Страница 18 из 20
У каждого клана был свой рисунок шотландки, твердо за ним закрепленное сочетание клеток и цветных нитей. Не было прегрешения более страшного, чем перепутать эти цвета. Не случайно, что в Шотландии следил за этим специально назначенный человек — главный герольд, хранитель гербов и старшинства кланов.
Богатая нелегкая история у этой столь знакомой нам всем шотландки. После того как в результате битвы у Инвернесса, которая состоялась в 1746 году, Шотландия полностью утратила свою независимость, англичане специальным указом парламента запретили шотландку, да и вообще национальный костюм.
Запрет был снят лишь в 1782 году. Но, увы, за эти годы многие традиционные методы изготовления шотландки были забыты, утерянными оказались и секреты окраски тканей и старые узоры. Пришлось изобретать новые. Пролетели десятилетия, и шотландская клетка стала популярна в своем горном краю, да и не только там. И в других частях Соединенного Королевства, и на континенте, и за океаном она завоевала поклонников, где ее повсеместно стали использовать в костюмах для отдыха и для занятий спортом.
Народный костюм — это ценность непреходящая, не зависящая от конъюнктуры и времени. Из года в год, из века в век его силуэты и цвета становятся все более дорогими и близкими для нас. И значительная заслуга в этом принадлежит художникам-модельерам. Идеи народного костюма близки нам, хотя мы не всегда задумываемся об этом. Но только истинным художникам под силу нести миру национальное из «духовных запасников» своего народа, оставаясь в рамках общечеловеческого.
Мы перелистываем цветные журналы, смотрим широкоэкранные кинофильмы, каждый вечер перед нами зажигаются голубые экраны телевизоров — моды всего мира проходят перед нашими глазами. Наши критерии формируются витринами домов моделей и магазинов. И все равно какие бы потрясающие, экстравагантные наряды мы ни лицезрели, если нам встречается национальный костюм, то мы сразу убеждаемся в том, что он выдерживает любые сравнения, любую критику и даже более того — превосходит современные творения.
Национальный костюм обладает необычайной силой долговечности, помогающей выстоять и блистать в любой обстановке, он подчеркивает в человеке такие ценные качества, как достоинство, элегантность, изысканность. Народная одежда совместно с песней, балладой, сказкой имеет длинную историю. Первоначально изготовлявшаяся для каждодневных, насущных нужд, она производилась в личном хозяйстве. Используемое сырье добывалось человеком в результате его основного занятия земледелием и животноводством; оно состояло из кожи, шерсти, пеньки и льна. Орнамент создавался рисунком ткани или вышивкой нитями, выкрашенными растительными красками.
Отнюдь не «ностальгия» по домотканой Руси, не слезливое умиление перед стариной руководит дизайнерами, которые — обращаются в своем творчестве к национальным истокам. Слишком велика была бы потеря, откажись мы от такого большого богатства.
Редко какая другая страна может похвастаться столь древними и разнообразными традициями в культуре народного костюма. «Колдовская сила русского народного костюма так велика, что, однажды заглянув в эту сокровищницу и осознав ее связи с обычаями, обрядами, с древнейшими истоками русской культуры, когда магическое значение вещей, изображений превращалось в эстетическое, уже не можешь оторваться от нее, — пишет известный в нашей стране знаток и тонкий ценитель национальной одежды Мария Николаевна Мерцалова. — Чем пристальнее изучаешь русский народный костюм как произведение искусства, тем больше находишь в нем ценностей, и он становится образной летописью жизни наших предков, которая языком цвета, формы, орнамента раскрывает нам многие сокровенные тайны и законы красоты народного искусства. Поэтому и не умирает народный костюм. Он превратился в звено, которое связывает художественное прошлое нашего народа с его настоящим и будущим».
Буквально все губернии России одевались на праздники в свои, характерные только для них одежды, которые отличались не только отделкой, но и формой, кроем, цветом. Крестьяне с Орловщины смело сочетали зеленый цвет с малиновым и желтым, смоленские — желтый с красным. Как удивительная подлинно народная графика смотрится черная вышивка на женских нарядах Кара-Таякского уезда. В Архангельском и в других северных районах нашей страны черный сарафан и рубаху вышивали золотистыми нитками.
Вот что пишет, например, о женской народной одежде советский художник-модельер Е. Зборовский:
«В зависимости от областных особенностей и степени развития материальной культуры она делилась на южно-русскую, или южновеликорусскую, и севернорусскую, или северновеликорусскую. Впрочем, и той и другой были присущи высокий художественный вкус, своеобразие форм и линий, отсутствие удручающего однообразия. Что ни экземпляр, то индивидуальный почерк мастерицы, ибо русские женщины любили свое платье и, когда шили его, проявляли поистине сказочную фантазию и изобретательность. Разнообразные по покрою, орнаменту, колориту, они и сейчас еще удивляют своей самобытностью, сочетанием старых традиций с новыми, строгой гармонией одежды и сельского пейзажа».
Цветовой строй русской народной одежды, как отмечала М. Н. Мерцалова, настолько интересен и значителен, что именно он создает разнообразие в установившихся традиционных формах и рассказывает нам о назначении тех или иных костюмов, о сокровенном их смысле. Тот же красный цвет, олицетворявший праздник и радость, в темных и тусклых оттенках получал значение совершенно иное — символа скорби. В печальный день погребения умершего все близкие надевали соответствующую одежду. На Рязанской земле, в районе Корши, женщинам полагалось быть в поневе из ткани, покрашенной густым соком корня морены, который придавал ей темный красно-бурый цвет — цвет свернувшейся крови.
С другой стороны, последний девичий наряд невесты обязательно был ярким. Зеленые, золотистые, алые сарафаны в Вологодской и Костромской областях, сине-розовые или малиново-золотисто-лиловые — в Архангельской, красные поневы и рукава — у тульских крестьянок… Цвета радости, веселья придавали невестам особую прелесть и очарование.
А какая затейливая вышивка отличала великоустюжские наряды! Самых невообразимых сказочных птиц и зверей, фантастические по сложности орнаменты и узоры выводили иглы народных искусниц. И в каждом случае — совершенно самобытный крой, неожиданные рисунки, неповторимые сочетания кумача, атласа, тесьмы, речного жемчуга, янтаря.
Костюмы четко различались по возрастам и предназначению. Веками складывались неписаные законы: что, когда и по какому поводу надевать, что носить девушке и замужней женщине, во что пристало облачаться на праздники и в дни скорби. Так, вдовы носили особые рубахи. Старухи, в отличие от молодух, надевали рубахи с более чем лаконичной отделкой. В ряде губерний девушки до замужества носили одну лишь рубаху и только после свадьбы доставали из сундуков поневы.
Но проходили десятилетия. Росли города, и крестьянские девушки все чаще меняли расшитые сарафаны на серое платье работниц. Казалось, древнее прекрасное искусство костюма стало уже забываться. И все-таки оно не погибло, не затерялось. Национальные мотивы прочно вошли в мир сегодняшней моды, а ее дирижеры — дизайнеры то и дело вновь и вновь обращаются к давнему крою, орнаментам и тканям. Для них это неисчерпаемая сокровищница вдохновения, из которой можно бесконечно брать новые темы, новые идеи, новые решения.
Деревянная вязь наличников и карнизов на деревенских домах, цветочная пестрота ивановских ситцев, произведения хохломских, гжельских, палехских, жостовских, дымковских народных промыслов, русская архитектура прошлых веков — все это будит воображение истинного художника, рождает новые образы и ассоциации. И поэтому естественно, что столь часто в поисках новых тем в своем творчестве модельеры обращаются к истории, культуре народа, к тем бесценным образцам национальной одежды, утвари, украшений, которые пылятся в сундуках. И шутливый призыв «Перетряхнем бабушкины сундуки!» приобретает буквальный смысл.