Придорожная трава

Илья рассеянно кивнул.

Как ни странно, ощущение свежести и чистоты не прошло, когда он натянул на себя одежду. Он чувствовал себя бодрым и уверенным в себе, и сам взял Мару за руку, чтобы идти вперед. Рука ее теплей не стала, но теперь он называл это прохладой, а не холодом. Бархатистая прохладная чешуя змеи, обвивающей шею.

Они молча прошли через Долину, освещенную луной, и углубились в лес на другой ее стороне. Здесь не было светло как днем – лунный свет пробивался сквозь деревья и серебряными бликами ложился на землю. Чем дальше в лес они углублялись, тем сильней Илью охватывало беспокойство. Даже не страх, а возбуждение вызывало нервную дрожь и заставляло стучать зубы.

– Ну, и чего ты дрожишь? – поинтересовалась Мара.

Илья пожал плечами.

– Не дрожи, – велела она.

Отличный совет.

Они отошли от крайних участков Долины не более чем метров на триста, когда впереди Илья разглядел свет – лес расступился и выпустил их на круглую поляну, освещенную луной. Первое, что бросилось ему в глаза – это бесформенное нагромождение огромных валунов в самом ее центре, очень высокое, примерно в два человеческих роста. Камни лежали друг на друге в неустойчивом равновесии, казалось, толкни легонько, и они рухнут на землю, раскатятся. Валуны вообще редкость в этих местах, тут же их собралось превеликое множество. Правильным кругом шагов тридцати в диаметре, хоровод камней опоясывал центральную фигуру. Зыбкая, многотонная конструкция в центре освещалась луной, презрев законы геометрической оптики: лучи сходились на ней, будто гигантская лупа висела в воздухе и собирала их в узел. Илья не раз бывал в лесу, но ни поляны, ни камней никогда здесь не видел.

– Что это? – спросил он у Мары.

Она ничего не ответила, лишь потянула его в сторону, и, пройдя несколько шагов, махнула рукой, указывая на валуны. Илья посмотрел внимательней. Лунный свет, собранный в пучок, пронизывал конструкцию насквозь. Яркий свет и глубокие тени причудливо переплетались с громадами камней. Мрачная фигура давила на него, пугала, настораживала. Илья хотел отвести взгляд и не мог – необычайное притяжение таилось в нагромождении камней.

Он глядел на него в полной растерянности, как вдруг вскрикнул и вскинул руку, прикрывая лицо: нагромождение вовсе не было бесформенным, стоило только всмотреться. Из центра круглой поляны на него смотрел огромный каменный лик. Величественный и строгий. Темные провалы глаз, жесткие скулы, надменные брови, неподвижный каменный рот… Илья отступил на шаг и с ужасом увидел, как лик на мгновение смежил веки.

Каменные глаза смотрели на него мрачно и гнетуще, и рука, которой он продолжал прикрывать лицо, не помогала заслониться от этого взгляда. Взгляд исходил из глубины времени, столь далекой, что человек не в силах этого осознать. А лик хотел осознания, взгляд увлекал за собой в бездонную пропасть времен, в пучину прошлого, в древний затерянный мир, будто в водоворот. И чем глубже Илья погружался в него, тем громче стучали у него зубы, тем быстрей билось сердце, тем сильней сжималась тисками грудь. Но когда он упал на самое дно немыслимого каменного взгляда, то почувствовал необычайную легкость. Время больше не пугало его. Илья опустил руку и шумно вдохнул: он и не заметил, что не дышал с того мгновения, как увидел каменный лик в бесформенной груде камней. И снова каменные веки опустились, словно в знак согласия.

– Ну что ты смотришь? – зашипела Мара, – поклонись Ему. Он принял тебя.

Илье никогда в жизни не приходилось кланяться. Он мог, разве что, кивнуть женщине, изображая поклон. Но если сначала каменный лик вызвал у него ужас, то теперь он чувствовал нечто похожее на почтение, а может даже преклонение. Спина согнулась непринужденно, естественно, как будто Илья всю жизнь кланялся кому-нибудь в пояс.

– Тебе это удалось, – усмехнулась Мара. И как только Илья распрямился, то увидел, как на поляну навстречу им выходят люди. Верней не люди – существа, и кое-кто из них отдаленно напоминал человека. Он не взялся бы их описать. Их было много, наверное, не меньше сотни.

– Здравствуй, хозяин, – говорили некоторые из них и кивали ему.

Глаза у Ильи разбежались, он не мог осознать увиденного, и отступил еще на несколько шагов, но Мара плотно удерживала его руку.

– Ну что ты испугался? – шипела она, – Кидать в меня чайниками тебе не было страшно!

– Было, – немедленно ответил Илья.

– Ладно. Никто из них не причинит тебе вреда.

К ним вплотную подошло непонятное существо: сутулая, поросшая косматой шерстью фигура, больше двух метров ростом, больше всего напоминала вставшего на задние лапы медведя. Но голова явно медвежьей не была. Острые уши, похожие на волчьи, росли по бокам, там, где положено расти ушам у человека. И высокий лоб никак не мог принадлежать животному. Но челюсти наверняка принадлежали зверю, и когда чудовище открыло пасть, в темноте блеснули большие белые клыки. И руки, у него были человеческие руки. А на коротких, кривых ногах красовалось какое-то подобие обуви. Илья присмотрелся и увидел, что это лапти, только какие-то неправильные, смотрящие носами в разные стороны притом, что косолапые ступни явно заворачивались внутрь.

– Здравствуй, страж Долины, – кивнуло ему существо, – рад видеть тебя у себя в гостях.

Его пасть издавала правильную речь вопреки законам природы. Илья засомневался в том, что сможет хорошо ответить, и скромно промолчал.

– Садись, поговорим немного, – голос у существа был низкий и скрипучий.

Илья кивнул и посмотрел, куда можно присесть. Не нашел ничего подходящего и опустился на траву вслед за говорящим чудовищем. Между тем, остальные непонятные существа тоже рассаживались на землю, оживленно болтая между собой. Мара села с другой стороны от него. Илье почудилось шуршание над головой, он посмотрел наверх и увидел, что на толстой ветке сосны прямо над ним лежит голая до пояса девица. Ее гибкие руки, словно змеи, оплетают сук. А ноги… Илья присмотрелся… вместо ног вокруг сука несколько раз оборачивался змеиный хвост, конец которого терялся где-то за сосновым стволом. Девица смутилась под его взглядом, прикрыла лицо ладошками и засмеялась.

Существо, сидящее рядом с Ильей тоже посмотрело наверх миндалевидными человеческими глазами, а потом строго глянуло на Мару. Мара презрительно фыркнула в ответ на его взгляд.

– Осторожней с Марой, – покачало головой существо, обращаясь к Илье, – даже если она не хочет тебе навредить, все равно ты можешь не устоять. Залюбит до смерти.

Илья кивнул:

– Я понял.

– Кстати, она соврала тебе насчет того, что яд от ее укуса не причинит вреда. Конечно, умереть ты не умрешь, но ее яд не даст тебе спать по ночам. Когда вернешься в избушку, потри ранку золой из печки. Там особенная зола.

– Спасибо, – Илья глянул на опухшую руку. После купания он ни разу не вспомнил о ней.

Мара снова фыркнула, теперь уже злобно.

– У нас сегодня праздник, в некотором роде. Чародейская ночь. Нам хотелось, чтобы ты посмотрел на нас поближе.

С противоположной стороны поляны со звонким смехом к ним подбежали абсолютно нагие девушки. В отличие от Мары, все они были в теле – не толстые, а просто хорошо развитые. Тугие груди, тонкие талии, упругие бедра – Илья даже встряхнул головой, такие они были аппетитные. Он насчитал десять штук и сбился со счета. Все они уселись в кружок напротив Ильи и его соседей. Каждая держала в руке по большому белому цветку, и только присмотревшись, Илья понял, что это не цветы, а бокалы – девушки иногда отхлебывали из них по глотку и щебетали какие-то непонятные ему глупости. Даже в лунном свете он заметил, что фарфоровой, мертвенной бледности Мары в их телах не наблюдается – они светились розовым румянцем, и кожа их излучала жар.

Одна из них залезла на колени его соседу, которого Илья про себя назвал Лешим.

– А вот наши птички совершенно безопасны, – то ли рассмеялся, то ли закашлялся Леший, – можешь любить их хоть всю ночь. Угостите нашего гостя, красавицы.