Страница 12 из 59
Уж не знаю, о чем все думают, но уверен, что они прикидывают свое будущее. Преподаватель вообще ничего не сказал, продолжая монотонно говорить заученные материалы.
— После первого сеанса насыщения у каждого из вас под правым ухом на шее появится идентификатор. Это подкожный чип, похожий на татуировку, состоящую из четырех вертикальных полосок. В чип записана основная информация о вас, — лектор продолжает говорить. — Имя, возраст, принадлежность к рабочим группам и так далее. Во всем центре расположены датчики и камеры, которые могут даже на расстоянии считывать данные с чипа. Также присутствует трекер, который позволит отслеживать ваше местоположение.
Теперь понятно, что это за татуировка. Они хотят иметь максимальный контроль над каждым синкером.
— После прохождения обучения в чип будет записана основная информация. Помимо этого чип хранит информацию о вашем статусе, оценках и доступных финансах. Если есть место, в которое можно войти только с определенным статусом, а у вас его нет, то двери перед вами не откроются. Здешняя валюта — это баллы, которые выдаются за работу. Чип можно использовать как электронный кошелек. И да, с него можно переводить баллы другим синкерам. Каждому из вас будет выдан ударопрочный и водостойкий ремешок с часами, которые могут выводить актуальную информацию о вашем статусе, баллах и оценках. Но если потеряете или сломаете, то покупать новый будете на свои баллы.
«Эй, а мне ничего не выдали. Ладно, спрошу потом», — принимаю решение, скрючившись на стуле, так как боль не думает проходить.
[Доступ к основной информации разрешен]
[Статус: 0–0
Общая оценка: N/A
Баллы: 0]
Текст просто высветился перед глазами, и если мотать головой, то тоже перемещается, но потом откликается на мысль и уменьшается в размерах и пропадает. Волшебство какое-то, хотя нет, я слышал, что такие системы дополненной реальности уже применяются в армиях Атланты, Европейской Унии и где-то еще. Вероятно, именно в этом заключается новый эксперимент, правда, непонятно, зачем было выбирать тех, кто лучше всего написал тест.
— Основные статусы синкеров делятся на два дивизиона: низший и высший по десять уровней в каждом. Низший будет начинаться с 1, высший — с 2. Вторая цифра — статус внутри дивизиона. На время обучения у вас будет статус 0–0, он применяется только на подготовительном этапе. А начнете вы в роли синкеров с 1–0. Как только статус достигнет 1–9, то следующий уже будет в высшем дивизионе, где вы начнете с 2–0. От вашего статуса здесь будет зависеть абсолютно всё: от еды и медикаментов, до недоступных другим возможностей. Чем выше статус, тем больше у вас льгот, возможностей и бонусов.
Ну, это я уже слышал от отца Григория, но теперь интересно, какая именно градация бонусов на каждом уровне.
— Статус можно повышать за баллы. Баллы вы получаете за выполнение заданий. Чем качественнее выполнена работа, тем выше за нее оценка и больше баллов. Думаю, среди вас нет тех, кто не понимает, что это значит.
Ага, если ты хочешь прожить остаток жизни хоть немного по-человечески, придется работать и работать на совесть. Неработающий синкер абсолютно бесполезен.
— На баллы вы будете покупать всё необходимое для работы и жизни. Существует мало вещей, которые можно получить бесплатно. За воздух, свет, питьевую воду вам платить не нужно, во всяком случае на поверхности. Если будете саботировать работу или нарушать правила, баллы у вас будут вычитать. Не рекомендую уходить в минуса, вам это не понравится. Также в качестве наказания вас могут понизить в статусе. Запомните два самых главных правила! — лектор повышает голос, приковывая к себе внимание.
— Первое — администрация всегда права. Выполнение приказов служащих центра и подземных зон является обязательным. Исключений не существует. Второе правило — правила устанавливает тот, у кого выше статус. Представители администрации по умолчанию выше по статусу любого из вас, а между синкерами всё будет зависеть от вашего места в иерархии. Администрация не вмешивается во взаимоотношения между синкерами, пока это не оказывает сильного влияния на работу. Можете бороться за место под солнцем среди синкеров, но даже не думайте о бунтах по отношению к администрации. Через наш центр прошло немало синкеров, мы учли все ошибки и предусмотрели любое развитие ситуации. Вы нас ничем не удивите, так что даже не пытайтесь.
В зале давящая тишина.
— Не думайте, что укороченная жизнь — это самое страшное, что с вами может случиться. То, как вы проживете остаток жизни, гораздо важнее финала, который ждет абсолютно любого человека. На этом всё. Второе занятие будет сегодня в семь вечера. Часы висят на каждом лестничном пролете и личной комнате. Не опаздывайте, вы сами пострадаете, если чего-то пропустите или не поймете.
Сказав это, лектор направляется к выходу, не обращая внимания на поднятые руки и вопросы. Очевидно, что ему на самом деле плевать, и отвечать на дополнительные вопросы он не обязан. А вот мне вообще не до расспросов, так как дико раскалывается голова вместе с острой болью в груди. Сейчас боль не распределяется равномерно по телу, а выбирает случайные участки, куда бьет с удвоенной силой.
Мне, кажется, что-то говорят, видать, хотят узнать, что со мной было, но я подобно ушедшему преподавателю не обращаю ни на что внимание и выхожу в коридор. Сквозь муть в глазах дохожу до этажа с комнатами и добредаю до своей, где падаю на одну из кроватей и сжимаюсь в позу эмбриона, пока боль штормами гуляет по телу.
В какой-то момент кажется, что сейчас уж точно умру, но возникают проблески в болевом фронте, когда боль отступает, позволяя немного перевести дух, а потом вновь накатывает до тошноты и криков. Одеяло подо мной уже пропиталось потом, а я продолжаю крутиться на скрипучей кровати, проклиная вообще всё.
Чтобы немного отвлечься от боли, пытаюсь вспомнить что-то приятное и светлое, но таких моментов в жизни было совсем мало. Ну, например, воспоминание из далекого детства, когда еще живой дедушка подарил дорогой набор машинок. Это врезалось в память, так как игрушек у меня почти что не было. Радости тогда не было предела, как и слезам, когда через пару месяцев мать продала набор, чтобы накрыть стол для каких-то её гостей.
Но такие мысли словно делают лишь хуже, показывая жизнь, которая больше недоступна. Вместо этого представляю того следователя, которого просто растираю в порошок, в кровавую кашу и размазываю по полу и стенам. Вот такие фантазии приносят странное облегчение. Нет, не кажется, что боль стала слабее, но она словно не горит впустую в клетках тела, а превращается в ненависть и снимает нагрузку с нервной системы.
Кажется, я ору что-то нечленораздельное, когда стало совсем плохо, а потом ощущаю касание чьих-то рук. Сквозь слезы замечаю знакомый силуэт отца Григория, но не понимаю его слов, лишь различаю ласковый тон. Он что-то запихивает мне в рот, а потом поит водой, а пытка тем временем продолжается, но постепенно боль стихает.
Теперь могу понять, что отец Григорий стоит у окна с книгой в руках и читает молитвы на церковнославянском языке, а потом замечает, что я успокоился и немного пришел в себя.
— Я дал блокатор боли, поэтому скоро станет хорошо, — объясняет спаситель. — Удивлен, что тебя так быстро потащили на процедуру насыщения. Почти у всех в первый день после этого такое состояние. Потом будет легче, но боль будет преследовать еще долго.
Я лишь молча киваю, говорить сил нет.
— Блокаторы боли по сути наркотические обезболивающие, поэтому не рекомендую на них подсаживаться. К тому же они стоят баллы, просто так их никто не выдает. За любую медицинскую помощь от администрации придется платить.
— Я… верну, — говорю с трудом, словно сорвал голос.
— Не переживай на счет этого. Помогать ближнему очень важно. В качестве благодарности прошу лишь не вступать на другую дорожку. В бреду ты кричал об одних лишь убийствах, проклятьях, крови и насилии. Такое подход может стать еще одним наркотиком, когда боль глушат агрессией и причинением боли другим. Кто-то считает, что это странно, но это действительно работает. Но для меня очевидно, что это происки дьявола. Он ведет борьбу за наши души, Марк. И, к сожалению, уверенно побеждает в этом месте и подземельях. На власти и насилии тут строится вообще всё. Легко быть злым, когда всё плохо. Легко быть добрым, когда всё хорошо. Но как оставаться на стороне Господа, когда вокруг один лишь мрак?