Падшие наследники

— Ничего особенного. Просто какой-то парень, с которым мой отец иногда работает, устраивает это. Но, очевидно, он связан с каким-то другим парнем из Лос-Анджелесской школы исполнительских искусств. Возможно, там даже будут присутствовать несколько преподавателей. Я подумала, что было бы неплохо наладить эту связь, и мой папа согласен, поэтому он и пригласил меня пойти с ним.

— Значит, ты идешь на вечеринку с отцом?

— Нет. Рид идет со мной, но мой отец будет там.

— Я думала, ты твердо решила поступать в Джуллиард?

— Да. — Эйнсли хватает несколько пар трусиков. Мне приходится напоминать себе, чтобы я мысленно не считала, сколько денег она тратит.

— Но?

— Но… Я больше не знаю, хочу ли я переезжать через всю страну.

— Из-за Рида? — догадываюсь я.

Она вздыхает.

— Я не хочу быть девушкой, которая отказывается от лучшего выбора в пользу парня, но я буду скучать не только по Риду. Это мой брат, Бент, ты… Вы все планируете остаться в Южной Калифорнии, и я не хочу быть так далеко от вас. Я знаю, мы могли бы навещать друг друга, но это не то же самое. Кроме того, не похоже, что LASPA — дерьмовая школа. У них один из самых высоких показателей трудоустройства после окончания школы в стране. Они постоянно направляют выпускников в Лос-Анджелесский балет.

— Почему ты вообще в Виндзоре? — качнула я головой в сторону, удивляясь, что не подумала об этом раньше. — Ты с детства знала, что хочешь профессионально танцевать. Не то чтобы в этом районе не было нескольких школ исполнительского искусства.

Я поступила в одну из лучших, но папа уговорил меня пойти в его альма-матер. Давенпорты заканчивают Виндзор, и ты — Давенпорт, Эйнсли. Ее голос понижается на несколько октав на последнем предложении. — Вот почему я посещаю так много занятий. Они даже предложили мне работу преподавателя после зимних каникул, что будет выглядеть отлично на бумаге, так что, думаю, я соглашусь. Я не думаю, что многие люди понимают, сколько часов танцоры должны тренироваться каждую неделю, чтобы стать профессионалами.

— Значит, ты не можешь оттачивать свои навыки днем — хотя такая возможность была, — и тебе приходится выполнять полную учебную нагрузку? Затем, не только успевать делать домашние задания, но и посещать танцевальные классы в течение нескольких часов после школы, что оставляет очень мало времени для того, чтобы просто быть нормальным подростком, — качаю я головой. — Какая эгоистичная задница.

— Я привыкла к этому, — пожимает она плечами. — Он был таким столько, сколько я себя помню. Вот почему я всегда стараюсь делать что-то по выходным. Я хочу, чтобы у меня был нормальный подростковый опыт, например, бойфренды, вечеринки и тусовки с друзьями. По крайней мере, как можно больше.

— Ты действительно думаешь, что останешься в Лос-Анджелесе?

— Думаю, это зависит от того, куда меня примут.

— Ну, я не буду жаловаться, если ты так поступишь, потому что я не могу оставить Белль. — сурово тычу в нее. — Но только если ты останешься по правильным причинам, а не ради парня.

Эйнсли улыбается.

— Рид вообще-то предложил поехать, куда бы я ни поехала. Он подавал документы в школы в Нью-Йорке на всякий случай.

Я приподнимаю брови.

— Между вами все так серьезно, да? Черт, когда ты совершаешь что-то, то берешь на себя обязательства.

Она хихикает.

— А, мы с Ридом знаем друг друга почти всю жизнь. Эта штука между нами назревала годами. И второе, кто бы говорил, леди. Ты ведь понимаешь, что я вижу, как вы с моим братом смотрите друг на друга? Насколько он изменился с тех пор, как вы вместе? Какое-то время я очень переживала за Кингстона, но ты делаешь его счастливым, Жас. Я думаю, это первый раз, когда я вижу его по-настоящему счастливым за последние десять лет.

С тех пор, как умерла их мама.

Я не могу себе представить, как ужасно было Кингстону и Эйнсли расти со своим бессердечным отсутствующим отцом после потери мамы. Может, у меня и не было многого в детстве, но меня любили. Мы с Белль никогда не нуждались в ласке, даже когда наша мама часто работала. Мы знали, что она делает это, потому что пытается сделать нашу жизнь лучше.

А когда мы были втроем? Моя мама всегда заботилась о том, чтобы это было качественное времяпровождение. Чем бы мы ни занимались — играли в игры, ходили на пляж или ходили в кино — все мы трое были вовлечены и активно участвовали. Я бы все отдала за еще один шанс прижаться к ней и Белль, пока мы смотрим фильмы Дисней.

Смогу ли я когда-нибудь перестать так сильно скучать по ней?

Мой телефон зажужжал в кармане, заставив меня подпрыгнуть. Я улыбаюсь, когда достаю его и вижу текстовое уведомление от Кингстона.

Кингстон: Вы двое уже закончили???? Сколько времени нужно, чтобы купить это дерьмо?

Я: Так нетерпелив?

Кингстон: Когда я жду встречи с тобой? Всегда.

— Видишь! — Эйнсли показывает на меня. — Это выражение твоего лица. Минуту назад ты выглядела грустной, а сейчас ты практически светишься.

Я закатываю глаза.

— Это не так.

— Конечно, Жас. Как скажешь.

Я показываю ей средний палец, прежде чем напечатать ответ ее близнецу.

Я: Мы в La Perla, но я думаю, что это наша последняя остановка.

Кингстон: Расскажи мне больше… А еще лучше, пришли мне фотографию из примерочной. *руки в молитве эмоджи * руки в молитве эмоджи

Я хихикаю, все еще привыкая к тому, что этот задумчивый парень любит использовать эмодзи. Я бы отнесла его к тем, кто пишет сообщения только в виде законченных предложений, используя правильную грамматику, на полном серьезе и все время.

Я: Извини, но не я делаю покупки. Твоя сестра выбирает откровенное нижнее белье для Рида прямо перед тем, как они займутся этим. Или, может быть, КОГДА они займутся этим.

Я могу только представить, какой ужас сейчас у него на лице. Каким бы грязным ни был Кингстон, он не хочет участвовать в разговорах о сексе, когда в них замешана его сестра.

Кингстон: Ты *эмодзи дьявола*.

— Что смешного? — спрашивает Эйнсли, видя мое забавное выражение лица.

Я протягиваю ей свой телефон, чтобы она могла пролистать мою переписку с Кингстоном.

— О, детка, ты такая потрясающая. Держу пари, его буквально сейчас тошнит.

— Возможно. — мои пальцы летают по экрану, пока я набираю ответ.

Я: Я заглажу свою вину * поцелуй эмодзи * язык эмодзи * баклажан эмодзи * рука ок эмодзи

Кингстон: Ты прощена. И я с радостью верну тебе должок *язык эмоджи *персик эмоджи

Я фыркаю и смеюсь, засовывая телефон обратно в карман.

— И что теперь?

Мои губы подрагивают.

— Тебе лучше не знать.

Эйнсли придерживается того же правила — запретной зоны, когда речь заходит о сексуальной жизни ее брата.

— Фу. — лицо Эйнсли скривилось, как будто она сосет желтый Sour Patch Kid.

— Новая тема. Ты уже решила, что будешь делать на день рождения своей сестры?

Белль скоро исполнится восемь лет. Это будет ее первый день рождения без мамы, поэтому я хочу, чтобы он был особенным.

— Кингстон сказал, что он над чем-то работает, но он не хочет рассказывать мне подробности, пока не получит подтверждение, потому что не хочет обнадеживать меня.

— Какого рода подтверждение?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Я сказала ему, что хочу участвовать в планировании, потому что она — моя ответственность, но он сказал, что для меня это тоже сюрприз. Он пообещал, что я буду довольна результатом, если у него все получится. Он никогда не упускал случая хорошо провести время, когда строил планы на воскресенье, так что я смирилась с этим. Сделать этот день прекрасным для Белль — вот что самое важное.

— Он тоже ее любит, ты же знаешь. — улыбается Эйнсли.

— А?

— Белль. Кингстон тоже любит Белль. Я никогда раньше не видела, чтобы он так заботился о ребенке. Я думаю, это отчасти потому, что она — продолжение тебя, но также потому, что ему нравится быть рядом с ней. Его лицо светится, когда он говорит о ней.