил, как она замкнулась в себе, то ничем не показал этого. Лесия невольно отметила, что у него прекрасные манеры, что за столом он очень увлекательный собеседник с широким кругозором и юмором. Сама того не желая, она вынуждена была все это признать. А когда был допит кофе, она попыталась внушить себе, что испытывает облегчение. Но увы – она чувствовала то же, что почувствовала Золушка при первом ударе часов.

А ведь она трезвая, уверенная в себе деловая женщина, которая любит свою работу и преуспевает в ней. Ее практика расширяется день ото дня, а банковский счет – если не считать закладной – разумно сбалансирован. Весь мир принадлежит ей!

Но этот мир, думала Лесия, идя с Кином к выходу, не включает в себя одного человека…

– Шоссе сегодня так забито транспортом, – пробормотала Лесия, когда они влились в поток машин.

– Кажется, в вас заговорила девушка из Гисборна, – поддразнил ее Кин.

Она сдержанно улыбнулась.

– Наверное. Помню, я поразилась, впервые приехав в город, как много людей ходят и ездят по улицам глубокой ночью.

– Но теперь-то вы стали истинной горожанкой – хладнокровной и невозмутимой.

– Я до сих пор люблю сельскую жизнь. И отпуск провожу дома, – призналась она, почему-то нервничая, – а скоро поеду на три недели в Австралию.

Грубое восклицание заставило ее вскинуть ресницы. За несколько машин впереди вспыхнули белые огни заднего хода, и в тот же миг автомобиль, следовавший за нарушителем, со всей силой врезался в него.

– О Боже! – ахнула она, увидев, как второй автомобиль ярко вспыхнул, охваченный пламенем.

Кин распорядился:

– Возьмите фонарь из бокового кармана и сигнальте машинам, чтобы отъезжали назад, – только будьте осторожны. – Кин быстро и в то же время ловко свернул на обочину и, выхватив из-под сиденья маленький огнетушитель, выпрыгнул на дорогу. Уже устремляясь к горящему автомобилю, он крикнул ей на бегу: – Не подходите близко!

Теряя драгоценные секунды, Лесия шарила кругом, отыскивая фонарик, нашла его наконец и, выбравшись наружу, захлопнула за собой дверцу. И тут же услышала пронзительные крики, от которых ее бросило в дрожь. Она начала махать фонариком, делая большие круги. Машины замедляли ход, некоторые останавливались.

– Что? Что случилось? – крикнула какая-то пассажирка, распахнув дверцу.

– Впереди авария.

– Я врач, может быть, понадобится помощь… – Она двинулась вперед по дороге.

Из темноты вынырнул мужчина.

– Дайте мне, – приказал он, выхватив у Лесии фонарик. – Надо расчистить полосу для спасательных машин. – Он шагнул на дорогу и принялся сигналить автомобилям, заставляя их сворачивать ближе к обочине. Завизжали тормоза, освещенные красноватыми отблесками пламени, в окнах показались лица людей, пытавшихся разглядеть картину аварии.

Душераздирающие крики не прекращались, и Лесия побежала к пылающему автомобилю.

– Назад! – крикнул ей кто-то и, больно схватив за руку, рывком удержал на месте. —