Страница 10 из 13
Евгений Алексеевич просто светился от счастья, был такой торжественный и с большим букетом… Таня решила долго разговор не затягивать. Не успел официант поставить перед ними заказанную бутылку вина и бокалы, как она начала:
– Евгений Алексеевич, хочу сразу внести ясность. Если вы решили поухаживать за мной…
– Конечно, решил! Просто счастлив, что вы откликнулись! Я давно за вами наблюдаю, вы чудесная, красивая, добрая женщина.
– Так вот, но я еще и честная. Поэтому сразу хочу сказать вам, что между нами быть ничего не может. Говорю тет-а-тет, чтобы не обидеть вас, не скомпрометировать.
– У вас кто-то есть или я настолько неприятен? – расстроился Евгений Алексеевич.
– У меня скоро будет… Я – беременна.
– Ой, Танечка! Извините, по вам совсем не скажешь. Какой конфуз! А отец ребенка? Вы одна здесь…
– Он недавно умер, это всё, что я могу и, извините, хочу вам сказать. – Татьяна встала, собираясь уйти.
– Танечка, простите, не знал. Но не уходите, давайте отужинаем вместе, – удержал ее за руку Евгений Алексеевич.
И вот после этого разговора пыл Евгения Алексеевича, к сожалению, совсем даже не угас. Он продолжил свои ухаживания, только более тактично и заботливо. Таня не знала, что ей и делать. Она-то была уверена, что отпугнет его этим известием. Наверное, надо было сказать, что и сам он ее не привлекает…
Через два месяца он попытался ее поцеловать, и Таня сказала по-честному, что до сих пор любит отца своего ребенка, которого носит под сердцем.
– Его же нет!..
– Ну, и что? Есть мои чувства. И ребенок мой всё время будет напоминать о нем. И фамилию и отчество я дам его.
Евгений Алексеевич, конечно, погрустнел, но не сдавался. Они посещали театр, вечера классической музыки – ведь ребенку даже в утробе полезно было слышать классику. Евгений водил Татьяну в лучшие рестораны, целовал ручки, понимая, что на другой контакт она еще не готова.
Татьяна сама уехала в роддом, выслушав целую лекцию от директора детского садика, где много, конечно, было негативного, но закончилось всё положительно.
– Какая же ты молодчина! Какая же ты умница! Как тебя любят дети и как ты устроила меня как руководительницу! Я буду держать твое место для тебя, помогу тебе и буду надеяться, что ты скоро вернешься ко мне, к нам. Мы будем ждать, такую сотрудницу я не потеряю!..
Мало того, провожая ее в декрет, сотрудники купили ей шикарную кроватку с бельем и тканевым навесом. Таня была искренне тронута. Деньги у нее были, она понимала, что сможет обеспечить своего ребенка всем необходимым.
Родила Таня сама, без кесарева, дочку – три килограмма двести граммов. Из роддома ее забирала заведующая детским садиком и Евгений Алексеевич. Они принесли теплые вещи, утепленный конверт, цветы, шарики, подарки медикам. На дворе стоял поздний ноябрь.
– Я делаю тебе предложение. Таня, хочу, чтобы ты стала моей женой. Я стану настоящим отцом и другом для твоего ребенка. Все равно тебе и твоей девочке будет лучше со мной. Я всё тебе обеспечу. Найму няню. Хочешь – работай, хочешь – нет. Я оплачу учебу твоему сыну и сделаю для тебя всё. Хочу, чтобы такая женщина, как ты, была рядом со мной.
А дальше медленно и тактично начала свою обработку директриса садика:
– Таня, не будь маленькой девочкой. Смотри трезво на жизнь. Подумай о ребенке. Евгений обеспечит тебя! Прошлого не вернешь. Надо жить дальше. Думай не о себе. Дети! Это – главное! Евгений Алексеевич еще и главный спонсор нашего садика. Порядочный и положительный человек. Хорошо подумай, Танюша. Твой любимый всё равно не вернется, а жить-то тебе надо не только ради себя, но и ради детей. И я тебя во всем поддержу!
– Вы обещали меня поддержать? – спросила Татьяна у своей директрисы.
– Конечно! И не откажусь никогда! – подтвердила она.
– Мне Евгений сделал предложение. Я взяла время подумать. Мне два дня надо, чтобы мой ребенок побыл с кем-то. Нужно съездить в Москву по делам.
– Хорошо! Я посижу с твоей малышкой, съезди в столицу и прими правильное решение, – согласилась директриса.
Именно в эту поездку Таня собиралась со всей серьезностью. Она понимала, что должна была с чем-то попрощаться, что-то простить и отпустить и вернуться на точку невозврата. Но после она должна была принять очень важное решение для себя и для своей дочери, и для ждущего Евгения. И все они заслуживали получить этот ответ.
Давно Таня не была в Москве, а ведь это тоже был потрясающе красивый город. В этот город многие так стремились, а вот Тане он счастья не принес. Она прямо с вокзала подъехала к своему бывшему дому. Со щемящим сердцем прохрустела по снегу по своему двору и посмотрела в темные окна квартиры. Злобы не было, не было ничего… Она не знала, сколько дали ее бывшему мужу и знать не хотела.
В квартире, которую когда-то снимал Михаил и в которой они вместе провели всего лишь две недели, горел свет. Или вернулись хозяева, или давно уже жили другие жильцы. Сердце Тани наполнилось любовью, она ничего не забыла. Она вспомнила слова Евгения: «Разве можно так полюбить человека, чтобы оставшуюся жизнь провести только в думах о нем? Разве это разумно?»
Таня подняла лицо к звездному небу и сказала вслух:
– Я не знаю. Я не нашла ответа, но этот вопрос в твоих книгах, Миша. Можно полюбить за один день и вспоминать всю жизнь, а можно годы провести вместе и ничего подобного не почувствовать. Я вернулась сюда, чтобы закрыть зизгаз судьбы. Он произошел здесь, здесь и замкнется. Я готова к переменам. Я, скорее всего, приму предложение Евгения и буду растить нашу дочь. Она узнает, кто был ее отец, обещаю. Но Женя будет хорошим отчимом. Я научилась выбирать нормальных мужчин…
Таня вытерла слезинку, которая от мороза прожигала ее щеку, словно ножом и пошла по улице в круглосуточный магазин.
Она столкнулась с продавщицей, которая закрывала дверь на ключ.
– Ой, пожалуйста! Продайте мне шампанское!.. – попросила Таня.
– Девушка, у вас совесть есть? Через час Новый год!
– Вы же всегда работали круглосуточно, – взмолилась Таня.
– Но не в Новый же год! Сегодня с двадцати двух до десяти утра перерыв! Меня семья ждет!
– Пожалуйста… Мне некуда идти…
– Как это некуда? А где вы будете встречать Новый год? – остановилась продавщица.
– Я из Санкт-Петербурга. В четыре утра у меня поезд в Питер, а Новый год я встречу здесь, в парке. Но мне нужно шампанское! Пожалуйста!
Что-то в глазах Тани было такое, что заставило продавщицу дрогнуть.
– Точно, только шампанское?
– Точно.
– Ну, ладно! Давай быстрее! Приехать из другого города, чтобы здесь в одиночку в парке встретить Новый год с шампанским? Но это не мое дело. Каждый сходит с ума по-своему. Какое вам? – спросила продавщица.
– Самое-самое дорогое. «Вдова Клико», например.
– Да вы с ума сошли, что ли? Откуда здесь такое дорогое шампанское? Вот российское есть – самое дорогое. Пойдет?
– Пойдет, – согласилась Таня, еще раз поблагодарила женщину и пошла в парк на знакомую скамейку.
Народу на улице совсем не было, одиночные машины неслись домой, каждый хотел успеть к новогоднему столу. Таня перешла дорогу и углубилась в парк.
Она очень любила легкий морозец, хрустящий под ногами снег и блестящий покров, словно из брызг бриллиантов. Эта новогодняя сказка завораживала. Она не знала, как будет пить шампанское, потому что не могла его открыть, а продавщицу – тоже женщину – она не рискнула попросить. Поэтому Таня, с одной стороны, обрадовалась, что на ее скамейке уже сидел какой-то мужчина, склонив голову, а с другой, огорчилась от того, что именно эта лавка занята.
– Добрый вечер, извините, не откроете шампанское? – попросила она и выронила бутылку.
Хорошо, что он среагировал и поймал.
– Миша?!
Ноги Татьяны подкосились, и она опустилась на лавку.
– Это я… Я жив. Это на самом деле я, – подтвердил он.