Страница 61 из 99
Я так разошлась, что сила внутри всколыхнулась и прорвалась наружу. Сдерживающие браслеты на руках лопнули и судя по ощущения на ногах тоже. Сила разошлась волной от меня, отбросив к окну папку с листами, что взвились в воздух гонимые силой, так же попало и Деймону, которого откинуло на спинку стула.
Стало легче. Словно пар выпустила. Обернулась, стул укатился к двери, как и другие предметы интерьера. Только стол стоял на месте (не считая рабочего), прикручен наверное к полу. Подтянув телекинезом стул, уселась. Закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди, закрыла глаза. «Набедокурила, убери за собой» — правило привитое мне давно, прочно укоренившееся в лесном ските дяди Семы.
Минута и все встало на свои места, а я почти обрела покой.
Деймон молча поднялся и отошёл к неприметному комоду у одного из гобеленов. Оттуда он вытащил запыленную бутыль и пару бокалов из цветного стекла, в которые налил что-то с виду крепкое. Вернулся с ними к столу и протянул мне один.
— Это выдержанный в дубовых бочках самогон из одного отдаленного места. Попробуй, тебе должно понравиться.
— Спасибо, — сказала, краснея и принимая бокал.
Попробовав впечатлилась. Виски. Вкусный виски. Колы бы сюда, хотя, нет, такой вкус умрет в сахаре.
Очень вовремя. Очень.
Сделав несколько глотков, подышав, подумав, обратилась вновь к мужчине, что сидел напротив, попивая тот же напиток.
— Давай так. Не хочешь говорить, ок, хорошо. Шеяна выпусти, пожалуйста, из подземелья и отпусти нас. Не заставляй снова сбегать. Смею напомнить, боги на моей стороне. Это конечно будет дольше и сложней, но все равно узнаю, что это значит. Даже если лягу в тот чертов саркофаг и целыми днями буду там лежать и читать романы все равно узнаю. Меня для чего-то вытащили, значит, я что-то должна сделать, но я не буду ничего делать! Чисто из вредности, слышишь, Мия! Ясно? — это я опять крикнула потолку, в надежде, что Мия услышит.
Все. Теперь все. Точно. Опрокинула в себя остатки виски. Полегчало, основательно. Гул в голове усилился. Это опечалило. Накатила слабость. Потому опустив голову на подставку в виде руки и ладони, я посмотрела на мужчину, что сидел напросив. Задумчивого и хмурого.
— Вопросов пока что больше нет, — ответил на мое излияние после небольшой паузы Деймон. Кремень. Еще один плюсик ему в карму. Сидеть смотреть на это шоу, мало приятного. Затем он пододвинулся чуть ближе и указал на один из листов, — вот этот круг, это очень старая печать. Конкретно этой был запечатан урог. Мой предок. Зовут его Арслан. Именно с его именем сейчас связанно очень много неприятных вещей. Тот от кого пошло проклятье, что меня настигло, как седьмого после него в роду. Я думаю, что именно он является в твои сны, когда они не защищены. Зачем, не знаю, но узнаю. Вот это похож на первый, схема практически повторяется, за исключением этих двух символов. Заменены символы обозначающие "полный" на "частичный", "оковы" на "клетку". Тут и тут.
Он указал на несколько символов, протягивая мне листы как мирный договор. Я приняла его. На сегодня хватит потрясений для его и моей психики, а ведь я еще не завтракала даже.
— Вот этот урога? — спросила я, показывая тот, что увидела в пещере.
— Да. Он разрушен. И в тот день, когда ты прибыла сюда, он был рядом. Я знаю, что он пытается пробиться к тебе во снах. Нурш просветил. Тебе нельзя спать одной или надо принимать зелье из определенного сорта грибов чашуйчатки. И оно, как я знаю, имеется у тебя с собой.
— вот же…Яшка …. — были бы силы на злость, разозлилась бы.
— Он не хотел, чтобы ты осталась одна. В отличие от тебя, он прекрасно понимает, чем может быть опасен урог. Если это урога, чья эта печать я не знаю.
— Твоя. Твоего дракона сдерживает кольцо из этих символов.
— Вот как, — протянул он, забирая у меня лист и впиваясь в него взглядом.
Я же всеми силами пыталась сделать вид, что никакого срыва не было. Что это не я тут устроила истерику с швырянием вещей и одного взятого дракона, не я речь толкнула, достойную премий по литературе, не я чуть не изнасиловала его в реальности, потому что в голове он бедолага… уже. Я усиленно делала вид, что разумна и настроена на компромиссные решения.
— Что с Шеяном?
— Он напал на тебя, чуть не убил, — задумчиво отмахнулся от меня, сосредоточенно рассматривая лист с рунами. Видимо не просто принимая правила игр, а всецело их поддерживая. Точки над «Е» расставлять все равно придется, но сейчас не самое благоприятное для этого время.
— чуть не считается.
— Адалин, — он отложил бумажку и внимательно посмотрел на меня и начал, вкрадчиво, спокойно так, словно ребенку объясняя, — он напал на мою мирайю, на тебя, на глазах у нескольких весьма родовитых эльфов. В этом мире, подобное карается смертью. Безоговорочно, сразу же. Эльфы — народец самый больший из возможных сплетников. Ты хочешь, чтобы я выпустил все еще не до конца восстановившегося нурша, которого отравили редким ядом и который был на пороге смерти. О чем свидетельствовал непроницаемый щит, что его народ выпускает в попытке защититься. И пройти сквозь него могут лишь те, кому он безоговорочно доверяет. Тот, кто возможно сможет выстоять под напором и вырвать из лап смерти. И это ты. И он чуть не убил тебя на моих глазах. С какой стороны не посмотри на это, везде одно и то же. Не могу. Пока. Он еще слаб. Я знаю, что он тебе нужен. И это не прихоть. Видимо, он многому учит тебя и многое объясняет, ты доверяешь ему. Выпущу его и подвергну опасности и его и тебя, показав тем самым, что нападение на мою мирайю не наказуемо. Я не могу позволить расползтись таким слухам. Поэтому он будет находиться там же. Что-то мне подсказывает, что надо до последнего пытаться сохранить в тайне сам факт того, что он выжил. Подмастерья Мира скованные клятвой о неразглашении, но и она не идеальна. Рисковать нельзя. И пока мы все постараемся помочь тебе. В меру наших сил, конечно.
— Ясно. А увидеть я его могу?
— Позже, я провожу тебя. Сам, — сделал ударение на последнем слове.
— Почему?
— Потому что он напал на тебя. Скажем так, я переживаю.
Переживает он.
— Выходить из покоев мне можно?
— Пока нет.
— Тоже переживаешь? — иронично протянула.
— Можно и так сказать.
Приподняла брови в немом вопросе. Но отвечать он не стал, вместо этого поднялся и пошел к двери. Пошел, чтобы позвать мое сопровождение или конвоиров. Тут как посмотреть. Сил спорить более не было. Их вообще хватило бы, чтобы дойти. Хотелось бы. Я чувствовала себя изрядно потрепанной, словно после тяжёлой болезни решила поучаствовать в соревнованиях по пятиборью.
— Тебе надо отдохнуть и поесть. Скоро к тебе зайдет Мир, — он помог мне встать и нежным движением заправил прядку за ухо, скользнув кончиками пальцев по жилке, что билась в такт с сердцем на шее.
Все. На этом аудиенция закончилась. В этот раз я выходила из парадной двери. В приемной толпились эльфы, люди, драконы. В основном мужчины, но были и кокетливо поглядывающие в сторону дверей дамочки с вполне себе определенными мыслями. Все как на подбор. И дамочки и мысли. Кастинг в официальные любовницы открыт. Негласно. С первого взгляда во мне опознали легендарную сбежавшую мирайю. Слишком необычная я для них оказалась. Плевать. Оценили, препарировали и разобрали на части. Возмутились отсутствием юбки и намотали на ус крой кафтана. Правда я в долгу не осталась, остановившись напротив них, смерила взглядом, от которого у них мурашки пошли по коже и мысли появились в голове, что срочно что-то забыли дома. Мозг, например.
24.
И действительно. Оказавшись в покоях, когда кроватка замаячила перед глазами, я поняла, насколько сильно меня вымотал наш с ним разговор. Просто адски. Хотелось съесть шоколадный торт, запить шампанским и попеть в караоке песни Елены Ваенги или Ирины Аллегровой. «…блин какой печальный момент, где тут не спросить где стакан…» Чем черт не шутит. В разгар сего понимания появился Мириэль с саквояжем в руках. Я была не многословна. Односложно отвечала на вопросы, мечтая отделаться от назойливого сегодня эльфа и лечь спать. Обедать он так же остался со мной. Отобедал, ведя беседу сам с собой, пока вновь и вновь прокручивала «разговор» с Деймоном у себя в голове. И вот он ушел, дверь за ним закрылась, а я разделась, покидав одежду прямо на пол, забралась в мягкий плен одеял и подушек. Сладкий плен, все еще пахнущий им и безопасностью. Всего лишь пахнущий. Его то в нем не было, не его, не его бордовых крыльев.