Страница 21 из 119
Низарит понял, что против десятка вооруженных людей у него нет никаких шансов, и тоже провернул такой же фокус, как и его напарник. Вернее, попытался. Как только он повернулся ко мне спиной, намыливаясь сигануть через борт, ему под левую лопатку прилетел тяжелый нож. Клинок вошел по самую рукоять. Уж что-то, а кидать я смертоносные железки научился хорошо.
Покачнувшись, наемник рухнул на палубу, да еще умудрившись удариться головой о фальшборт. А ведь оставалось каких-то два шага до спасения.
Ко мне подлетел дон Ансело и тревожно воскликнул:
— Что происходит, командор?
— Нападение низаритов, — я быстро огляделся по сторонам; весь караван осветился огнями. Звуки тревоги разбудили всех, и теперь я был спокоен, что атака, если она намечалась, сорвана. — Нужно разбиться на тройки и проверить весь корабль сверху донизу. Вдруг кто-то затаился в трюме.
— Погоди, Игнат, — при свете фонаря, который держал один из штурмовиков, лицо дона Ансело вытянулось от изумления. — Ты сказал «низариты»? Откуда они здесь взялись? Это же невозможно!
— Пошли, посмотрим, — я кивнул в сторону лежащего навзничь наемника. — Одного удалось стреножить. Только не уверен, что тот жив. Подожди немного, сейчас спрошу… Тюлень!
— Здесь, командор! — парень подскочил ко мне. Его нешуточно трясло. Как-никак, первый серьезный бой, в котором удалось выжить. Честно говоря, я уже распрощался с ним.
— Ты не ранен?
— Не знаю, плечо побаливает. Наверное, все-таки зацепила меня эта летучая обезьяна, — скривился Тюлень.
— Что с Хитрецом и Попугаем? Ты их осмотрел?
— Попугай мертв. Ему глотку вскрыли. А Хитрец жив, успел подставить палаш, а то бы в грудину железо получил. Ему с левого бока кожу как капустный лист ножом стесало.
— Тащи его в кубрик, перевяжи, — приказал я. — Пусть потерпит. Попозже к нему господин лекарь подойдет. Думаю, не помрет до того времени.
— Не помрет, — подтвердил Тюлень. — Если Хитрец грязно ругается, поминая всуе речных обитателей Роканы, значит — будет жить.
— А он ругается? — поинтересовался дон Ансело.
— Сквозь зубы. Видимо, сильно ранило.
Тюлень побежал обратно к товарищу, а я вместе с Михелем и одним штурмовиком, подсвечивающим нам, подошли к мертвому низариту. Я вытащил нож из спины, вытер его об одежу и убрал в ножны. Дон Ансело рывком перевернул наемника лицом вверх и сдернул с лица черную ткань. И присвистнул.
— Халь-фаюмец, — сказал он. — Действительно, низарит. Брови выбриты, меч короткий с характерным изгибом, а самое главное…
Михель разорвал плотную накидку убитого, обнажая голую, заросшую темным волосом грудь.
— Видишь? — его палец ткнулся в центр татуированной паутины, раскинутой по всему животу. — Ты не ошибся, командор. Это низарит. Только они делают татуировку на животе в виде паутины.
— А это что? — я заметил на шее наемника бечевку, на которой болтался какой-то предмет, похожий на сосульку из черного стекла.
— Черный гравитон, — выдохнул Михель. — Он позволяет «летающим убийцам» совершать немыслимые прыжки на несколько футов вверх или по сторонам.
— Я уже сегодня насмотрелся на их фокусы, — хмуро бросил я, сдергивая с шеи убитого бечевку с артефактом. Моя мысль о миниатюрных гравитонах, к удивлению, подтвердилась. Потом разберусь, что за штука такая «черный гравитон». — Действительно, впечатляющие прыжки… Так, капитан, прочеши весь корабль сверху донизу, загляни в каждую дыру, на потолки тоже внимание обрати. Эти пауки могут подолгу висеть над твоей головой, а ты и не заметишь.
— Понял, будет сделано, — поднялся дон Ансело.
— А я посмотрю, что с виконтом, — запоздалый ледяной страх пополз по позвоночнику. А вдруг нас отвлекали, чтобы еще один убийца прокрался в нашу каюту и перерезал горло моему другу?
К счастью, Ним Агосто оказался жив. Или наемников оказалось всего трое, или остальные (если они были) не стали испытывать судьбу, а тихо покинули корабль. До следующего раза. А виконт продрых все веселье, уютно посапывая под шерстяным одеялом.
Зато потом он с мрачной физиономией слушал мой рассказ о низаритах — Ордене наемных убийц — об их феноменальных способностях, усиленных черными гравитонами, и все больше впадал в меланхолию.
— Задача низаритов проста, — поучал я виконта. — Тихо проникнуть в дом или комнату, так же тихо прирезать человека, которого заказали, и незаметно уйти. Именно эти факторы сделали наемных убийц сущим злом в Сиверии. Вы ведь знаете, виконт, что я долго прожил в Халь-Фаюме, и уж таких рассказов наслышался вдоволь.
— Что ты хочешь мне этим сказать, Игнат? — мрачно спросил Ним, сидя на кровати с понурившимся видом. — Я и так знаю, что граф Абра не успокоится, пока не прикончит единственного наследника всех богатств семьи Агосто, то бишь меня.
— Я хочу сказать о другом, — поправил я друга. — Теперь охота перешла на более высокий уровень. Каким-то образом ваш недруг привлек наемников с другого континента, оплатил их услуги — а они очень дорогие, поверь — и обязательно добьется успеха. Не хочу обманывать вас, виконт. Против такого противника мои штурмовики щенки сопливые. Здесь нужна недюжинная подготовка, чтобы победить даже одного низарита.
— Но тебе же это удалось! — воскликнул Ним. — Целых два трупа…
— Мне просто повезло, — оборвал я виконта. — Повезло, что вовремя распознал, кто они такие, поэтому не стал вступать с ними в схватку на клинках. Но даже в этом случае один из них изловчился уйти от выстрела в упор и спрыгнуть в воду. Представляете, дружище, какая у них подготовка? Меня только одно смущает: слишком хорошо плавают эти черти. А в Халь-Фаюме нет больших рек, где этому можно научиться. Хотя, мне не думается, что это такая уж проблема для них.
— Загадка на загадке, да? — усмехнулся Ним, потихоньку оживая. — Я вот что скажу, Игнат. Если суждено умереть — это произойдет в любом случае, и никто не сможет изменить судьбу. Но хотя бы теперь я знаю, что нужно носить с собой пару пистолетов…
— Причем, двухствольных, — поддержал я здравую мысль Агосто. Наконец-то он стал потихоньку отходить от своего дворянского кодекса чести, который подразумевает решение всех проблем шпагой и кинжалом. Мы сейчас, по сути, путешественники-дикари по неизведанным землям, где вопрос выживания любым способом стоит на первом месте. И слюнтяйство дорого обойдется каждому из нас.