Жена алого императора

Слишком много всего. Слишком.

Я попыталась ухватиться за последнюю ниточку.

– То есть ты разозлился из-за того, что я начала с тобой спорить?

– Ты даже выслушать меня не захотела! Сразу заговорила об угрозе для наших отношений, хотя перед этим вполне мило общалась с Граилом.

– Теперь я понимаю, к чему была твоя фраза, что будто бы я главная в наших отношениях. Ревность, предсвадебная лихорадка и мое якобы непризнание твоего авторитета…

– Предсвадебная лихорадка? Да, наверное. Когда я поторопил нашу свадьбу, все чувства как будто стали острее. Это… оказалось слишком непривычно для меня. Пугающе непривычно.

– Никогда бы не подумала, что получу обвинение в попытке доминирования, – я с горечью усмехнулась. Слезы по-прежнему продолжали бежать из глаз, но постепенно высыхали.

– Я совершенно не разбираюсь в отношениях. У меня не было перед глазами правильного примера. Поэтому… да, я могу творить глупые, неправильные вещи. Особенно, когда эмоций становится слишком много. Я к ним не привык.

– Мое предложение в силе. Мы все еще можем отменить свадьбу, если для тебя это так страшно.

– И ты уйдешь от меня?

– Да, уйду.

– Я не хочу отменять свадьбу. Да, это пугает. Пугает мое желание связать свою жизнь раз и навсегда с тобой, одной-единственной, неповторимой. – Эроан все-таки шагнул ко мне, обнял. На этот раз я не стала вырываться. – Мои желания, мои чувства пугают меня, но я не привык бежать от того, что пугает. И я не хочу отменять свадьбу из-за своего страха. Я хочу жениться на тебе, Стася. Хочу провести жизнь вместе с тобой – в этом я абсолютно точно уверен.

– Ты причинил мне боль.

– Знаю. Прости. Я не могу обещать, что больше никогда не совершу ни одной ошибки. Я оказался в такой ситуации впервые. Любовь к тебе, постоянные мысли о тебе, свадьба. Все это впервые происходит в моей жизни. Я не мог предугадать своей реакции. И не могу предугадать, что будет в дальнейшем, когда в очередной раз окажусь в новой для себя ситуации. Но я постараюсь. Обещаю, что постараюсь защитить тебя даже от себя самого. Я постараюсь не причинять тебе боли. Постараюсь быть хорошим мужем и в будущем отцом. Я сделаю все, что смогу, чтобы ты была счастлива.

Какое-то время я молчала, размышляя над словами Эроана. Наконец сказала:

– Все люди совершают ошибки. Это нормально. И никто из нас не знает, как правильно.

– Даже ты?

– Даже я. Я ведь тоже человек, – улыбнулась невесело. – Мы не знаем, как правильно. Мы можем только проживать эту жизнь и узнавать самих себя. Узнавать, что для нас не подходит, а что вполне нормально. Сегодня я убедилась, что для меня неприемлемы такие игры. Подумай, Эроан. Хорошенько подумай. Все, что ты говорил, даже запутавшись в своих чувствах, принадлежит тебе. Оно живет внутри тебя. Все эти фразы про то, что ты император и должен поступать, как император – это часть тебя, это правда. И я принимаю эту правду. Я понимаю, что ты, как император, можешь так поступать. Можешь подыгрывать тем, кто к тебе липнет. Можешь предлагать своей женщине сближаться с тем, кто липнет к ней. Это вполне допустимо для императора, но недопустимо для меня. Ненавижу ставить перед выбором – никто не должен отказываться от части себя. Ты прекрасный император. Сильный, мудрый, ты заботишься о своем народе. Но для меня это слишком острый вопрос. И здесь неразрешимый конфликт – я не стану этого терпеть. Так что тебе придется решить, что важнее: я или игры с отношениями.

– Это не выбор, – Эроан качнул головой. – Я уже выбрал тебя.

– Эроан, я тоже тебя люблю. Но я хочу любить и знать, что мой любимый никогда не пойдет на сближение с другой женщиной ради политической выгоды. Я хочу доверять тебе. Знать, что ты никогда не толкнешь меня в объятия другого мужчины, чтобы что-то выяснить. Я понимаю важность таких шагов для империи, но если это важно также для тебя – я не та женщина, которая сможет стать твоей императрицей.

Мне хотелось, чтобы Эроан понял. Понял, что выбор все-таки есть прямо сейчас, что я не настаиваю, не принуждаю продолжить путь по проторенной дороге лишь потому, что Эроан однажды уже выбрал меня.

Отношения не должны превращаться в неизбежность. Это возможность выбирать друг друга заново каждый день. Или не выбирать, если вдруг осознаешь, что дальше не по пути.

– Я понимаю, что империя важна. Империя важнее чувств двух людей. Но для меня допустимы только те отношения, где оба, и мужчина, и женщина, вместе не только в спальне, не только в личных покоях, когда никто не видит, но и на публике. Всегда. На публике – даже важнее. Всегда поддерживать друг друга, уважать, всегда быть на стороне своего партнера. Именно так я вижу отношения. И ты можешь, Эроан, решить, насколько это подходит тебе. Не нужно цепляться за меня и жертвовать тем, что слишком важно для тебя.

Пока я говорила, Эроан потрясенно смотрел на меня. Так, как будто перед ним открывался целый мир, до сих пор неизведанный.

– Это не важнее, – он качнул головой. – Ты важнее, чем какие-то игры.

– А потом ты опять испугаешься, что я пододвинула важность империи в твоей жизни?

– Может быть. Но я попытаюсь с этим ужиться и решить внутри себя этот конфликт. Я точно уверен, что не откажусь от тебя. Я люблю тебя, Стася. Я хочу прожить эту жизнь вместе с тобой. Обещаю, что больше подобные игры не повторятся. А если когда-нибудь еще нам будет важно действовать сообща и проворачивать какую-нибудь авантюру, мы будем действовать как единое целое. Как муж и жена, которые не променяют друг друга ни на кого. Веришь?

– Верю, – я вздохнула и прижалась к Эроану, прикрывая глаза от усталости.

Он с готовностью сцепил руки в замок у меня на пояснице.

– Признаюсь… мне и самому все это не понравилось. Когда увидел, что Граил целует тебя, я пришел в бешенство.

– В бешенство, но не абсолютное. Вспомни. Ты и тогда себя контролировал, несмотря на эмоции. Ты мог бы переместиться к нам сию же секунду при помощи собственной магии тьмы. Но ты не забыл, как важно сохранить свои возможности в секрете. Пусть позвать Даррэна и потребовать, чтобы он тебя переместил, не заняло много времени. Но ты продолжал действовать осознанно.

Я ощутила, как Эроан напрягся.

– Это очередное предательство по отношению к тебе? То, что я всегда остаюсь осознанным императором, даже когда в бешенстве?

С очередным вздохом я приподняла голову с груди Эроана и заглянула ему в глаза.

– Нет. Это твоя суть. Ты император – и этим все сказано. Это часть тебя, которую я принимаю. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Я и полюбила сурового, всегда разумного императора. Но все это я сейчас говорю, чтобы помочь тебе примириться с упомянутым недавно внутренним конфликтом. Ты не сможешь задвинуть империю куда-нибудь на задворки своих приоритетов, этого можно не опасаться.

– Хитрюга, – усмехнулся Эроан, поцеловав меня в нос.

– А теперь можно уже спать? Я дико устала.

– Все, что пожелаешь.

Эту ночь мы провели вместе в одних покоях. Физической близости не было, зато была близость душевная – это сейчас намного важнее, чтобы восстановить то, что едва не разрушили неосторожными действиями.

Поняв, что гроза миновала, Фьёр тихонько забрался к нам в постель.

– У тебя нет сегодня дел? – спросила я, встретившись с утра глазами с Эроаном и сообразив, что он никуда не спешит. И даже еще не одет. А ведь я проспала почти до полудня! Хм… наставники, наверное, меня потеряли. – Я полагала, что Тшаарх с раннего утра попытается с тобой связаться, чтобы уладить конфликт.

В том, что темнейший будет именно улаживать конфликт, а не выдавать претензии за то, что Эроан пустил Граилу кровь, я не сомневалась.

– Все так, – заметил Эроан. – Тшаарх в нетерпении с раннего утра. Но подождет, ничего с ним не сделается. А пока ты принимаешь ванну, я позабочусь о нашем завтраке. Хочу провести это утро с тобой.

Или полдень… Но оттого звучит еще приятнее!

Я не стала зазывать Эроана вместе с собой. Мне на самом деле хотелось побыть наедине и уложить в голове все произошедшее. Расслабиться, разобраться в чувствах. И перешагнуть пережитую боль, чтобы идти дальше. Вместе с Эроаном.