Страница 2 из 13
Влад улетел в Англию на учебу. Когда Александр узнал, что Татьяна тайно развелась с ним, он избил ее до полусмерти и сказал, что она все равно от него никуда не денется и что он ей этого удара ножом в спину никогда не простит. Вот тут-то он и слетел с катушек. Виктории Валентиновны больше не было, ненавистный сын, который смел дерзить ему, улетел далеко и надолго. А осталась одна вот Татьяна, которая давно уже отказывала ему в сексе и явно не любила своего султана. И он развернулся, как баян, во всей красе своего садизма.
Конечно, Таня ничего не сообщала сыну. Просто когда-то она мельком посмотрела на себя в зеркало и испугалась, что у них в квартире находится какая-то чужая, изможденная женщина. Она не узнала саму себя!
А муж злился на нее за отказы, хотя сам уже был ни на что не способен из-за своего пьянства, срывал злость на жене, прекрасно понимая, что защитников у нее нет. Таня часто задерживалась на работе, иногда ей везло – она приходила, когда Саша уже спал мертвецким сном. Бывало, она вечером покидала квартиру, понимая, что назревает скандал, и до посинения гуляла в местном парке, ожидая, когда бывший муж отрубится. Ее жалели даже соседские мужики, – они терпеть не могли подонистого Сашку, говорили: «И что ты его терпишь? Зачем с ним живешь?»
А Таню ведь так воспитали, что замуж выходишь один раз и на всю жизнь. Да и идти ей было некуда – все деньги она вложила в сына. На работе заработки упали, с трех работ она уже ушла, организм не выдерживал такой нагрузки. Чтобы уйти от бывшего мужа и снять квартиру, не могло быть речи. Зарплаты Тани едва хватало бы на оплату квартиры да на хлеб с водой. Она ведь каждый месяц отсылала деньги сыну на его существование в другой стране. Ну, а на кого парень мог рассчитывать? А расходы там были будь здоров!.. Вот Таня и продолжала жить с Сашей в его квартире через немогу.
Сотрудницы на работе откровенно говорили ей:
– Да купи ты ему паленую водку. Выпьет и сдохнет. А ты при чем? Ни при чем! Это пусть они с криминальным алкоголем разбираются, а ты хоть жить будешь спокойно. Сколько уже мучиться можно!
Нет, Таня никогда не пошла бы на убийство человека, да чтобы потом еще и жить спокойно…
Таня давно никуда не ходила, не ездила. Саша ничего не зарабатывал, они еле сводили концы с концами. Но когда у нее были деньги и Влад жил с ними, она вывозила семью в отпуск минимум по два раза в год и на море, и в красивые города России, и в Европу. Но эта жизнь, где была какая-то отдушина, закончилась.
Именно в таком состоянии депрессии в один из сырых, осенних вечеров она сидела на скамейке в парке, в очередной раз ожидая, когда ее бывший муж выпьет бутылку и заснет на кухне, оплеванный семечками. Тогда у нее появлялась возможность на цыпочках пройти в комнату и поспать до утра, чтобы уйти на работу.
В парке было сыро, скамейка влажная. Фонарь работал с каким-то треском и миганием, словно выдавая автоматные очереди. И наконец-то погас, погружая Таню в темноту. А ей так было даже лучше, чем слышать этот треск и видеть мерцающее изображение. Да и не хотела она, чтобы ее видел кто-то. Некрасивая, бледная, замерзшая, с испуганными глазами, словно бездомная собака. Ей казалось, что люди, глядя на нее, могли прочесть и ее стыд, и ее беспомощность, и что ее выгнали из дома, где пил тиран… Хорошо еще, что в такую погоду, да еще и в такое время никого в парке не было!..
Поэтому появление рядом этого мужчины, идущего под моросящим дождем, для Тани стало полной неожиданностью. Он был высоким и очень атлетичным. Слегка вьющиеся волосы развевались, как и распахнутый черный плащ. Ворот белой рубашки был расстегнут, словно на улице была жара. В руке он держал бутылку шампанского.
Таня сжалась в комок, надеясь, что он ее не заметит. Но он прямиком направился к ней.
– Здравствуйте! Это что тут за серый воробышек спрятался? – присел он рядом на ее скамейку.
Таня напряглась. Это ж надо – нарвалась на веселого пьяного, хотя дома был такой же, только не веселый, поменяла шило на мыло!.. Но от мужчины абсолютно не пахнет спиртным. Волосы у него были очень густые и темные, черты лица было трудно разглядеть, но видно было, что у него большие глаза, крупные, четко очерченные губы, обаятельная улыбка и волевой подбородок.
– Извините, что нарушил ваше уединение, но я в отчаянии! – проговорил он, продолжая улыбаться.
– Что случилось? – спросила Таня, дрожа всем телом, потому что к холоду добавился и страх.
От мужчины очень вкусно пахло дорогим парфюмом. Да и по одежде и обуви было видно, что они не дешевые.
– Я первый день в Москве. Хотел отметить. Мы расстались с любимой женщиной. У меня душа болит. Вышел вот, а тут не нашел ни ресторана, ни кафе, – пояснил мужчина. – Купил шампанского. Думал, что первого, кого встречу, с тем и выпью! Не откажите блуждающей в отчаянии душе!
– Ресторан тут есть, только вот там, совсем в другом конце парка, – ответила Таня и вздрогнула от неожиданного хлопка открываемой бутылки.
– Дождь… Никого нет. А тут вы! Такая удача! Меня со своей бутылкой туда не пустят, – показал ей шампанское мужчина. – Выпейте за меня.
– Прямо из горлышка? – удивилась Таня. – Я, вообще-то, не пью.
– Извините, фужеров нет. Но вы пейте первой, а я за вами.
Мужчина слегка наклонился к ней. Глаза его были очень глубокие и влажные, то ли от слез, то ли от дождя. У него были широкие плечи, высокий лоб, крупный красивый нос с небольшой горбинкой… И вообще от него исходило незнакомое ей тепло, или, как принято теперь говорить, положительная энергетика. Таня поняла, почему так растерялась – с мужчинами такого плана она никогда не общалась. Да что там, она вообще с мужчинами сто лет не общалась.
Таня взяла из его рук бутылку и разглядела, что это «Вдова Клико».
– Никогда не пила такого…
– Так теперь попробуйте… – улыбнулся он, поправляя темную прядь волос.
Татьяна сделала глоток, пена, пузырьки ударили в нос, она чихнула.
Он засмеялся.
– На здоровье!
– Очень вкусное. – Она протянула ему бутылку.
– Рад, что нравится. Пей еще! – перешел мужчина на «ты».
Татьяна выпила еще и передала ему бутылку, слегка соприкоснувшись своими заледеневшими пальцами с его теплыми ладонями.
– Ты что, замерзла совсем? Промокла? Может, поедем куда? Я такси вызову.
– Нет-нет!.. – закрутила головой Татьяна. – Мне домой надо.
Мужчина встал, снял с себя плащ и накинул на худенькие плечики Татьяны.
– Не согреет, но хоть от дождя.
– А вы? – совсем смутилась она, понимая, что он остался только в рубашке и брюках. И ворот, и манжеты были расстегнуты, на руке видны были дорогущие часы, на груди никаких цепей не наблюдалось.
– Не сахарный, не растаю. У меня четверть кровей с Кавказа, я горячий, – успокоил он ее, тоже отпивая шампанское. – Меня Михаил зовут.
– Татьяна, – ответила она, чувствуя себя в каком-то сюрреалистическом сне.
Она только что из одиночества, нищеты и холода оказалась с приятным человеком, ее окутало тепло и забота, она впервые попробовала очень вкусное шампанское. На ее душе было светло и умиротворенно. Это даже хорошо, что вырубился фонарь, и ничего не нарушало ее счастья, даже яркий свет.
Парк погружался мало что в темноту, еще и в какой-то туман. Только желтый свет из окон жилого дома пробивался лучиками сквозь эту пелену и листья кроны. Таня погрузилась в созерцание.
– О чем ты думаешь? – спросил Михаил.
– Интересно люди живут. В большом доме много клеточек, как в улье, и в каждом своя семья.
– Для экономии места, – усмехнулся Миша.
– В каждом домашнем очаге свет, – продолжила Таня. – Интересно, счастливы ли они там? Каждый в своем гнездышке? Свет лампы, тепло… О чем они сейчас думают?
Михаил внимательно посмотрел на нее.
– Ну, и мысли у тебя, мать! Я понимаю, почему ты тут сидишь одна под дождем. Ты – философствуешь! Угадал? Правда, в основном, философы мужчины.
– Я, конечно, плохо выгляжу и наверняка старше вас, но в матери вам не гожусь, это точно, – поджала губы Татьяна.