Страница 6 из 49
Я хмыкнула. Перспектива целый день (или что тут у них) разгребать чужой хлам не вдохновляла. Но и жить на мусорке, выкопав норку для сна, я не привыкла.
- Есть идея получше.
С этими словами я начала методично выбрасывать хлам в коридор. Сначала все, что валялось сверху, затем коробки и мешки. Связки с книгами шли последними, и парочку я все же оставила себе.
Постепенно комната приобретала более-менее опрятный вид. Старая, но добротная, мебель оказалась покрыта слоем пыли. Полки местами покосились, а каменные стены замка с самой постройки не видели ремонта. Но на первое время сойдет. Сейчас немного отдохну, а потом все вымою.
- Надо же, я думала, после смерти будет что-то крутое, - бормотала я, выкатывая старый ковер. – Яркий свет или небесные врата. А не расхламление и уборка. Почему посмертие напоминает обычные выходные с мачехой?
Все это время Харриет суетился, бегая вокруг и причитая:
- Аида, так нельзя! Аида, что ты делаешь?! Это против правил!
- Вот что, названный друг, - запыхавшись, я села на освобожденную из плена мусора кровать. – Я не просила приводить меня сюда. И не собиралась умирать в девятнадцать. То, что меня, не спрашивая, поселили в эту комнату не значит, что я буду прибирать за кем-то бардак. Вот вам лайфхак: чтобы следующий жилец не мучился, неделю сортируя мусор, не превращай комнату в помойку!
- Но что мне делать со всем этим?! – Он растерянно обвел руками гору в коридоре.
- Это твой хлам?
- Нет.
- Тебе поручали его разобрать?
- Нет, но…
- Ты обязан следить за тем, как я чищу зубки и укладываюсь в кроватку?
- Нет!
- Тогда какие вопросы? Ты, как настоящий джентльмен, попрощался со мной и ушел. Что было дальше, не знаешь.
- Аида, это неправильно…
- Неправильно – после того, как я недавно умерла, зная, что у меня болит голова, тошнит и пошатывает, отправлять меня два дня сортировать чужие вещи. Можно было хотя бы дать выспаться и все осмыслить! Слушай, я совершенно серьезно, мне очень плохо. Можно я лягу и пару часиков вздремну?
Возмущенный донельзя, парень развернулся и унесся, как безумный рыжий вихрь, оставив меня у двери в новое жилище.
- Зуб даю, жаловаться побежал, - хмыкнула я.
Но даже не испугалась. К этому моменту единственным желанием было закрыть глаза и провалиться в сон в надежде, что когда проснусь, мир снова станет нормальным.
2.1
Тут я должна была сказать, что мне приснился страшный сон, из которого я узнала, что пробудилось древнее зло. Мне бы никто не поверил, а древнее зло дочистило зубы, принарядилось и явилось в новый мир, причинять зло и ненависть.
Но, увы, я спала крепко и без сновидений. Подложив под голову свернутые джинсы и свернувшись клубочком, потому что без одеяла оказалось прохладно. Но все же это был самый крепкий сон в жизни.
Точнее, в смерти.
Проснувшись, я поняла, что за окном уже стемнело. Сколько же я проспала?
Хотелось есть. Еще один минус в логику существования посмертия. Зачем душе еда? Неужели нельзя придумать магический мир, в котором девушкам не нужно убираться, готовить и умирать каждый месяц с грелкой в постели?
Я не имела ни малейшего понятия, где искать еду. Наверное, с этим мог помочь Харриет, но с утра я достаточно однозначно выразила нежелание дружить по приказу. И рыжий паренек куда-то пропал. Хотя то, что мне еще не прилетело за своеобразные методы уборки – отличный признак того, что из Харриета еще можно сделать человека.
Сидеть в комнате до скончания веков, пока кто-нибудь не вспомнит о новенькой мертвой девочке, не улыбалось, и я оделась, кое-как пригладила растрепавшиеся волосы пятерней и выскользнула из спальни.
Хлам все еще валялся перед дверью, но мне удалось бесшумно его обойти, и уже через несколько секунд я оказалась на улице. В лицо ударил холодный, пронизывающий насквозь, ветер. Я сделала несколько глубоких вдохов, наслаждаясь принесшим бодрость воздухом. Посмотрела на небо, ожидая увидеть звезды, но вместо подмигивающих белесых огоньков наткнулась взглядом на совершенную тьму.
- Конечно, в мире мертвых нет звезд. – Я негромко вздохнула.
В отличие от утра, к вечеру народ выполз из норок и неспешно прогуливался по улицам. Всюду тусовались компашки самых разных возрастов, то и дело мимо проносились какие-то очень деловые мужчины и женщины в темно-красных форменных костюмах. Я вышла к самой оживленной улице, оказавшейся набережной, и ахнула: в темной воде безмятежной реки отражались звезды, которых не существовало.
Приглядевшись, я поняла, что это вовсе не звезды, а крошечные огоньки, неспешно плывущие по течению. Зрелище настолько меня заворожило, что в жажде рассмотреть огоньки как можно ближе, я едва не свалилась в воду, и лишь какой-то парень в последний момент схватил меня за шиворот.
- Эй, ты дурная?! Смерть надоела?!
- Что, прости?
Я даже засмотрелась, правда. Парень оказался дюже хорош. Высокий, с черными, как смоль, волосами, небрежно зачесанными назад. Пожалуй, черты его лица можно было назвать правильными: прямой нос, тонкие губы, четко очерченные скулы и подбородок. А еще он был круто одет. Правда круто, так… по-фэнтезийному: во все черное, включая длинное пальто, неброско, но очень дорого, даже невооруженным взглядом понятно. На груди поблескивал большой круглый амулет – единственная яркая черта в его облике.
- Ты новенькая? – Я поняла, что беззастенчиво пялюсь.
- Да. С утра преставилась.
Тонких губ коснулась едва заметная усмешка.
- Это Стикс, - сказал он, опершись на перила. – А те огоньки – души, плывущие по жизненному пути. Когда огонек гаснет, душа переходит в наш мир.
- Красиво.
- Да, наверное.
- А ты когда умер?
Я сначала ляпнула, а потом спохватилась:
- Прости, это, наверное, бестактный вопрос.
- Немного. Но не в моем случае. Я никогда не жил в мире смертных и никогда не умирал. Я родился здесь.
- Такое возможно?
- Конечно. Далеко не все отправляются в немагический мир. Некоторые лишены этой привилегии. Или проклятия… что скажешь?
- Для меня скорее проклятия. В два года я потеряла мать, в шестнадцать – отца. Жила с мачехой, которую ненавидела, а потом умерла и даже не знаю, как. Непохоже на привилегию.
- Может, в следующий раз повезет.
- Раз ты местный, то хорошо ориентируешься и много знаешь, да? – спросила я.
Он словно понял, что у меня на уме, но не стал отрицать.
- Мне нет равных. Я знаю об этом мире все. И за определенную плату расскажу тебе.
Рассмеявшись, я покачала головой. Разумеется. Миры вроде как разные, а законы в них одни.
- Мне нечем тебе платить. Я же новенькая, помнишь?
- Но выпить-то ты со мной сможешь? Здесь неподалеку есть неплохой бар. Разрешишь тебя угостить – я разрешу воспользоваться моими знаниями.
- А вот такая сделка мне уже нравится.
2.2
Парень протянул руку.
- Дэваль Грейв.
- Аида Даркблум.
- Будем знакомы, Аида…
При звуках моего имени его глаза странно блеснули. А может, это лишь вспыхнуло и погасло отражение чьей-то души.
Дэваль не соврал, и бар действительно оказался недалеко, вход в него прятался в небольшом тупике города-замка. Я не впервые оказалась в подобном заведении (и это наверняка добавило моей душе отрицательных баллов), но впервые очутилась в настолько необычном баре.
Изнутри он напоминал не то склеп, не то мрачный костел. Высоченные потолки, несколько уровней каменных лестниц, ниш и выступов, на которых стояли столики и диваны. Узкие остроконечные окна и все те же витражи, правда, на этот раз с абстракциями.
Вдоль стен мерцали яркие малиновые огни, чем-то напоминающие неон, только парящие в воздухе.
Гремела ритмичная инструментальная музыка. Вокруг сновали девушки с подносами и посетители. Некоторые из них были одеты так, словно явились на готическую костюмированную вечеринку, а некоторые совсем как я: в джинсах, футболках и кедах. За частью столов я увидела молодых ребят в уже знакомой красной форме. Дэваль проследил за моим взглядом и пояснил: