Страница 6 из 13
– Каких вводных? – Кай всплеснул руками.
– Думаю, он говорит про выбор оптимального направления для выхода из системы, – ответила Катя, – я верно поняла?
– Ага, – кивнул я, – в режиме такие вещи считаешь автоматически.
– Мы займёмся кораблём, – ответила Катя, – я придумаю, как отправить туда исследовательскую миссию. Пока у нас есть время.
– Мы… разве не сами будем этим заниматься? – удивился я.
– Гриша, у меня будет другое предложение, – сказала Катя после небольшой паузы, почему-то опустив глаза, – давай вернёмся к координатам, которые нам удалось перехватить.
– А что с ними? – спросил я, чувствуя какое-то смутное беспокойство, – это что-то дико далёкое, да? Может, в другой галактике?
– Нет, Гриша, – Катя улыбнулась, – совсем нет. Каких-то двенадцать световых лет.
– И… что там находится? Таинственная аномалия?
– Там находится система звезды Тау Кита, – ответила Катя.
– Двенадцать световых лет… – проговорил Лев, – даже с нашими технологиями об этом пока и мечтать не следует. Наш корабль-ковчег добрался бы туда за полтора века. Но вы ведь планировали послать его в совсем другой сектор, верно?
– Ты что, был в курсе этого проекта? – нахмурился я, ощущая нечто вроде укола ревности.
– Гриша, он помог нам достать седьмой тюрвинг с Луны, – пояснила Катя, – он курировал этот проект, как представитель ближнего круга.
– Вот как…
– Так что мы обсуждаем, если в ближайшее время нам туда точно не добраться? – Кай пожал плечами, – может, вернёмся к плану планетарной обороны? Я вот не уверен, что Считыватели в нашем случае будут действовать обычным образом. Может, они уже к нам проникли, и готовят массовые исходы, как тогда, в городе…
– Я бы почувствовала, – заметила Катя, – за прошедшее время я научилась таким вещам. Но дело в том, что у нас есть возможность провести разведку этих координат уже сейчас. Точнее не у нас. Она есть у Гриши.
Я не сразу смог поверить, что она это серьёзно. Но выражение её глаз не оставляло сомнений.
– Думаешь это того стоит? – спросил я.
– Расчеты показывают, что да, – в этот раз Катя уверенно смотрела мне прямо в глаза, – можешь войти в режим, проверить.
– Вот как… – в режим я входить не стал.
– Стоп! – Кай в уже вполне земном жесте выставил впереди ладони, – вы что, серьёзно все? Вы хотите, чтобы он отправился к другой звезде? С этой… с этим… – он пару раз щёлкнул пальцами, подбирая подходящее слово на русском, после чего выдал: – пукалкой!
– Кай, тюрвинг это всё-таки более серьёзная вещь, чем пукалка, – ответил я спокойно и серьёзно, – и потом. Ты же видел – венерианцы целую межзвёздную капсулу на его базе построили!
– И чем это для них закончилось, ты помнишь?
– Я думаю, Катя права, – сказал я, – надо разведать. Но мне понадобится помощь. Приборы. Запасы. В одном скафандре такое путешествие будет слишком затруднительным.
– Тогда я пойду с тобой! – Твёрдо сказал Кай.
– Это в два раза увеличит число требуемых прыжков, Кай, – заметил я, – а, значит, в два раза удлинит миссию. Учитывая, что Считыватели могу вернуться в любое мгновение – это не то, что мы себе можем позволить.
Кай набрал в грудь воздуха, но, видимо, не смог подобрать нужных аргументов. Он выдохнул.
– Это безумие, – сказал он.
– Кай, – ответил я, – когда мы с тобой приземлились на челноке на Землю впервые, мне это тоже казалось безумием. Я даже был уверен, что мы не сможем добраться до нашего времени. Я только хотел попытаться.
Напарник вздохнул. Глянул мне в глаза. Потом спросил:
– Тебя не переубедить?
– Нет, Кай. Извини.
– Тогда я возьму на себя подготовку твоего снаряжения, – сказал он, – если ты не против.
– Спасибо, – кивнула Катя, – это очень поможет. У нас мало людей с нужным допуском.
– Сколько у меня есть времени? – спросил я.
– Часов двенадцать, Гриша, – ответила Катя, – мы вынуждены действовать очень быстро. Я буду помогать Каю.
– Ясно, – кивнул я, – все тюрвинги там, где я думаю?
– Да, Гриша, – кивнула Катя, – после того, как вы приземлились, они не покидали хранилища. Какой тебе нужен? И для чего?
– Перемещения, конечно, – я пожал плечами, – мне надо кое-кого навестить. Я повёл себя по-свински, ограничившись телефонным разговором. Надо это исправить.
– У тебя были обстоятельства некоторые… – заметила Катя.
– Обстоятельства всегда есть, – ответил я, – но надо уметь оставаться людьми.
Глава 7
Вот уж никогда бы не подумал, что не способен полностью контролировать внешнее проявление своих чувств. Но всё когда-то бывает впервые.
Когда я увидел, как мама выходит из симпатичной виллы, на самом берегу моря, возле Олимпийского парка, во мне словно кто-то обрезал тугую струну, удерживавшую меня всё это время.
Я еле устоял на ногах. На глаза навернулись слёзы, которые я сдерживал из последних сил.
Мама сначала улыбнулась, потом озабоченно нахмурилась и подбежала ко мне. Мы обнялись без слов. И только спустя минуту она спросила:
– Сынок, что случилось?
В тот момент я не смог ответить.
Мы сидели вечером, на балконе виллы и смотрели на набережную. Народу было много; эпидемия отступила, люди как будто пытались наверстать упущенные возможности общения. Пахло едой и морем.
– …поначалу я, конечно, был против, – говорил папа, – ну сам подумай: к чему нам эта показная роскошь? Мы что, олигархи какие-то?
– А потом мы вошли во вкус, – засмеялась мама; папа улыбнулся в ответ.
– Да, есть такое дело, – согласился папа, – к комфорту быстро привыкаешь. А мы уже не в том возрасте, чтобы игнорировать возможности, которые посылает жизнь.
– Так что у тебя случилось, Гриша? – спросила мама, разливая по бокалам какое-то вино; в свете заката оно было ярко-рубиновым, и красиво стекало по стенкам бокала, – когда ты пришёл, у тебя был такой вид, как будто мы не виделись сто лет.
Я подумал пару секунд, глядя в маме глаза. А ведь врать или увиливать теперь нет никакой потребности. Я волне могу рассказать родителям о том, что на самом деле со мной происходило. Более того – нет ни одной причины, почему бы мне не сделать этого прямо сейчас.
Я улыбнулся маме. Потом сказал:
– Только не думайте будто я сошёл с ума, хорошо? У меня с собой доказательство, что все мои слова – правда. И я вам его обязательно покажу.
Папа с мамой немного растерянно переглянулись. Потом мама кивнула. И я начал рассказ.
Поужинав, мы спустились вниз, к бассейну. Папа заметно нервничал, у него тряслись руки. Мама тихо плакала. Как я и думал, родители мне поверили сразу. Я, конечно, всё равно продемонстрировал им, как работает тюрвинг. Возможно, даже чересчур наглядно: я показал папе, как выглядит Сочи с высоты птичьего полёта в свободном падении. Конечно же, я знал, что у него совершенно здоровое сердце, иначе не решился был.
– Ну же, ребят, чего вы молчите, а? – беспокоился я.
Мама всхлипнула.
– Садись, сын, – отец указал на один из шезлонгов, – дай нам прийти в себя.
Мало-помалу слёзы прекратились. Мама вытерла откуда-то взявшимся в её руках платком. Вздохнула. Потом сказала:
– Ты мог хотя бы предупредить…
– Не мог, мам, – ответил я, – объяснял уже, как виделась мне ситуация в тот момент.
– Мне неприятно думать, что между нами появились тайны, сын, – вздохнул отец, но потом добавил: – однако считаю, что в той ситуации ты поступил правильно. Должно быть понятие тайны. И нечего лишний раз мать волновать.
– Пашка! – возмутилась мама.
– Что – Пашка? Скоро шестьдесят лет, как Пашка. Прав сын. Не было у него выбора.
– Я чуяла, да, – мама покачала головой, – мне сны разные снились…
– Мама, – я подошёл к ней, взял в руки прохладные ладони, – я здесь. Я живой. Это всё уже позади.
– Да не совсем позади, судя по тому, что ты рассказал, – заметил отец.