Придорожная трава

Ника свернула на асфальт, и покатила к своему участку, самому крайнему, за забором которого стеной поднимался темный лес.

– Красота! Никуся, красота! – воскликнула Люська, увидев «особняк».

Рубленый терем поднимался высоко над деревянным забором – причудливое переплетение голубых скатов крыши, башенки, балконы, мансарды, крылечки, объемная резьба столбиков и кружевные наличники на окнах.

– Погоди, ты его еще изнутри увидишь, – улыбнулась Ника, – ты не представляешь, чего мне стоило сделать все, как я хочу!

Она подрулила к воротам, опустила стекло и посигналила – Алексей, который ехал впереди и вез Надежду Васильевну, должен был запереть собак в вольере, иначе бы они заживо сожрали Люську и ее кота вместе с корзинкой.

– Погодите! – крикнул Алексей из-за ворот.

Люська вышла из машины, отошла на пару шагов и привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть дом, скрытый двухметровым забором.

– Слушай, и кто ж построил такую красоту? – спросила она у Ники, приоткрывшей дверцу – в машине было душно, солнце прогрело ее, как в летний день. А ведь еще пару недель назад лежал снег!

– Да работяги построили, много ли надо ума, чтобы по чертежам это сложить! – Ника дернула плечом.

– Э, не скажи, – ворота открылись, и Алексей вышел им навстречу, – не так-то это просто. Между прочим, срублен дом по европейским стандартам. Нам очень повезло с подрядчиком, такие дома две или три фирмы в городе умеют делать, и денег дерут столько, что дешевле из камня строить. А наши плотники не зарываются, а рубят не хуже финнов, а может и лучше.

– Ой, нам твои строительные подробности ни к чему, – Ника махнула рукой и улыбнулась, – не утомляй нас!

Люська подхватила с сидения корзинку с котом и подошла к воротам. Собаки, запертые в вольере, с грозным рыком тут же кинулись к проволочному ограждению, в надежде хотя бы напугать до полусмерти непрошенную гостью, чтоб та по доброй воле убралась с вверенной им территории. Азат демонстрировал такие зубы, при одном взгляде на которые хотелось умереть на месте, не дожидаясь, пока эти кинжалы сомкнутся на твоей шее.

Люська, онемев, прижала к себе корзинку с Фродо, замерла у ворот, не осмеливаясь сделать ни шагу.

– Проходи, Людочка, не бойся, они оттуда не выпрыгнут! Сейчас побесятся и перестанут, самим надоест гавкать! – прокричала Надежда Васильевна, вылезая из джипа. Видно, она тоже не решалась ступить на участок, пока Алексей запирал собак.

Люська бочком просочилась мимо вольера и остановилась поближе к Надежде Васильевне, надеясь на ее заступничество. Отпустить кота на волю она пока не решалась, аккуратно пристроив корзинку у своих ног.

– Они и меня не признают, ты что думаешь! – пожаловалась Люське домработница.

Она благоволила Люське и жалела ее: «Хорошая девочка какая, что ж ей замуж-то все никак не выйти? – бывало, спрашивала она у Ники, – Познакомили бы вы ее с хорошим человеком, вон к Леше сколько народу ходит». Ника разговоров этих не поддерживала, и они сами по себе сходили на нет. Ей, конечно, не нравилось, что домработница суется в ее дела и пытается обсуждать с ней личную жизнь ее подруг, но ничего с этим поделать не могла.

Надежда Васильевна приходилась Алексею троюродной теткой, и считать ее прислугой приходилось с большой натяжкой. Кроме того, она искренне любила и Нику, и ее дочек-близнецов, которые вскоре должны были прилететь из Англии, где обучались в частной закрытой школе. И заботилась она о Лешиной семье так, как не всякая родная бабушка заботиться станет. А как готовила Надежда Васильевна! Поэтому на некоторые ее вольности Ника смотрела сквозь пальцы. Например, она упорно звала ее Верой, чего Ника никогда и никому не позволяла, а если кто ее и пробовал так называть, нарочно или по ошибке, то она просто не откликалась. Но для деревенского уха Надежды Васильевны имя «Ника» звучало непривычно, и переучить ее никак не удавалось. Ника оставила, в итоге, это бесполезное и неблагодарное занятие.

– Хоть я паразитов этих на руках держала и с соски кормила, – продолжала между тем Надежда Васильевна, – и зачем только Верочка их завела, есть же другие породы, полно хороших собачек, так нет, ей эти людоеды понадобились! Вон, у соседей овчарка немецкая месяц назад ощенилась, так я Вере говорю – возьми у них щенка, а этих отдай куда-нибудь с глаз долой, одна беда с ними, и девочки скоро приедут, что Вера себе думает, если эти собаки даже ее не слушаются, только Лешу!

– Ну, как тебе наша усадьба, впечатляет? – спросил Алексей Люську, – Потянет она на звание будущего родового гнезда помещиков Залесских?

Та, обведя окрестности восторженным взглядом, мечтательно закатила глаза:

– С ума сойти! Красиво, тихо, а лес какой – будто в сказку попала. Даже не верится, что поселок где-то рядом, такое чувство, что мы одни на тысячу километров, и вокруг – никого! А дом – ну просто чудо! Терем сказочный!

– Ну, пошли, я тебе его изнутри покажу! – подмигнул ей Алексей. Он не меньше Ники был доволен свои детищем – долиной и домом.

Нике дорого стоило уговорить его ввязаться в этот проект, но другого способа построить дом в этом замечательном, уединенном месте у них не было. Строительство одного коттеджа обошлось бы чересчур дорого, а продажей участков планировалось окупить все затраты. Ника нисколько не сомневалась: инвесторы, вложившие в долину деньги, ничего не потеряют, Алексей же поначалу настроен был скептически, но, чем ближе дело шло к продажам, тем сильней верил в успех.

– Нет-нет-нет! – Надежда Васильевна замахала руками, – сначала надо кошечку впустить! Кошечка должна первой порог переступить! Примета такая, чтобы жилось в доме хорошо, чтоб хозяева были счастливы, здоровы и богаты!

– Ах, для этого ты кота сюда и приволокла? – Алексей со смехом повернулся к Люське, – а я-то подумал, ты хочешь животинку на свежий воздух вывезти, на травке его попасти и всё такое! Нет, Людка, ты неисправима!

Ника намеренно посмотрела в сторону, давая понять, что она тут ни причем.

– Может, я и неисправима, но раз уж я Фродьку сюда притащила, то пусть первым войдет, – не уступила Люська и открыла корзинку, – ой, ты мой сладенький! Устал ехать, радость моя! Выходи, мой маленький, не бойся.

Огромный серый кот осторожно высунул голову из корзинки и осмотрелся по сторонам – выходить он не торопился.

– Ну? Что-то ваша кошечка не спешит, – усмехнулся Алексей.

Ника посмотрела на корзину и так и не решила, фыркнуть от возмущения или рассмеяться над Люськиными суевериями.

– Погоди, ему надо освоиться, – Люська глянула на Нику и сложила губки бантиком, заметив ее скептический взгляд, – Фродичка, выходи, не бойся. Никто тебя не обидит.

Кот посмотрел на хозяйку жалобно и испуганно, как будто хотел сказать, что совершенно в этом не уверен. Пауза затягивалась, Алексей нетерпеливо постукивал носком ноги по земле, Ника отвернулась и уставилась на узкие окна цокольного этажа – не нужно ли их забрать решетками? Вентиляция это хорошо, но ведь в их отсутствие кто-нибудь может залезть в дом.

Люська, понимая, что все ждут только ее, решилась вытащить несчастного зверя из корзинки, чего бы никогда не сделала в обычной ситуации, позволив ему самому решить, когда пора выбираться на волю.

– Пойдем, киска, пойдем, – она подхватила его задние лапы снизу и потерлась щекой о пушистую шерстку.

Но кот неожиданно мявкнул, рванулся из Люськиных рук, изворачиваясь, спрыгнул на землю, и понесся в сторону леса, за дом.

– Фродичка! – Люська кинулась за своим любимцем, – погоди, киска!

Алексей расхохотался и хотел подняться на крыльцо, но Надежда Васильевна его остановила:

– Ну что ты, Леша, пять минут подождать не можешь? Дай котику опомниться, привыкнуть.

Ника недовольно покачала головой и направилась вслед за Люськой. Надежда Васильевна переживет, а вот Люська обидится, если план с котом потерпит крах. Придется помочь ей ловить животное, иначе они до вечера в дом не попадут!