Черная валькирия

— Смотри, женское сердце неисповедимо, а душа — потемки, нам не хотелось бы с Паваной ссориться!

На этой не понятной фразе разговор был окончен, не внеся в душу девушки ни грамма покоя. Так как завтра Норе надо было выходить на работу, то она легла спать пораньше, но сон не шел. Промучившись до двух часов ночи, она сдалась и выпила тридцать капель растительного успокаивающего сбора, и только после этого заснула. Спала плохо, снилась какая-то чушь, в которой она убегала от кого-то страшного, и, что бы спастись, ей нужно было добраться до кабинета Гелла, а у двери стояла Миранда и ее отталкивала, В конце концов, подружка столкнула ее в какой-то пролет и она полетела прямо в пасть чудищу. И проснулась с воплем. Хорошо, звукоизоляция была на уровне, никого не разбудила. Так что к завтраку вышла злая и не выспавшаяся, да еще пришлось ненавистную рожу новоявленного короля созерцать. К тому же не обращающего на нее никакого внимания, а увлеченно обсуждающего с отцом, в какую провинцию отправлять зерно в первую очередь и как уберечь элитный скот от соблазна пустить его под нож и наесться! Нашли важную тему! В конце завтрака, видимо, сочтя надутую физиономию дочери вызванной необходимостью отправиться отбывать наказание, предложил ее подвезти до госпиталя, только посоветовал одеться поскромнее — довольно кокетливое утреннее платье, надетое специально, что бы некоторые не воображали, что она страдает, совсем не подходило для госпиталя. Пришлось одеться во что-то темное. И зря. В госпитале их, вместо с Миирандой принял главный врач, поблагодарил за решение помочь ухаживать за ранеными, ни слова не обмолвившись о наказании. Передал старшей сестре, пожилой женщине с добрым лицом, которая сначала повела девушек переодеться, выделила им шкафчики, потом развела по отделениям, причем Миранде досталось отделение ранений живота, а Элеоноре — торакальная хирургия. Посетовала, что госпиталь у них старенький, давно не ремонтировался, многое устарело, часть сломалась так, что даже местные умельцы починить не смогли, поэтому многое приходится делать руками. Вот она и не определила их в нейрохирургическое отделение, или в травму, где ворочать больных с тяжелыми аппаратами, или полностью парализованных им было бы не под силу. Немного удивившись, что в госпитале никто не знает о том, что они отбывают наказание, Элеонора приступила к знакомству со своим рабочим местом. Полный мрак! Оборудование даже не прошлого века, прошлого тысячелетия! Никакой механизации! Что бы изменить положение койки, надо было крутить какие-то рукоятки, которые постоянно заедали, вода — только в санузлах, в палате даже раковины не было, Таскать утки и судна приходилось через весь коридор, в санитарную комнату, и мыть вручную, ершиком! Вручную мыли и полы, тряпкой и шваброй, Особенно плохо приходилось, когда больные от слабости или неловкости разливали нехитрые приспособления для отправления своих нужд. Приходилось свою брезгливость заталкивать подальше и замывать, перестилать, переодевать. Палата на 15–20 человек, некоторые день, как после операции, некоторые уже ходят, все в повязках, но все равно старались помочь молоденькой санитарке, чем могли. На обед пригласили в общую столовую, еда была такой, что Элеонора думала, что ее тут же вырвет. Она ничего не могла съесть, так, поковыряла в тарелке, бросила, однако заметила голодный взгляд медсестры, совсем молоденькой, какой- то прозрачной девушки, и пододвинула тарелку ей. Та съела суп с жадностью, тихо объяснив, что второе, какую-то котлету и кашу, она потихоньку относит домой, хоть это и не разрешают, но дома старенькая бабушка и младшие брат с сестренкой, и часто это их единственная еда. Нора сходила, взяла второе, и тоже отдала медсестре, под ее горячую благодарность и благословление. Бедность, нищета, голод народа поразили девушку, привыкшую к богатой Эллане, на которой нищих не было, а если и встречались оборванцы, так их презирали, как лодырей, которые не хотят работать. Медсестра у них, не в центральном, в провинциальном госпитале не только могла позволить себе летом вывезти детей на курорт, но и слетать в отпуск на другую планету! В общем, вернулась она после смены такая вымотанная, голодная, не чувствуя рук ног, что не сдержалась и за ужином вывалила на своих сотрапезников все, что она думает о медицине на Обене. Геллерт молча выслушал и задумался.

***

Гелл и раньше никогда не сидел без дела, но тут навалилась такая гора, что он просто не знал, за что хвататься! Джон сейчас был слабой подмогой, он активировал свою сеть агентов, и пытался найти беглого Каруса. Вообще, Джон больше подходил на роль начальника службы безопасности, но сейчас просто не на кого было положиться. Бывшие соратники в управлении государством ничего не понимали. Нужно было искать людей на руководящие посты и быстрее, потому что неделя-другая и ожидания лучшей жизни сменяться разочарованием, унынием, а там и до беспорядков недалеко! Конечно, неоценимой была помощь Эльриана и остальных глав коалиции, но все они правили благополучными планетами, а не нищим, голодающим Обеном. Геллерт разделил проблему на две части — что мы имеем, и что нам нужно. Имеющегося было катастрофически мало. Денег в казне почти нет и взять их неоткуда. Весь доход за прошлый год умудрились раздарить и растащить. Заявившимся за жалованием войскам пришлось заявить — Все это время служили Карусу, а требуете с меня? Вот с него и требуйте! А я вам стану платить, с того времени, как вы мне служите! Пришлось из денег, выделенных коалицией, отложить на выплату военным. Ушло почти треть суммы. А ведь есть еще государственные служащие, врачи, коммунальщики. Им тоже деньги платить надо! Худо-бедно получили от всех губернаторов сведения о запасах продовольствия, причем одни дали четкий ответ, сколько чего осталось, на какой срок, что вот-вот закончится. Другие просто прислали ответ — ничего нет, надо всего и побольше, а из третьих ответ приходилось тащить клещами, сотрудничать не хотели. Всех взяли на заметку, с разными выводами. Корабли с зерном прибывали, разгружались, зерно надо было охранять. Разослал приказ губернаторам, присылать подводы, мобивены и вагоны за зерном, но расходовать строго подотчетно. Провинция начала получать продовольствие. Тут же появились обиженные, почему им, а не нам! Пришлось разъяснять, что вы запросили все и сразу, а те, кто получают точно указали чегоим не хватает, вот им и дали, а то, отвесим, вам, допустим, пшено, а у вас его полные закрома, а не хватает сахара! Пришлите вменяемый отчет и получите! Постепенно дело сдвинулось с мертвой точки. Продовольствие велено было раздавать не как попало, а четко по количеству народа в семье, и по талонам. Что бы ушлые люди не получали по разным точкам несколько раз, а потом перепродавали. Для контроля прислали контролеров из военных, проверять. Голод в провинциях начал отступать. А тут эта фифа с описанием угрожающего положения в медицине. Но это ждет. Как-то справляются, и ладно. Эта проблема не сегодня возникла. Займемся позже! И человек нашелся который способен с медициной разобраться!

На следующий день после его выступления около дворцового подъезда остановился старенький мобивен, из которого вылезла пожилая женщина в монашеском платье, с тростью, поддерживаемая молоденькой послушницей. Окинув слегка обветшалый фасад строгим взглядом, покачала головой, и пошла к подъезду. Стражники на входе ее попытались остановить, но после ее окрика — Что, уже не узнаете? — пропустили внутрь. Откуда-то выскочил старый дворецкий, Томас, ахнул, подбежал, и, кланяясь, и повел гостью внутрь.

— Ну что, старый плут, хорошо ли служил Готтринам?

— Ваше Величество, вы же знаете, мой ошейник не позволит мне своевольничать! Увы!

— Ладно, раб он раб и есть. Что с тебя взять. Проведи меня к внуку!

— Прошу, пройдемте за мной!

Геллерт только что выслушал доклад начальника разведки. В очередном возможном убежище Каруса не обнаружили. Как сквозь землю провалился! Наверняка устроит какую-то пакость. Эльриан на всякий случай заставил его одеть костюм космодесантника, но это такая тяжесть! Так что он носил только сам костюм, без жилета, хотя говорили, основная сила именно в нем. Он уже минут пять разглядывал карту, пытаясь угадать, куда скрылся бывший диктатор. Вроде все укромные места проверили, и никакого результата! В дверь тихо постучали, он разрешил войти, все равно, нужно отвлечься! В дверь вполз этот слизень, дворецкий. Нет, надо менять весь персонал дворца, а то или отравят, или кинжалом ткнут в спину! Если честно то он понимал, что рабам некуда было идти, но доверять им он не мог. Томас умильно улыбаясь сообщил, что его хочет видеть одна особа. Сердце слегка трепыхнулось, почему-то он подумал об Элеоноре, но нет. Это была бабушка. Наира. Надо же, не побоялась прийти, хотя он ее не винил так, как Альмиру. Вот кто был главный виновник его кошмара! Он знал, как Наире было тяжело с отцом, она тянула его из последних сил, без нее он не протянул эти пятнадцать лет! Так что он на нее большого зла не держал. Так, раздражение, оттого, что пожертвовала внуком ради сына!