Страница 102 из 107
Что же все-таки происходить в «Гернике» Пикассо? Не бомбежка города с самолетов: на картине нет ни бомб, ни самого города. На картине видны языки пожара, но он где-то в отдалении, за пределами полотна. Тогда отчего же гибнут люди и звери? Кто их загнал в ловушку?
Прямой носитель зла в картине не персонифицирован, сами по себе диктатор Франко и Гитлер, «эти всадники на свинье с вошью на знамени», слишком ничтожны, чтобы быть ее единственной причиной. Созданная на основе испанских событий, «Герника» выходила за конкретные исторические и временные рамки, предвосхищала события, которым тогда не было даже названия. Впоследствии олицетворение фашизма стали видеть в образе быка, которому гибнущая лошадь обращает свое предсмертное проклятие. Напрасно взывает к нему и гений света: бык ничему не внемлет и готов все растоптать на своем пути. Другие искусствоведы (например, Н.Д. Дмитриева) предположили, что, может быть, бык — не носитель злой воли, а только неведение, непонимание, глухота и слепота.
...В июне 1937 года «Герника» была выставлена в испанском павильоне на Всемирной выставке в Париже, и толпы народа сразу же устремились сюда. Однако то, что предстало их глазам, смутило многих и вызвало самые различные споры. Реакция многих была совсем не такой, на какую рассчитывал П. Пикассо. Известный французский архитектор Ле Корбюзье, присутствовавший на открытии испанского павильона, вспоминал потом: «Герника» видела в основном спины посетителей». Однако не только простые посетители выставки не были подготовлены к восприятию картины, в такой своеобразной форме рассказывающей об ужасах войны. Далеко не все специалисты приняли «Гернику»: одни критики отказывали картине в художественности, называя полотно «пропагандистским документом», другие пытались ограничить содержанием картины только рамками конкретного события и видели в ней лишь изображение трагедии баскского народа. А мадридский журнал «Сабадо графике» даже писал: «Герника — полотно огромных размеров — ужасна. Возможно, это худшее, что создал Пабло Пикассо за свою жизнь».
Впоследствии Пабло Пикассо, говоря о судьбе своего детища, заметил: «Чего только не довелось мне услышать о моей «Гернике» и от друзей, и от врагов». Однако друзей было больше. Долорес Ибаррури, например, сразу высоко оценила картину Пикассо: «Герника» — страшное обвинение фашизму и Франко. Она мобилизовывала и поднимала на борьбу народы, всех мужчин и женщин доброй воли. Если бы Пабло Пикассо за свою жизнь не создал ничего, кроме «Герники», его все равно можно было бы причислить к лучшим художникам нашей эпохи». Датский художник-карикатурист Херлуф Бидструп считал «Гернику» самым значительным антивоенным произведением. Он писал: «Люди моего поколения хорошо помнят, как фашисты подвергли садисткой бомбардировке город Гернику во время гражданской войны в Испании. Художник показал зверское лицо войны, отражение той страшной действительности в абстрактных формах, и она по-прежнему в нашем антивоенном арсенале».
И хотя «Герника» Пикассо молчит, как молчат и застывшие перед ней люди, все равно кажется, что слышны крики, стоны, треск, свист падающих бомб и оглушительный грохот взрывов. Для испанских республиканцев картина была символом боли, гнева и мести. И они шли в бой, неся с собой, как знамя, репродукцию «Герники».
И.В. СТАЛИН И К.Е. ВОРОШИЛОВ В КРЕМЛЕ
Александр Герасимов
Александр Михайлович Герасимов, первый президент Академии художеств СССР, был личностью самобытнейшей и весьма оригинальной. Жил он в особняке у станции метро «Сокол», из бывшей бани в глубине двора сделал флигель, в котором и написал своих знаменитых «Моющихся баб.» Потом эту баню А М Герасимов переделал под жилое помещение и сдавал его всем желающим — вместе с предбанником и старой облезшей курицей на насесте. Со всех живущих художник брал непременное обязательство, что они будут присматривать за этой курицей.
Талантом А. М. Герасимова Бог не обидел, и учился он у таких мастеров, как В. Серов и К Коровин. Да и сам А. М. Герасимов след в искусстве оставил немалый, например, всем хорошо известны его прекрасные «Розы на веранде», «Портрет балерины О. Лепешинской» и некоторые другие полотна. Но много квадратных метров «живописи» написано им и на потребу времени, ради славы и сребролюбия. Где теперь все это? На каких складах лежат рулоны его произведений?
Первые крупные работы А. Герасимова на современные темы появились на выставках АХРР («Комсомолка», «Портрет И. В. Мичурина» и др.). А в 1938 году на юбилейной выставке РККА и Военно-Морского флота наибольшее внимание зрителей привлекал центральный зал, в котором выставлялись произведения, посвященные вождям Коммунистической партии и Советского правительства. Одно из почетнейших мест в этом зале занимало большое полотно А.М. Герасимова «И.В. Сталин и К.Е Ворошилов в Кремле».
Это был заказ, и сам художник впоследствии вспоминал «В плане заказа для этой выставки я мог писать И. В. Сталина в окружении его ближайших друзей и соратников, но я решил писать только И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова, потому что для меня писать с фотографий, не видя людей, невозможно, фотография никогда полно не передает лица. Чтобы писать хорошо, нужно знать человека, чтобы он был у вас в зрительной памяти. Я имел высокую честь близко видеть И.В Сталина несколько раз, разговаривать с ним; а К.Е. Ворошилова писал несколько раз с натуры».
И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов стоят на асфальтовой дорожке Кремля, а перед ними открывается широкая панорама огромной строящейся Москвы. Вожди смотрят в сторону возводящегося (на месте снесенного Храма Христа Спасителя) Дворца Советов, а перед их взорами предстают многочисленные новостройки: огромное здание Дома Правительства, возвышающиеся над старыми домами Замоскворечья фабрики и заводы, гранитные набережные Москвы-реки и новый широкий Каменный мост. Столица живет кипучим созидательным трудом, строится, вместе с ней строится вся страна и крепнет советская Отчизна.
И.В. Сталин и К Е Ворошилов и показаны художником как вдохновители и организаторы Советского государства, их фигуры в широких, развеваемых ветром плащах полны энергии, целеустремленности, спокойствия и решительности. Именно так и задумал написать их А.М Герасимов — как «олицетворение мощи, единства, величия, непоколебимости и уверенности всех народов нашего великого Союза, с одной стороны, и мощи и героизма Красной Армии, с другой, в их сплоченности и монолитности».
Первоначально картина так и была названа — «На страже мира». Композиция этого произведения очень лаконична, да и в фигурах вождей нет обычной парадной застылости и пышности. Сейчас, конечно, можно говорить и упрекать A.M. Герасимова в лакировке действительности, в служении власть имущим и многих других грехах. Но если немного отвлечься от политической подоплеки этого произведения, то, как художник, A.M. Герасимов проявил себя в этой картине не только замечательным портретистом, но и тонким мастером пейзажа, органически связанного с содержанием всей картины.
Художник запечатлел древние стены Кремля с гордо высящейся башней, увенчанной рубиновой звездой, Москву-реку, величаво несущую свои воды у подножия этих седых стен, Замоскворечье... С большим мастерством передал А.М. Герасимов свежесть весеннего утра после недавно прошедшего дождя, клубящиеся серебристые облака, кое-где разорванные просветами яркоголубого неба, кристальную чистоту воздуха. Картина написана в серебристой гамме красочных тонов, для нее характерны мощь и смелость живописного решения образов и вместе с тем законченность в самых мельчайших деталях.
Широко и смело написана А.М. Герасимовым верхняя часть картины — быстро несущиеся облака. Для пейзажа индустриальной Москвы в сочетании розово-красных, желтых и зеленых тонов художник нашел гармоничную цветовую гамму. В этой картине он использовал свой любимый пейзажный мотив обновления природы (и всей жизни), когда «разбегаются облака и чувствуется сок освеженной дождем зелени». Используя серо-серебристый колорит, А.М. Герасимов выразительно передал и влажность воздуха после прошедшего дождя, и мокрую асфальтовую дорожку у Кремлевского дворца.