В чужом клане

Я задумался.

— Первый вариант отпадает точно. Одного взгляда хватит, чтобы понять, что вы родня, но я-то выгляжу иначе.

Все аль-Ифрит действительно были похожи — и чертами лица, и телосложением, и цветом волос. Даже глаза у них, как я заметил, были только двух цветов — либо, как у Аманы и Хеймеса, практически черные, либо, что встречалось немного реже, ярко-зеленые. Синего, как у меня, оттенка, я не видел ни у кого.

Но Амана покачала головой.

— Нет, вовсе не отпадает. Если ты из побочной семьи или внебрачный сын кого-то из основных линий, то внешность может оказаться какой угодно.

— Побочной семьи?

— Да… Все время забываю, как мало ты знаешь. Смотри, Рейн, в любом клане и Старшая семья, и Младшие семьи в полной мере наследуют как внешние, так и магические характеристики предков-основателей с той разницей, что только Старшие семьи обладают тайными способностями, если такие у клана, конечно, есть. Все, кто входит в Старшие и Младшие семьи, обязательно должны быть законными детьми, рожденными в одобренном духами предков браке, в противном случае семейная магия их просто не примет. Их линии называются основными.

— А побочные семьи — это потомки бастардов? — предположил я. Звучало логично.

Амана кивнула.

— Потомки бастардов, принятых в род. Семейная магия не влияет на их внешность, так что выглядеть они могут как угодно, и магические способности у них не всегда совпадают с характерными для основных линий… Ты не будешь против, если мы проверим твою кровь на родство? Не сейчас, конечно, а когда брат разберется со всей этой суматохой?

Амана всерьез полагала, что я могу оказаться одним из аль-Ифрит? Отчего-то мне в это совсем не верилось. Но, с другой стороны, что я терял?

— Хорошо, проверим, — согласился я. Потом вспомнил то, о чем думал уже несколько раз, но каждый раз откладывал. — Амана, у вас есть бестиарий? Руководство по всем видам демонов и монстров, с описанием их внешности, мест обитания и способов их убить.

Она засмеялась.

— С убийством ты и без бестиария неплохо справлялся. Но да, конечно, есть.

Архив клана аль-Ифрит оказался далеко не так велик, как архив клана Дасан, но все же книг в нем было куда больше, чем удалось бы прочитать за всю жизнь.

Через несколько минут я сидел в удобном кресле у окна, передо мной на столе лежала стопа книг, посвященных разнообразным тварям, а Амана уже убежала помогать брату разбираться с «суматохой», вызванной, по ее словам, не столько прорывом демонов, сколько закрытием замковых ворот.

Я открыл «Демонологию», которая из всех книг показалась мне самой интересной, и начал читать.

Через какое-то время рядом неслышно возник слуга, поставил на стол поднос с едой, потом забрал пустые тарелки.

Я читал.

И читал…

И чем дальше, тем больше задавался вопросом — как человечество выжило? Потому что все лучше понимал: в этом мире такое было возможно только чудом.

Разновидностей демонов оказалось несколько десятков и почти все они рассматривали людей или как пищу, или как инкубаторы для своего молодняка, или как чужаков, вторгшихся на их территорию — а своей территорией демоны считали весь мир. В самом лучшем случае они относились к людям как к забавным говорящим игрушкам — и только в этом случае простые люди имели шанс выжить.

У магов, казалось бы, шансы на выживание были выше, но тут начинало действовать новое правило — если обычных людей демоны рассматривали как простую еду, то маги были вкуснейшим деликатесом. А тот факт, что маги сопротивлялись предназначенной им роли «украшения праздничного стола», делало, с точки зрения демонов, охоту на них еще более захватывающей.

Большинство демонов и монстров умели забирать у магов силу, когда убивали их. Чем могущественнее маг, тем более желанным призом он им казался.

Собственно, и Корневая Башня упоминала что-то в этом роде, когда жаловалась на мой запрет убивать людей.

Демоны и монстры отличались друг от друга в основном наличием интеллекта. Сознание большинства монстров находилось на уровне обычных зверей, хотя, чем дольше они жили, чем больше силы смогли поглотить, тем лучше осознавали реальность и приближались к разумности.

Демоны же изначально были не менее разумны, чем люди, но более хитры, коварны, безжалостны и полностью лишены каких-либо моральных, религиозных или иных ограничений — по крайней мере в отношении людей. Возможно, в отношениях с другими демонами это было иначе. Так, автор «Демонологии» вскользь упоминал о свойственной некоторым демонам «культуре клятв», о «линиях крови и кости» и «черной иерархии», но не объяснял, что это значит.

Я отложил книгу, откинулся на спинку кресла и задумался.

Автор «Демоногии» утверждал, что и демоны, и монстры чуяли магов и безошибочно выбирали именно их на роль первой жертвы даже среди тысячной толпы людей. А еще они могли определить будущего мага до прохождения им инициации. Не этим ли объяснялось то, что Черная Шептунья среди всей казармы «живчиков» выбрала для нападения именно меня?

Кстати, к магу с демоническими предками, даже к полукровке, демоны относились как к обычному человеку. Видов демонов было слишком много, между собой они не ладили и убивали друг друга с не меньшим пылом, чем людей. На какое-то снисхождение маг с демоном в предках мог рассчитывать только при встрече с этим самым предком. Свою кровь демоны чуяли безошибочно.

Из архива я вышел уже под вечер.

Архивист, сухонький мелкий старик, отказался дать мне «Демонологию», пробормотав что-то насчет «уникального издания» и «единственного экземпляра», но позволил взять «Малый бестиарий Юга». Тот был посвящен монстрам, обитавшим, что логично, на юге Империи, сопровождался детальными и весьма реалистичными иллюстрациями, и как минимум половина каждой главы, посвященной определенному монстру, отводилась способам его убийства.

Могильная гирза, кстати, среди южных монстров тоже числилась. Как я понял, она относилась к тем редким тварям, которые зарождались как неразумные монстры, но по мере роста и поглощения силы приобретали сознание и, в редчайших случаях, способности метаморфа и обладание магией, похожей на человеческую, вследствие чего становились одними из сильнейших демонов.

За пределами архива оказалось на удивление многолюдно. И слуги, и стражники, вместо того, чтобы заниматься полезными делами в отведенных для этого местах, собирались то там, то здесь кучками и о чем-то встревоженно шептались.

О сегодняшнем прорыве демонов?

Это было бы логично, только вот, проходя мимо очередной такой группы, я уловил фразы: «в пяти милях от столицы», «какой ужас, у меня там племянница», «вся Старшая Семья погибла, не могу поверить», «у них же абсолютная защита, клан в десятке сильнейших, как же так»…

У меня мелькнула мысль подойти к одной из этих групп и прямо спросить, что случилось, но тут в стороне я заметил Кастиана, державшего в руках большой желтоватый лист бумаги и все сильнее хмурившегося.

Увидев меня, он без слов сунул мне в руки свой лист. То есть, как оказалось, несколько листов, вложенных друг в друга.

— Что это?

— «Ведомости Имперского Двора», экстренный выпуск, — и на мой все еще недоумевающий взгляд пояснил: — Столичная газета. Пришла несколько часов назад по точке воздуха. Оказывается, точка есть прямо здесь, в замке.

Ну хоть про точку воздуха я знал.

Вопреки названию, об Имперском Дворе «Ведомости» ничего не рассказывали. Оба разворота были посвящены прорывам демонов.

Все прорывы произошли в корневых землях, все — неожиданные, все сопровождались жертвами и разрушениями.

Двадцать семь прорывов, семь из них удачных — для демонов — с полным уничтожением Старших Семей и захватом цитаделей. Еще двенадцать — с очень большими разрушениями и многочисленными жертвами. И только в восьми случаях людям удалось отбиться без больших потерь.

— Про аль-Ифрит здесь ничего нет, — произнес я медленно, пытаясь осознать, что значат эти новости в целом и для меня лично. Понятно, что ничего хорошего, но в какой степени?