Лирелии – цветы заката

– Эм… Спасибо за совет, – пробормотал я в ответ на это туманное, пространное заявление и, пожелав всех благ, вновь поспешил к себе домой.

И о чем эта странная женщина говорила? Что имела в виду? Может, это просто городская сумасшедшая? Я таких встречал не раз. Сказанные ей слова добавили в мои мысли еще больше сумбура, и в этот миг мне захотелось взвыть.

Все! К черту все мысли! Домой, скорее домой. «Утро вечера мудренее. Глядишь, завтра поутру смысл слов этой странной дамы станет мне понятней. Или вовсе забудется, как нечто несущественное», – подумал я.

Посмотрел в пасмурное небо и ощутил, как на лицо упали первые крупные капли дождя.

***

Незримая для многочисленных прохожих, стоя посреди Поцелуева моста, она смотрела ему вслед, пока он, ускоряя шаг, спешил в спасительные объятия своей обители. Ее пальцы ловко сплетали две золотистые нити в одну.

– Надо же, а ведь он действительно верит, что Ингерд к нему вернется. И преданно ждет ее все эти годы, – промолвила она, обратившись к молочно-белому туманному нечто, что стелилось по земле около ее ног. – Представляешь? Упрямый северный мальчишка. И несломленный южный цветок, что расцвел на исходе октября. Идеальная пара.

– Он дож-ж-ждется,– послышался тихий шелестящий шепот существа, похожего на туман.

– Конечно, дождется. Совсем скоро. Пусть это будет ему наградой от Богов за его преданность данному сотни лет назад слову. Видишь, какой упертый оказался. Сколько прекрасных женщин встретилось на его пути, а у него перед глазами неизменно ее образ. Он никого, кроме нее, не видит, и в каждой прохожей ищет ее лицо.

– С-с-сотни лет ничего-о не изменили-и-и,– промолвил туман.

– Ты прав, – согласилась она. – Не каждому такая ноша по плечу. Но этот несет свое бремя одиночества с гордо поднятой головой. Как думаешь, он услышит зов ее души? Ведь она уже зовет его, сама об этом не ведая.

– Услыш-ш-ш-шит, поверь. Его сердце для нее всегда открыто. Но я хочу им немного помочь. Ты позволиш-ш-шь?

– Конечно, они это заслужили.

– Ну, тогда я удаляюсь. Не скучай, я скоро вернусь, моя дорогая.

– Удачи, мой добрый, верный страж и помощник.

Туман, клубившийся у ее ног, рассеялся.

– Эрик, Эрик, – говорила она сама с собой. – Хладнокровное дитя севера с горячим сердцем. Ты думаешь, что найдешь ее, и это будет вашим эпилогом? Нет, мой мальчик, ваша история только начинается. Это станет вашей первой главой.

Оглядевшись вокруг, она улыбнулась своим мыслям, и тут ее взгляд выхватил парня, идущего под дождем, который усиливался с каждой минутой. Она перевела взгляд на девушку, что шла впереди от этого парня шагов на двадцать и держала раскрытым большой красный зонт.

– А у вас двоих может получиться красивая история, – произнесла она, задумчиво глядя то на парня, то на девушку, а ее пальцы уже торопливо сплетали две ярко-золотые нити в одну. – Ну вот, готово, – и в ее руках две сияющие нити за считанные секунды сплелись воедино. – А теперь смотрим…

– Девушка! Девушка с красным зонтом! Постойте! – закричал тот самый парень, подбежав к ней.

Услышав, как ее кто-то позвал, девушка, обернувшись, увидела перед собой симпатичного кареглазого молодого человека. Их взгляды встретились, и, кажется, на миг они забыли о мире вокруг них, но пока еще не понимали, что произошло.

Он заговорил первым.

– Простите, вы случайно не в сторону Новой Голландии идете?

– Вообще-то туда, а что?

– Какое удачное совпадение, и я тоже туда иду! Только вот дождь меня застал врасплох, а зонт остался дома. Вы разрешите пройтись с вами под зонтом? А то я промокну. Спасите меня от дождя!

И он обезоруживающе улыбнулся, глядя на нее.

– Ну, хорошо. Идемте. Спасу вас от дождя, – улыбнулась она в ответ, и вместе под одним зонтом они направились прочь отсюда.

– Вот и все. Еще одна случайная встреча. Якобы случайная, – тихо промолвила та, что наблюдала.

И кокетливо хихикнув, она исчезла, щелкнув пальцами.

А тем временем дождь превратился в ливень, и где-то далеко послышались раскаты грома. Со стороны пары, бегущей по лужам под большим красным зонтом, то и дело раздавался дружный смех.

***

Эрик

Я стоял на пустом перроне, оглядываясь вокруг в поисках хоть одной живой души, но куда бы ни устремлялся мой взор, повсюду виднелись лишь очертания совершенно безлюдного полустанка, окутанного вечерней мглой. Дуновение ветра принесло запах реки – значит, где-то поблизости есть водоем.

Внезапно в абсолютной тишине мне послышался отдаленный сигнал железнодорожного состава, а вскоре слуха достиг мерный стук колес. Спустя считанные минуты на перрон прибыл старый добрый советский паровоз образца двадцатых годов прошлого века, который теперь можно было увидеть только в качестве экспоната. Громкий протяжный гудок вновь пронесся над полустанком, а когда он замолк, звуки сотен голосов ворвались на площадку прибытия. Я удивленно оглянулся вокруг – перрон, который только что пустовал, вмиг заполнился людьми, как будто и не было той оглушительной тишины, в которой эхом отдавались мои шаги.

Состав замедлился и остановился. Я ожидал, что сейчас из паровоза выйдут пассажиры, но этого не случилось. Взглядом проследил за длинной вереницей вагонов, двери в которых оставались открыты, но оттуда почему-то никто не вышел, хотя в окошках горел свет и было заметно движение. Все, кто находились на полустанке, с поразительной организованностью выстроившись вереницей, по одному заходили в вагоны. На меня словно никто не обращал внимание.

Со стороны самого ближайшего ко мне вагона через приоткрытое окошко послышался взрыв смеха, а за ним – бархатные звуки гармони, сложившиеся в знакомую до боли мелодию военных лет, вызвавшую целую вереницу воспоминаний. Кто-то играл «Катюшу». Движимый любопытством, я заглянул в окно, отойдя на пару шагов назад. Заглянул, чтобы обомлеть от увиденной картины. Там, в окне, показались знакомые лица моих боевых товарищей! Только сейчас они выглядели совсем молодыми, как много-много лет назад. Не веря своим глазам, я снова вглядывался в их лица, и без сомнений, это были мои друзья.

– Ребята, я здесь! – закричал как можно громче, надеясь, что они меня услышат.

Но они меня не видели, затянув одну из наших любимых песен.

– Вообще-то, тебя здесь быть не должно, вампир. Живым тут не место. Как ты вообще здесь оказался? – услышал я чей-то незнакомый голос и, обернувшись, увидел около себя существо, одетое в форму проводника поезда и похожее на очень высокую худую девушку с абсолютно белыми глазами, лишенными радужек, и длинными черными волосами, струящимися вдоль тела. За ее спиной клубы темного тумана развевались подобно крыльям.

Кажется, я знаю, кто стоит передо мной. Ангел смерти.

– Еще раз спрашиваю, как ты здесь оказался?

– Не знаю! Без понятия! – огрызнулся я в ответ. – Последнее, что помню, как засыпал в своей квартире. А попал сюда случайно. Что теперь прикажешь делать? Выдворишь меня отсюда?

– Ладно, – смягчилась она. – Я разрешаю тебе проводить друга. Его уже переправили сюда на лодке. Он сейчас подойдет. Но прикасаться и разговаривать с душой новопреставленного нельзя! Запомни это! Миры живых и мертвых пересекаться не должны. Ты меня услышал?

Она дождалась моего ответного кивка.

– Как только состав покинет перрон, тебя уведут обратно.

Двери в других вагонах начали закрывать такие же ангелы смерти. Та, что разговаривала со мной, поднялась по ступенькам в тот вагон, где сидели мои вновь молодые друзья, распевая песни. Я вновь посмотрел в окошко. Около них потихоньку стал собираться народ и подпевать. В открытых еще дверях вдруг показалась Вера – такая же молодая, какой была, когда встречала мужа после войны, помахав рукой кому-то позади меня. Еще не видя его, я уже знал, кто идет сюда. Обернувшись, увидел спешащего к ней нарядного двадцатилетнего Якова. Он шел бодрой походкой, широко улыбаясь своей жене, и нес в руках большой букет ее любимой сирени. Поравнявшись со мной, он, кажется, только сейчас меня заметил, широко распахнув удивленные глаза.