Страница 1006 из 1010
— Во как заговорили.
— Ага, — поддержал я Санька. — А здесь неминуемая смерть и непонятно от чего. Нет. Я за предложение Сани. Надо дёргать отсюда.
— Хорошо, — кивнула Виолетта головой. — Допустим, согласна. У нас, всё-таки, демократия, власть большинства и так далее. Вот только идти обратно как? Выход где?
Мы с Саньком переглянулись. Мы нарезали круги в кромешной темноте. Конечно, никто из нас и не помнил, как возвращаться обратно. Этот лабиринт казался бесконечным.
— Про ловушки не забыли? — продолжала Виолетта. — Пока нам везёт. А если не повезёт? Думаете, то, что гоняет нас, не станет поджидать нас у той двери? Наверняка, она уже закрыта. Древние не были дураками. Склепы и захоронения они всегда оберегали от посторонних, тем более, таких безбашенных, как вы…
— Ладно, всё, хватит, — перебил я Виолетту и поднялся на ноги. — Понятно, всё. Нам трендец, и с этим ничего не поделаешь.
Я вышел в коридор. Уже совершенно безбоязненно. Свет луча фонарика направился сначала в одну сторону коридора, затем в другую. Поворот туда, поворот обратно. И всё. Монстров пока нет, что, кстати, очень даже радует. Зато, что делать дальше, совершенно непонятно.
— Это если ты намылишься бежать отсюда, тебе трендец, — сказала Виолетта.
— Окей, — Саня поднялся на ноги. — Тогда, что ты предлагаешь?
— Во-первых, — Виолетта тоже стала подниматься с пола. — Надо найти остальных. И тут же со ската послышались крики. Первой выехала Дашка и врезалась в стену напротив ската. За ней — Карина. Замыкал катающихся Тёма. Со своим весом он набрал такую скорость, что впечатал обеих девчонок в стену. Я усмехнулся и повернулся к Виолетте.
— А, во-вторых? — спросил я.
И тут грохнуло в коридоре. Уже совершенно точно возле дверного проёма. Саня спиной шарахнулся к стене и случайно нажал на какую-то кнопку. Дверь, откуда мы пришли, стала опускаться, а напротив неё — подниматься, открывая проход дальше.
— А, во-вторых, бежим! — скомандовал Тёма и первым рванул в, ещё наполовину открытый проём.
Девчонки отлипли от стены и рванули за ним. Мимо меня проскочил Саня. Мы с Виолеттой посмотрели друг на друга. И, не сговариваясь, одновременно бросились за остальными. Коридор закончился тупиком, с дверным проёмом в правой стене.
— Сюда! — скомандовал Тёма. Девчонки лихо свернули за ним.
Саню немного занесло на повороте. Виолетта пролетела мимо него, из-за чего тот чуть было не влетел в дверной косяк. Потом я просвистел мимо него. Саня чертыхнулся и бросился за мной. Потом опять поворот, коридор и вновь поворот… Мы выскочили в большую залу. Тёма резко остановился и остановил девчонок, которые как мячики стали отлетать от его спины. Виолетта успела повернуть, как и я. А вот Саня, то ли не увидел Тёму вовремя, то ли просто уже не соображал ничего. Короче, влетел он в него на полном ходу.
— Да, хватит вам уже! — недовольно бросил Тёма.
Саня кубарем покатился по полу. Он стукнулся головой о пьедестал, на котором стояла какая-то статуя. Рука статуи тут же опустилась, и из неё выскользнул топор, полетев прямо на Саню. Тот заорал и лихо перевернулся на бок. Топор лезвием звякнул о поверхность пола и упал рядом. Саня посмотрел на него и облегчённо выдохнул, уронив голову на каменный пол.
— Ой, мама… — пронеслось по зале.
Под головой Сани чего-то нажалось, и плита, служившая дверью, стала медленно опускаться вниз. Все уставились на неё. Затем свет фонарей начал рыскать по стенам в поисках прохода. Но его не было.
Преследовавший нас звук приближался к нам с такой же скоростью, с какой опускалась плита. Все мы обернулись на неё и затаились. У каждого в голове вертелась только одна мысль — только бы плита успела…
Успела. Только она коснулась пола, плотно запечатав проход, как раздался последний звук уже у самой двери, и наступила полнейшая тишина.
Мы все сбились в кучку. Шесть пар испуганных глаз сверлили собой дверь. Лучи фонарей дрожали, держа в своих объективах плиту. Но ничего не происходило.
— Оно ещё там? — тихо, еле слышно спросила Дашка срывающимся голоском.
— Да, — шёпотом ответил Саня. Его голос по уровню испуга ничем не отличался от дашкиного.
И опять тишина. Только наше дыхание и биение сердец нарушало её.
— Может, попробуем отстреливаться? — предложил Тёма.
— Ага! — в полный голос сказал я. Вся группа в ужасе шарахнулась от меня.
— Не ори! — шёпотом прикрикнула на меня Виолетта.
— А чего бояться? — развёл я руками. — Сами гляньте, помещение полностью закрыто. Кто сюда проникнет?
Тёма медленно опустился на пол. Его примеру последовали все. Все мы сильно устали и нуждались в отдыхе и покое, а он нам только снился.
Я забрал фонарь у Сани и стал осматриваться. Зала была большой по размерам и с высокими потолками, что сильно отличало её от остальных помещений — с низкими потолками и маленькими по площади. Вдоль стен стояли статуи воинов в своём облачении и с оружием. Короче, как и те, что мы видели при входе в этот ад. Стены опять же исписаны барельефами. Когда я присмотрелся, то понял, что это не барельефы, а карта. Карта Великой Тартарии. В ней угадывались континенты и моря. Всё было расписано в красках, которые даже и не выцвели за вековую историю захоронения. Правильно, солнца нет, а вход плотно запечатан. Здесь были отмечены города и деревни, где-то фигурки крестьян вспахивали землю, где-то отряды воинов маршировали от одного города к другому, в океанах и морях — плыли большие корабли и маленькие ладьи. Короче, это оказалась карта не просто Тартарии, а всего Земного шара.
Я стоял на месте, широко разинув рот, и смотрел на всё это великолепие. Панораму мировой физической карты в огромном масштабе я ещё никогда не видел.
Под картой были установлены факелы. Они располагались на уровне вытянутой руки. Я подошёл к одному и снял его с подставки. Всё сделано, как надо. Складывалось впечатление, что его создали и сразу поставили сюда, даже ни разу не подпалив. Язычок пламени от зажигалки вмиг разбежался по ткани, намотанной на факел. Я стал обходить помещение, поджигая остальные факелы. Вскоре вся зала стала прекрасно освещена.
— Ух, ты, — с сарказмом выдохнул Саня. — Кто-то постарался обеспечить нас светом?
— И не говори, — ответил я, не глядя на него, выключил фонарик и наотмашь бросил его Саньку.
— Ай! — крикнул Тёма. — Больно же.
— Прости, — ответил я.
— Всё, — почесался Тёма. — Наш историк с головой ушёл в изучение археологического дерьма.
— Почему дерьма? — посмотрел я на него непонимающе.
— Да, потому что толку от этого никакого, — ответила за Тёму Дашка. — Красиво, никто не спорить. Вот только чё делать с этим? Как выбираться?
Я молча махнул рукой и вернулся к осмотру залы.
Потолок над нами был выгнут, подобно внутреннему строению купола. В самом его центре была изображена Арктика с очертаниями Даарии. Ну, конечно, именно отсюда мигрировали на другие континенты наши Предки. А в самом зените была нарисована гора Меру — центр погибшего материка, северный полюс Земли, то, вокруг чего крутится наше Мироздание.
Это просто восхищало. Трудно описать то мастерство, с которым всё это было нанесено на каменные стены и своды. Я не видел Сикстинской капеллы, но мне кажется, даже работа Микеланджело померкнет в сравнении с этим чудом.
Напротив входа в стене была дверь с печатью. А над ней, на карте, был центр Тихого океана. Та самая область, где нет крупных островов, а только бескрайние воды. На этом месте был изображён царь, сидящий на троне. В руках он держал скипетр и державу, как и древние Рюриковичи. Но вот держава была без христианского креста, но с неким узором. Я подошёл ближе и присмотрелся. Узоры были очертаниями континентов.
Когда-то я слышал подобную теорию. Могущественная империя занимала собой полностью всю планету. И, конечно, держава символизировала власть царя над всеми. Только потом её слегка изменили.
И это всё было просто великолепно. Я ещё никогда не бывал в подобных местах. Но, тем не менее, надо было что-то делать.