Жена ювелира

– Говори быстро и скорее ложись рядом со мной.

– Это я нашла Анну Невилль… Я нашла ее для Ричарда.

– Ты… нашла Анну Невилль! Снова ты!!!

Она склонила голову и закрыла глаза. Ужасный, вызывающий оцепенение страх овладел ею. Он вскочил, схватил ее за плечи и с неистовством сжал их.

«Какой же я была дурой! – пронеслось у нее голове. – Зачем я сделала это? Зачем я нашла Анну Невилль для Ричарда, а сама потеряла Эдуарда? А если уж сделала это, то зачем сказала?»

– Хотел бы я знать, как это было, – проговорил Эдуард. Она вскинула голову, щеки ее пылали, глаза сверкали.

– Мне все равно, что ты скажешь! – вскричала она. – Он любит ее. Он был несчастлив. Она тоже страдала. Я нашла ее… и послала его к ней. И что за это… смерть как за измену?

Он посмотрел на ее раскрасневшееся прекрасное лицо.

– Пресвятая Богородица! – воскликнул он и внезапно разразился смехом, притянул ее к себе и горячо поцеловал. Его сотрясал громкий смех, и она смеялась вместе с ним.

– Что это? – спросила она немного погодя. – Прощальный ритуал перед казнью предателя?

– Итак… это была ты, Джейн. Моя милая, любимая, сующая нос не в свои дела Джейн. Ты мне все подробно расскажешь. Но не сейчас.

Теперь она уже смеялась с облегчением. Пока она красива, пока она может возбуждать в нем желание, ей нечего бояться, ибо для Эдуарда его любовь была важнее всего остального.

– Моя любимая Джейн, – сказал он, – которая так добра к тем, кто любит!

– Эдуард! – Она обхватила руками его лицо и на секунду, затаив дыхание, отстранила его от себя. – Эдуард, обещай мне… ты дашь согласие на их брак!

– Что? – воскликнул он. – Ты еще будешь торговаться?

– Да, я буду торговаться.

– А еще говоришь, что добра к тем, кто любит?

– Ты хорошо знаешь, что я никогда не могла устоять перед тобой. Так было с самого начала, и так будет всегда. В чем бы ты ни отказывал мне и что бы ты ни давал мне, я все равно люблю тебя.

– Джейн, моя прелесть, я ни в чем не в силах отказать тебе. – Его лицо было у ее лица, голос его становился невнятным, словно сознание его затуманилось. – Ричарду достанется его Анна. Пусть они насладятся друг другом… как мы. Как мы будем…

Лондонский Тауэр I

От Фикетс-Филдс к Лондонскому мосту толпами шел народ. Звон колоколов раздавался от Вестминстерского аббатства до церкви Святого Джаилза, разместившейся посреди лугов, и от церкви Святого Клемента Датского, стоявшей с наружной стороны Темплской заставы, до собора Святого Петра в пределах Тауэра.

В дворцовом парке Тауэра сидели Джейн и Анна, герцогиня Глостерская, а с ними два маленьких принца – сыновья короля: Эдуард, которому уже исполнилось пять лет, и его брат Ричард, на два года моложе его. Джейн только что вслух читала книгу Мэлори «Смерть Артура», которую недавно издал и подарил королевской семье Уильям Кэкстон, однако сейчас книга была отложена в сторону, дети играли на траве, а женщины время от времени перебрасывались отдельными фразами. Чувствовалось, что и женщины, и дети чего-то ждут.

Прошло три года с тех пор, как Анна Невилль стала женой Ричарда, у нее родился сын – еще один Эдуард, которому сейчас было два года.

Джейн знала, что Анна теперь спокойна и счастлива, но тот ужас, который ей пришлось пережить, не прошел для нее даром. Она была нервной и робкой, и пребывание во дворце вовсе не доставляло ей удовольствия. При этом она испытывала чувство отвращения к этому замку, как, впрочем, и Джейн, которая, гуляя в тени стен или отдыхая в парке и глядя на выбеленные непогодой стены Тауэра или на мощный, неприступный Битчем, не могла забыть, что это тюрьма, что за этими величественными белыми стенами люди страдают от ужасных, немыслимых мучений.

Маленький Эдуард оторвался от игр и спросил:

– Интересно, когда же приедет мой отец?

– Точно не знаем, – ответила Джейн, – но мы услышим приветственные крики и звуки труб задолго до того, как король со своей свитой достигнет Тауэра.

– Настанет день, – сказал Эдуард, – и я буду скакать во главе кавалькады, как мой отец, а люди криками будут приветствовать меня.

– Настанет день! – эхом отозвался Ричард, обожавший своего брата и повторявший все, что тот говорил, так как его учили, что старший брат станет королем Англии.

– Как ты думаешь, мой отец покорил всю Францию? – спросил Эдуард.

– Вряд ли он завоевал всю страну, – ответила Джейн. – Впрочем, подождем, что он сам нам расскажет.

– Прошло четыре месяца с тех пор, как они уехали, – заметила Анна, – а кажется, что прошли годы.

– Джейн, – спросил Эдуард-младший, – после окончания празднования мы вернемся в Вестминстер или Виндзор?

– Разве тебе не нравится этот старинный замок?

– Я люблю Виндзор, – как эхо повторил Ричард. – И еще мне нравится Бейнардский замок, там, где моя бабушка.

– Но и этот дворец прекрасен, – быстро сказала Джейн, – здесь прелестные парки. Мне показалось, что тебя привлекли настенные росписи в большом зале. Ты мне сам рассказывал историю Антиоха, изображенную там.

– Мне действительно нравятся эти росписи, – ответил Эдуард, – но это все-таки больше тюрьма, чем дворец. Если гулять вдоль Битчема, то в окнах можно заметить лица людей.

– Ты не должен бродить там один.

– А я не боюсь гулять один! – с достоинством воскликнул Эдуард. – Но мне не нравятся тюрьмы. Говорят, что когда много-много лет тому назад строился этот замок, людей живыми замуровывали в стены якобы для того, чтобы принести удачу этому месту. О, Джейн, тетя Анна, знаете, они даже замуровывали живыми детей, таких как я и Ричард, Элизабет и Сесили…

– Ты не должен слушать подобные россказни, – поспешно сказала Джейн. – Давайте лучше я вам почитаю.

Джейн начала читать, но мальчики были слишком возбуждены, чтобы сидеть и спокойно слушать. Они тут же убежали.

– Благодарение Пресвятой Деве, – промолвила Анна, – что мой маленький Эдуард никогда не будет носить корону.

– Есть такие, что жадно тянутся к ней, а вот другие отворачиваются.

– Король Генрих был из тех, кто отвернулся от нее. Джейн почувствовала, как ее охватила дрожь. Как раз за парком, в котором они сейчас сидели, находилась башня Уэйкфилд, где много лет назад был заколот кинжалом Генрих VI. Она быстро переменила тему разговора, затем, немного погодя, встала и сказала, что пора готовиться к встрече мужчин.

– А где мальчики? – спросила Анна. – Им не следует гулять здесь одним. Они могут увидеть то, что не предназначено для их глаз. Няньки должны внимательнее смотреть за ними.

Но в этот момент дети не очень интересовали Джейн. Со страхом и волнением она думала о возвращении Эдуарда. Прошло четыре месяца с тех пор, как он покинул Англию, уехав воевать во Францию; интересно, изменился ли он за эти четыре месяца, ведь еще до своего отъезда Эдуард быстро превращался из красивого молодого человека в тучного пожилого мужчину, хотя был все так же обаятелен.

Она вспомнила, как он поехал по стране, чтобы добыть денег на войну с Францией, в расчете на «добровольные приношения», как он это называл. Король посещал даже отдаленные деревушки, обхаживая их жителей и выманивая у них деньги. Было удивительно смотреть, как люди шли к нему, вначале неохотно, даже сердились, а уходили от него с улыбками. Один его вид и слова, произносимые им, стоили тех денег, которые эти люди торжественно обещали дать ему. А женщины с нетерпением ждали, когда их допустят к королю, чтобы получить его поцелуй, услышать комплименты и увидеть его улыбку. После посещения Эдуарда мужчины в трактирах еще долго вспоминали о том, что говорил король и как пожимал им руки. Страна обожала его. Он мог ввергнуть страну в войну, вызвать неудовольствие народа, но стоило Эдуарду появиться со своей улыбкой, и люди снова боготворили его.

Король отправился во Францию со своими братьями, Георгом и Ричардом, и с Гастингсом. «Интересно, – подумала Джейн, – увижу ли я кого-нибудь из них вновь?»