Страница 8 из 19
Занятно!
Ник резко сел на стул и начал усиленно что-то писать, сгорбившись над бумагой так сильно, что его нос поравнялся с серединой карандаша. Начертив каракули, понятные только ему, он встал, взяв мангустин двумя руками.
Ну, что, мой мангустиновый друг, покажешь, на что ты способен?
Он выдохнул, подбросил мангустин и тут же поймал. Ничего не произошло. Он подкинул его ещё повыше. Ничего. Ник хмыкнул и подкинул его с большей силой. Мангустин ударился о потолок, и в этот же момент его половинки раскрылись, оттуда мгновенно распахнулось что-то похожее на метровый зонт, состоящий из мелких решёток-паутинок, сцепленных друг с другом. Эта конструкция ударилась о голову Ника и тут же молниеносно спряталась обратно в мангустин. Фрукт упал на пол, и здесь повторился тот же трюк – появился зонт. Но на этот раз он не сворачивался обратно.
Ник ахнул. Он склонился над конструкцией и впился в неё взглядом. Резкий, но приятный фруктово-приторный аромат пронзил его нос. Ник быстро повернулся к круглому столу, схватил лупу и начал изучать объект. Сетчатая поверхность состояла из коричневых тончайших палочек жевательных ирисок. Внешне она походила на круглую паутину. А на двух противоположных сторонах этой паутины находилось по половинке мангустина. Было видно, что сеточка тянется именно из них.
Точно, это ириски! Это они так сцепились!
Ник аккуратно потянул палец к поверхности «зонтика», и, как только он коснулся её, она тут же свернулась обратно в оболочку мангустина. Две половинки захлопнулись как ни в чём не бывало. Ник поднял фрукт с пола и повертел в руках.
Никакого шва или разреза, ничего! Это удивительно! Но зачем она раскрывается? Как это применять?
Ник вновь швырнул мангустин, теперь уже на пол, и конструкция опять раскрылась. Он взял со стола блокнот, оторвал пустой лист бумаги и аккуратно положил его на эту сетчатую паутину. Ничего не произошло.
Хм-м…
Он наклонился и ещё раз прикоснулся к сетке. И в ту же секунду сетка закрылась, скрепив половинки мангустина и вытолкнув лист. Ник стоял и размышлял, наблюдая, как лист плавно падал на пол.
То есть, ты, дружище, реагируешь на человеческое тело… Хм-м…
Ник всё равно решил опробовать разные предметы, чтобы подтвердить свою теорию. В ход пошли лупа, карандаши, паслён, ножницы и даже остатки хлеба. Мангустин с раскрытым «зонтиком» не реагировал ни на что.
Ник схватил с крючка в зоне кухни яркую в красный цветочек рукавицу-прихватку, что давно покупала мама, и надел на правую руку. Осторожно прикоснулся к раскрытой сетке, та тотчас закрылась.
Ладненько. А что, если… Ники сядет на тебя?
Комичность фразы не сразу дошла до Ника, а когда это случилось, он издал нелепый смешок и закрыл свой рот руками, чтобы не рассмеяться ещё громче. Странная привычка пришла из школьных времён, где ему приходилось вести себя тихо и неприметно, чтобы одноклассники не добрались до «этого обормота-чудилы с последней парты».
Ник отбил мангустин опять о пол, и тот раскрылся. Немного неуверенно поварстье подошёл, развернулся спиной к паутине и медленно сел на неё. Он слегка провалился, и тут же сеточка плавно подбросила его, давая возможность встать Нику на ноги. Паутина тут же спряталась в мангустин. Парень застыл на месте на несколько секунд и подкинул фрукт ещё раз. Теперь он упал на сетку боком, и она тут же моментально его отпружинила, юный экспериментатор легко встал на ноги, как в прошлый раз.
Ник подпрыгнул, взвизгнул и захлопал в ладоши, как ребёнок, который увидел в цирке таинственный фокус. Его глаза замерцали. Он опять резко развернулся к столу, сел и принялся дотошно записывать что-то в блокноте. Потом так же резко остановился. Встал, схватил банное полотенце с другого дальнего крючка и завязал его на поясе. После чего взял мангустин с пола и опять подкинул его. С двумя слоями одежды Ник осторожно сел на раскрывшуюся паутину, и она всё равно его вытолкнула и закрылась. Ник на этом не остановился – он подбежал к незаправленной (как обычно) кровати, стянул одеяло и обернулся им. Раскрыв фрукт, он аккуратно сел на него, и, о чудо, ничего не произошло. Мангустин не вытолкнул его и не захлопнулся.
Значит, через три слоя одежды уже не чувствуешь…
Ник уселся за стол и продолжил чертить свои каракули.
Он давно пытался разгадать мангустин. Его тоже выращивали на рынке, но никаких свойств при поедании он не выделял. Продавцы, конечно, говорили покупателям, что, съев его, вы будете счастливы весь день, но это обман. В самом начале стало понятно, что фрукт не обладал волшебным действием, в отличие от других. Но прибыль превыше всего, и потому в ход пошли хитрости. Но Ника не покидала идея, что мангустин не так прост, как казался. Когда он в прошлом съел плоды, оставив половинки фрукта немного полежать, то через некоторое время они склеились. Тогда Ник начал подкидывать мангустин вверх и заметил, что при кидании половинки разъединяются, а при падении – склеиваются.
Ник стал экспериментировать с мангустином в сочетании с другими волшебными Дарами. Он перепробовал разные продукты, пока не добрался до жевательных ирисок. Или, как он их называет, «моделирующих ирисок». Ник разрезал пополам мангустин, съел мякоть, а в опустевшие половинки выложил тонкие палочки из ирисок. Почему палочки? Ответа на этот вопрос не было. Просто ему хотелось сделать именно палочки. Он знал, что для превращения бананового слипа в ролики требуется три дня, поэтому отложил мангустин тоже на три дня.
И вот сегодня, на четвёртый день, у него всё получилось!
Я назову тебя «Защитный мангустин»!
Ник продолжал писать.
А если это будет другая поверхность?
Ник резко встал и ударил продукт о стол. Результат был такой же. Ник опять широко улыбнулся. Он начал бросать мангустин в другие поверхности: стул, плиту, кровать. Так увлёкся своим занятием, что не заметил шум приближающего транспорта на улице как раз в то время, когда мангустин случайно угодил в окно. Раскрывшаяся сетка вдребезги разбила стекло и выпала на улицу. Послышались возгласы людей и резкое торможение колёс. Ник рванул к двери, распахнул её и в ужасе уставился на дорогу.
Там стояло три электрических четырёхколёсных велосипеда – или по-другому мувсайкла – королевских придворных со светящимися паслёнами вместо фар. В первом и во втором ехало четверо стражей, но сейчас они встали и направили ружья на Ника. В центральном мувсайкле сидел Перс Купер и надменно смотрел на Ника. Возле бампера его транспорта лежала защитная паутина мангустина и остатки разбитого стекла.
Ник дёрнулся, чтобы побежать к мангустину, но один из стражников резко закричал:
– Стоять! Ни с места! Руки за голову!
Ник остановился и медленно поднял руки. Глаза стали огромными, во рту появился противный привкус жёлчи. Сердце колотилось, как безумное, а мысли путались:
– Н-но-о… сэр… Ники не сделал ничего плохого… Его окно случайно разбилось…
– … И упало на меня, чуть не убив? – холодно закончил фразу Перс Купер.
Ник не знал, что сказать. Его рот онемел, и он не смог выдавить из себя ни звука.
– Надеть на него наручники! – крикнул глава стражей своим подчинённым. – Вас арестовывают за покушение на убийство мистера Перса Купера, придворного короля Лейфа Всевышнего!
Двое стражников подбежали к Нику, завели его руки за спину и сковали в наручники. Затем они силой опустили поварстье на колени и встали рядом. Ник всё ещё пребывал в ужасе и переводил взгляд то на них, то на Перса Купера. Он заметил, что губы главы стражей скривились в едва заметной улыбке.
– С… г… м-м… – попытался сказать Ник.
– Что мычит этот обормот? – спросил Перс Купер, подходя к Нику.
– Не можем понять, сэр! – доложили стражники.
Глава стражей подошёл к Нику. На его груди позировала вышитая огромная буква G. Внимательно посмотрев на поварстье, он перевёл взгляд на сетку от мангустина.