Страница 76 из 113
Однако миновало уже полтора месяца с тех пор, как «Нева» покинула Ситкинский залив, а они не видели ни малейшего признака земли. Только волны да небо — день за днем, неделя за неделей. Они уже пересекли тропик Рака и, несмотря на то что стояла середина октября, страдали от жары. Весь день сверкало солнце, но едва оно закатывалось, как сразу, без всякого перехода, опускалась непроглядная тьма тропической ночи.
15 октября, в десять часов вечера, все находившиеся на корабле почувствовали сильный толчок. Было совершенно темно. «Нева» остановилась и стала медленно крениться набок.
Лисянский сразу понял — мель! Всю команду вызвали наверх, немедленно спустили все паруса, чтобы «Неву» не перевернуло ветром. «Нева» несколько выпрямилась, но по-прежнему осталась неподвижной — она прочно застряла на мели.
Впереди, за ночною тьмой, Лисянский слышал глухой и мрачный шум. Опытным слухом моряка он сразу определил, что это такое. Это шумели буруны, это грохотали волны, набегая на берег.
Стараясь облегчить корабль, Лисянский приказал сбросить с палубы в воду все, что возможно. К каждому предмету, перед тем как его выбросить, привязывали поплавок, чтобы он не затонул и потом можно было подобрать его. Но сбрасывание вещей за борт нисколько не помогло. «Нева» не двигалась.
Положение было отчаянное. Стоит ветру немного усилиться — и корабль перевернется. Нужно было немедленно принимать самые решительные меры.
Спустили на воду все гребные суда, привязали их к корме «Невы» и, гребя изо всех сил, старались стащить ее с мели.
Какова была их радость, когда они почувствовали, что «Нева» чуть-чуть движется! Но двигалась она чрезвычайно медленно. Гребцы совершенно выбивались из сил, прежде чем им удавалось сдвинуть ее на дюйм. Матросы, сидевшие за веслами, сменялись каждые десять минут.
Так прошла ночь.
И только в то мгновение, когда солнце выглянуло из-за горизонта, освобожденный корабль закачался наконец на волнах.
И при солнечном свете моряки на расстоянии мили от себя увидели низкий плоский берег, не обозначенный ни на одной карте.
Это было важное открытие.
Однако в тот день им не только не удалось побывать на новооткрытой земле, но даже как следует посмотреть на нее. Беды их еще не кончились. Налетел шквал, подхватил только что освобожденную «Неву» и снова швырнул на мель.
Положение стало еще опаснее, чем было, потому что ветер усилился. И всю работу пришлось начать заново. Утомленные ночной греблей матросы снова сели на весла. Теперь грести было куда тяжелее, потому что тропическое солнце, подымаясь все выше, жгло без пощады. Опять началась отчаянная борьба за каждый дюйм. Так прошел весь день. Только на закате «Неву» удалось освободить вторично.
Ночь прошла тревожно, потому что шум бурунов доносился с нескольких сторон, пена белела на торчавших из воды камнях, и только на рассвете «Неве» удалось отойти на безопасное расстояние от страшной мели. Весь следующий день охотились за сброшенными в воду предметами, которые успели отплыть уже довольно далеко. И лишь 18 октября Лисянскому удалось заняться исследованием неведомого острова.
Вместе со штурманом Калининым, лейтенантом Повалишиным и несколькими матросами он с утра отправился в ялике на берег. Пристать к острову оказалось не просто, потому что пришлось перебираться через бушевавшие вдоль берега буруны. Выпрыгнув из ялика на берег, они сразу очутились в густой и высокой траве.
Остров имел в длину немногим более мили, был совершенно плоским и весь порос травой, колыхавшейся на морском ветру. На всем острове не видно было не только ни одного дерева, но даже кустика. Однако голый этот остров был чрезвычайно густо населен. На берегах его лежали жирные тюлени, не обратившие на моряков ни малейшего внимания. Нескольких из них матросы тут же убили веслами и кинули в ялик, чтобы захватить с собой. А над островом и в траве было бесчисленное множество морских птиц.
По траве оказалось трудно ходить, потому что с каждым шагом моряки наступали на птичьи гнезда и давили птенцов, которые пищали у них под ногами. Птицы относились к людям с таким же бесстрашием, как и тюлени, — им никогда еще не приходилось видеть человека. Ничего не стоило ловить их руками.
Солнце жгло немилосердно, и укрыться от него на острове было невозможно. Но Лисянский решил во что бы то ни стало обойти остров кругом, чтобы занести все его берега на карту и посмотреть, нет ли где-нибудь пресной воды.
Это была длинная и однообразная прогулка, которая не принесла им никакой радости. Они не нашли ни малейшего признака пресной воды — ни родника, ни ключа. «Воткнув шест в землю, — пишет Лисянский, — я зарыл подле него бутылку с письмом о нашем открытии этого острова, а потом возвратился на корабль в полной уверенности, что если судьба не удалит нас от этого места, то следует ожидать скорой смерти. При совершенном недостатке в пресной воде и лесе, какие можно было бы предпринять средства к спасению? Правда, нас снабдили бы пищей рыбы, птицы, тюлени и черепахи, которых на острове большое количество, но чем мы могли бы утолять жажду? Этот остров, кроме явной и неизбежной гибели, ничего не обещает предприимчивому путешественнику. Находясь посреди весьма опасной мели, он лежит почти наравне с поверхностью воды».
По настоянию всей команды, Лисянский назвал открытый ими остров островом Лисянского.
И «Нева» на всех парусах понеслась прочь от этого предательского места. Чтобы попасть в Китай, ей еще предстояло пересечь половину океана.
Китай
Испанская карта
А «Надежда» между тем 9 октября 1805 года оставила Петропавловск.
Не успели они выйти из Авачинской губы, как повалил густой снег. Зыбкая, мелькающая мгла сразу скрыла море и берег. На палубе люди не видели друг друга. Как же тут найти узкий пролив, соединяющий Авачинскую губу с океаном?
Внезапно чуть не сели на мель — лот показал четыре сажени глубины. Стало ясно, что сбились с пути. Переходили с галса на галс, меняли курс ежеминутно. Но выход из бухты, такой близкий, пропал в метели бесследно.
В пять часов настала ночь. И все бесконечную осеннюю ночь «Надежда» простояла в нескольких милях от Петропавловска под парусами. Матросы все время счищали снег с палубы. Приходилось влезать на мачты и отряхивать паруса — липкий снег приставал к ним, покрывал их толстым слоем, и полотнища оседали тяжелыми мешками, грозя оборваться.
11-го утром снег наконец перестал падать, и воздух прояснился. Берег совсем изменился за эти два дня: глубокие сугробы скрыли все ямы и камни. Избы Петропавловска, видневшиеся вдали, были уже по самые окна засыпаны снегом и от этого казались еще ниже. Началась восьмимесячная камчатская зима.
«Надежда» без всякого труда прошла через пролив и вышла в океан. Курс взяли прямо на юг.
По дороге в Китай Крузенштерн должен был выполнить еще одно важное для науки дело. А чтобы понять, в чем заключалось это дело, нужно рассказать о морском сражении, случившемся за шестьдесят три года до кругосветного плавания «Надежды» и «Невы».
В 1742 году, во время войны между Англией и Испанией, английский военный фрегат под командой адмирала Энсона находился в Тихом океане. Внезапно он встретил там испанское купеческое судно, шедшее из Манилы, столицы Филиппинских островов, в Акапулько, порт Мексики. В то время и Филиппинские острова и Мексика были колониями Испании. Адмирал Энсон после короткого боя захватил испанский корабль в плен. Англичанам досталась богатая добыча — испанцы везли множество драгоценных товаров. Но из всей этой добычи адмирал Энсон больше всего дорожил географической картой, которую нашел в каюте испанского капитана.
Карту Тихого океана, найденную на захваченном испанском корабле, адмирал Энсон привез в Англию. Здесь ее принялись изучать знаменитейшие английские географы. Они нашли на этой карте много дотоле неведомых земель. Но кое-что показалось им подозрительным, неправдоподобным. В некоторых местах уже побывали английские мореплаватели, и карты, составленные ими, не всегда совпадали с картой испанцев. Географы поняли, что испанская карта нуждается в проверке.