Мой выбор

Аудиенции с королевой-матерью – это всегда отдельный вид стресса для любого из присутствующих. Но только мне приходилось отдуваться чаще – почетная роль наследницы престола обязывала.

– Удачи тебе, – кивнул Кирион. – А я, пожалуй, прогуляюсь в бар, пропущу стаканчик.

Я хмыкнула. 8 утра – самое время накатить. Конечно, по невероятному стечению обстоятельств, одному из своих осведомителей Кирион определил место бармена в весьма интересном заведении столицы. Но мы-то понимаем, откуда у этой истории растут руки, наполняющие бокалы…

Шагая по коридорам и галереям к матушкиным покоям, я втайне надеялась, что она еще спит. Или занята чем-то таким важным, что ей вот совсем не до меня.

К сожалению, матриарх не спала. Сделав глубокий вздох, я шикнула на прислугу, которая вздумала «доложить обо мне», и толкнула тяжелые двери в матушкины покои.

Королева-мать имела вид исключительно довольный жизнью. Она пила кофе, курила сигарету на длинном резном мундштуке и завтракала клубникой в шоколаде, полулежа на софе.

– Привет, милая, – пропела мать, – Как отбор? Слышала, ты провела ночь в компании одного кандидата. И каааак?

– Познавательно, – мрачно ответила я и без лишних вступлений положила на кофейный столик фальшивый золотой.

Матриарх мгновенно посерьезнела.

– Это что?

– Фальшивый золотой.

– Не дерзи матери, не доросла еще. Я спрашиваю: что это и как здесь оказалось?

Мне пришлось сделать глубокий вздох, заталкивая бессмысленную тираду обратно себе в глотку, и максимально вежливо пояснила:

– Это в ходу у населения. И с этим надо разобраться.

– И ты предлагаешь мне этим заняться? – королева изогнула бровь.

Я чуть не ляпнула «Было бы неплохо», но вовремя прикусила язык.

– Мне думается, что королева должна знать о таких вещах.

– О каких вещах должна знать королева в столь ранний час? – раздался добродушный голос от дверей.

И нет, это был не отец. Это был мамин давний близкий друг, лорд Киллинджер. Очень давний. Очень близкий. Мужик, в принципе, неплохой, но мне отчаянно хотелось, чтобы я не знала таких интимных подробностей моей семьи.

– И много этого в ходу у населения? – поинтересовался оре-Киллинджер, склонившись над монеткой.

– Не могу сказать. Если банки еще не заметили, значит, не особо.

Матриарх скривилась. Она не любила открытые вопросы. Если уж хватило дури приносить ей проблему, то только с парой вариантов решений, не меньше. Проблема в том, что конкретно эту проблему я считала достаточно опасной для короны, а потому добровольно заявилась на доклад. Как видно, у королевы-матери было свое мнение о ярко блестевшей фальшивой монете. Впрочем, у нее на все было свое мнение.

– Ты это зачем приволокла мне? Чтобы я этим занималась? Или может твои бездарные браться перестанут играть в тайных агентов и займутся, наконец, чем-то полезным для короны?

– Я посчитала нужным тебя проинформировать, – процедила в ответ.

– Проинформировала. А хочешь я проинформирую, сколько денег уже за этот год пришлось потратить на твою личную службу безопасности?

– Это серьезная проблема, почему ты так пренебрежительно к ней относишься?! – не выдержала я.

– Демира, фальшивые монеты существуют столько же, сколько наш монетный двор, – заметил Киллинджер.

– Ты еще маленькая и неопытная, – матриарх благодарно кивнула лорду. – И представь себе, ты не открыла Великий портал. Да, эта пакость, – золотой в ужасе подпрыгнул на кофейном столике под указующим монаршим перстом, – впервые такого хорошего качества, и тебе стоит поручить своим бесполезным братьям попытаться выяснить откуда они берутся. Впрочем, в успешном выполнении данного поручения я сомневаюсь, а потому должна обратить твоё внимание, что наша экономическая модель учитывает инфляцию до 7%, при этом фактическая инфляция в этом году составила всего 4%. Пока не пробит плановый показатель, совершенно не о чем беспокоиться, и твои бесполезные браться могут изображать великих сыщиков и искать козлов отпущения. Но что меня больше всего удручает, так это твое нежелание восполнить пробелы в знаниях экономики! И ладно бы ты была занята полезным делом вынашивания наследниц, так нет же, страдаешь откровенной ерундой!

– От чего это ерундой? – искренне возмутилась я. – Отбор в самом разгаре. Тебе ведь о каждом чихе докладывают.

– Ну, бывает… – кокетливо отмахнулась матушка.

– И что ночью я гуляла с женихом – знаешь.

Матриарх кивнула.

– …И что Франклин мне намусорил в покоях – тоже знаешь.

Королева совершенно не по-королевски хихикнула.

– …И что одного кандидата я уже вышибла – наверняка знаешь.

– Что? Что-о-о?!

Матушка мгновенно приняла вертикально положение.

– Ты не думала с кем-нибудь посоветоваться, прежде чем совершать такие опрометчивые поступки?

– С кем и зачем? – я вскинула бровь.

– Со мной! Ради собственного блага!

Мне натурально захотелось зарычать. Но принцессы не рычат, они гордо, а, главное, молча удаляются под градом матриарших вопросов. Стоявший у стенки Киллинджер сочувственно покачал головой. Засунул бы он это свое сочувствие себе куда поглубже…

Заряженная утренней аудиенцией, я в лучших семейных традициях, кидалась на окружающих. Досталось абсолютно всем!

Я вытрясла душу из Теодора, которого демон дернул прокомментировать мое радостное выражение лица. Секретарь, наверное, проклял тот миг, когда научился разговаривать, потому что два часа к ряду я с особым садизмом пытала его по статусам работ, о которых в нормальной жизни бы и не вспомнила.

Следующей жертвой стала Абигейл, которая принесла чай и что-то там пролепетала себе под нос. Нет, конечно это были какие-то ценные сведения о моих женихах, но если она не хотела рассказывать при Теодоре, значит, стоило промолчать! А если уж начала излагать, то говорить внятно!

После того, как бедной подавальщице пришлось выслушать все, что я думаю о ее не к месту используемому сценическому образу невинной девственницы, Теодор умудрился впихнуть в меня пару крошечных сендвичей.

Желчи это немного поубавило, а потому я вспомнила одно важное дельце, которое практически померкло на фоне последних событий.

– Тео, продолжим попозже. Мне нужно переговорить с одним из женихов.

Секретарь понятливо кивнул и быстро начал складывать бумаги, наводя порядок на моем столе:

– Приказать накрыть чай на двоих?

– Нет, некогда. Зови сюда, это будет деловая беседа.

– С оре-Ремингом?

– С оре-Марлоу.

Теодор удивления не скрыл, но промолчал. В конце концов, мало ли какая придурь у принцессы на фоне проходящего отбора. Едва секретарь с поклоном вышел, я перебиралась на диван, откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза. Кажется, даже умудрилась провалиться в дрему, потому что пропустила момент, когда Вальтер вошёл в кабинет.

– Ваше Величество? – неуверенно позвал маг, и я распахнула глаза.

– Привет, – кивнула коротко, поднялась на ноги и пересела за стол. – Присаживайся, – кивнула на гостевое кресло.

Парень молча сел, а я устало потёрла воспалённые глаза, собираясь с мыслями.

– Нужно кое-что обсудить о прошедшей ночи, – проговорила неспешно, подбирая слова.

Вальтер молчал, ожидая пояснений.

– То, что ты рассказал о своём титуле и методах его получении.

Сидящий передо мной парень внезапно понимающе ухмыльнулся:

– Отнять хотите?

– Не говори ерунды, – раздраженно поморщилась. – Мне нужны кое-какие детали произошедшего.

– Зачем?

Да демон тебя раздери, от скуки маюсь, видишь?!

Проораться мне не дали, раздался короткий стук и заглянул Теодор:

– Ваше Высочество, уважаемая публика напирает, – как-то виновато сообщил секретарь.

– Скажи, что сегодня неприемный день, – рявкнула я. Тео понятливо кивнул и скрылся за дверью.

– Так, ещё раз, – перевела мрачный взгляд на Вальтера. – Я помню, что у Эмилии четыре брака: первый окончился разводом, двух других она похоронила, четвёртого отправили на каменоломню. Из четверых детей три – женского пола. Единственный сын у неё от первого брака.