Страница 9 из 31
Ньютон мрачно взглянул на нее и поглубже сел в кресло. Но через некоторое время, отбросив книгу, бесшумно поднялся по ступенькам и, прислушиваясь, остановился на площадке третьего этажа.
Симона поднялась на третий этаж, но не пошла в Красную Комнату. Вместо этого она, завернув за угол, подошла к двери Райса и легонько постучала:
— Стив!
Стефан лежал на кровати и курил. На его груди покоилась голова щенка. Услышав голос Симоны, Стефан нахмурился, а щенок повернул морду к двери. Белки его глаз сверкнули.
— Не входите! — крикнул Стефан. — Я не одет.
— Поскорее! Я хочу вас видеть.
Симона неторопливо вернулась в свою комнату, и обнаружила там супруга.
— Что, не повезло? — нарочито игривым тоном спросил он, снимая пиджак.
— Я просила не ходить за мной.
— Я и не ходил. Я просто двигался, повинуясь законам природы. Даже ледники движутся, хотя мы не замечаем этого.
— Если бы ты двигался с той же скоростью, что и ледники, я бы не жаловалась.
Подойдя к гардеробу, Симона вынула черное бархатное платье, которое надевала к обеду с тех пор, как приехала в этот дом. Но потом отложила это платье и выбрала бледно-розовое атласное с откровенно открытой спиной.
— Прелестное платье для семейного обеда в сельской местности, — фыркнул Ньютон.
— Я надела это платье не для вашего семейства, — презрительно ответила Симона.
Закончив свой туалет, она вышла из комнаты и нарочно оставила дверь открытой, чтобы муж мог слышать, как она идет к двери Стефана.
— Стив, — снова позвала Симона. — Я хочу с вами поговорить.
— А, ладно.
Вышел Стефан, заспанный и растрепанный.
— У вас растрепались волосы, — сказала Симона, обеими руками разнимая его густую шевелюру.
— Не надо. — Стефан сделал попытку вырваться. — Я не люблю, когда меня трогают.
— Но мне это нравится.
— Тогда продолжайте, дорогая. — Стефан поднял голову и, ехидно улыбаясь, посмотрел на подошедшего Ньютона.
— Все это предназначается вам, Варрен. Ваша жена только практикуется на мне.
Ньютон ухмыльнулся:
— Надеюсь, моя жена и дальше будет использовать вас вместо манекена. Лишь бы она оставила меня в покое.
Симона посмотрела на упрямый ежик рыжих волос своего мужа.
— Хоть причесывай, хоть нет — никакой разницы, — сказала она. — Стефан, вы еще не выразили своего восхищения моим новым платьем.
— Сногсшибательно. Я убит. Очень красиво, и, главное, все на виду. Теперь уж никто не примет вас за монахиню.
Ньютон пожал плечами и отвернулся.
— Боюсь, что платье моей жены для меня не такая новость, как для вас. Да, между прочим, куда вы дели вашу собаку?
— Она в моей спальне.
— В спальне? Вы действительно зашли слишком далеко. Вряд ли это порядочно по отношению к хозяйке дома. Если хотите принять совет, отведите ее на ночь в гараж.
— От вас я ничего не приму, — огрызнулся Стефан.
— Даже мою жену? Что ж, большое спасибо.
Насвистывая и безуспешно притворяясь, что ему все безразлично, Ньютон сбежал по ступенькам, ни разу не оглянувшись.
— Пусть меня повесят, если я засуну щенка в эту проклятую дыру, продуваемую сквозняками — бушевал Стефан. — Он останется здесь, или я уйду вместе с ним.
— Ради бога, забудьте о собаке, — воскликнула Симона. — Лучше скажите, вам действительно нравится мое платье?
— Вот что я могу сказать, — продолжал бушевать Стефан. — Мне приятно смотреть на спину боксера, когда я поставил на него, но вне ринга мне наплевать на все голые спины на свете.
— Грубиян! — крикнула Симона. — Я надела это платье для вас. Я хочу, чтобы вы навсегда запомнили наш последний вечер. И меня.
— Простите, дорогая, но после обеда я иду в бар.
Глаза Симоны загорелись ревностью.
— У вас свидание с официанткой, у которой волосы, как пакля!
— Белочка? Да, верно. Но меня интересует нечто другое. Пиво. Замечательное пиво.
— Лучше останьтесь со мной… Вы единственный мужчина, которого мне пришлось просить об этом.
Стефан надул губы, словно избалованный ребенок. Ему хотелось провести вечер в мужском обществе, хотелось полной свободы и приятных собутыльников, которых он мог найти в маленьком сельском баре. Светловолосая хозяйская дочка была лишь незначительной частью этих радостей, поскольку наливала ему пиво в кружку. С шумом захлопнув за собой дверь, Стефан бросился на кровать.
— Женщины хуже черта, — обратился он к щенку. — Никогда не женись, приятель.
Симона, чье настроение значительно ухудшилось, сбежала по ступенькам. На втором этаже она столкнулась с миссис Оутс, которая показывала новой сиделке комнату больной. Увидев сестру Баркер, Симона немного успокоилась. Ревность дошла в ней до таких пределов, что ее раздражало бы присутствие хорошенькой сиделки.
— Это молодая миссис Варрен, — прошептала миссис Оутс и постучала в дверь Синей Комнаты.
Мисс Варрен открыла дверь, и в ее водянистых глазах появилось нечто вроде удовлетворения.
— Я очень рада, что вы приехали, сестра.
— Не сомневаюсь, что вы с удовольствием уступаете мне место, — заметила сестра Баркер. — Могу я видеть больную?
Она уверенно вошла вслед за мисс Варрен в Синюю Комнату и остановилась у кровати, где, съежившись в комок, лежала леди Варрен. Глаза у нее были закрыты.
— Надеюсь, вы ей понравитесь, — нерешительно пробормотала мисс Варрен.
— О, мы скоро подружимся, — уверенно ответила сестра Баркер. — Я умею обращаться со стариками. С ними надо вести себя ласково, но твердо. Они точно дети.
Леди Варрен открыла один глаз, имевший отнюдь не детское выражение.
— Это новая сиделка? — спросила она.
— Да, мама, — ответила мисс Варрен.
— Отошли ее.
— О боже, — прошептала она. — Боюсь, что вы тоже ей не нравитесь.
— Пустяки, — заверила сестра Баркер. — Мы сегодня немного раздражительны, вот и все. Скоро это пройдет.
— Отошли ее, — повторила леди Варрен. — Я хочу опять ту девушку.
Сестра Баркер воспользовалась случаем завоевать благосклонность больной.
— Сегодня вы получите ее, — пообещала она и отвела мисс Варрен в сторону.
— Есть здесь немного бренди? Врачи рекомендуют мне принимать немного стимулирующего.
Мисс Варрен беспокойно оглянулась.
— Я думала, вас предупредили, что в доме не подают спиртного. Поэтому вам больше платят.
— Но ведь нельзя не иметь бренди в комнате больного, — настаивала сиделка.
— Моей матери не дают бренди, она живет на кислороде… Без него она не может обойтись… но… может быть… Я поговорю с профессором.
Скользя перед огромной фигурой сестры Баркер, словно осенний высохший лист, подгоняемый восточным ветром, мисс Варрен прошла к двери профессора.
В ответ на робкий стук профессор появился у дверей спальни, поздоровался с сиделкой и выслушал ее требование.
— Конечно, вы получите бренди, если вам нужно. Я сейчас же спущусь в подвал и пошлю бутылку бренди в вашу комнату.
Профессор спустился на кухню и попросил миссис Оутс с зажженной свечой сопроводить его в винный погреб.
Элен помогавшая на кухне, с любопытством взглянула на миссис Оутс. Было видно, что кухарке идти страшно не хочется, но требование профессора было категорично, и миссис Оутс подчинилась.
Электрическая лампочка освещала проход только до поворота, за углом было совсем темно. Миссис Оутс шла впереди профессора высоко держа свечу. Дошли до дверей винного погреба. Ключ повернулся в замке, и миссис Оутс вместе с профессором вошли в «святилище». Неприкрытая алчность блестела в глазах женщины, пока ее хозяин выбирал бутылку из множества бутылок в плетеной корзине. Выбрав бутылку, профессор взглянул на термометр, висевший на стене:
— Температура, кажется, не такая, как должна быть, впрочем, что-то плохо видно. — Он, сунув бутылку ей в руки. — Подержите это, пока я схожу рассмотрю в свете лампочки.
Он снял термометр и удалился.
Вскоре он вернулся, повесил термометр на место. Они вышли, профессор запер дверь подвала.