Страница 4 из 52
К черту все, если Престон действительно хочет сделать это на глазах у всех этих людей, игра началась, ублюдок.
Я выпрямляю позвоночник и делаю шаг вперед, так что мои плечи оказываются вровень с плечами Кингстона.
— Зачем ему это нужно? Не похоже, что здесь есть кто-то, кто представляет угрозу. Я имею в виду, у меня общая ДНК с этим человеком, — я дернула головой назад к Чарльзу, — и единственный, кто остался, это ты. — Я пользуюсь моментом, чтобы оглядеть Престона с ног до головы, моя незаинтересованность очевидна.
Пальцы Кингстона сжимаются вокруг моих так сильно, что я вздрагиваю. Он тут же ослабляет хватку, но предупреждение ясно. Я не дура, я знаю, что Престон Дэвенпорт гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Но знаете что? Он не единственный.
Щеки мистера Дэвенпорта покраснели.
— Вы, определенно, воодушевлены, не так ли?.
Я вскидываю бровь.
— К чему вы клоните?
Он натягивает на лицо фальшивую улыбку.
— Никакого смысла. Просто наблюдение. — Престон хлопает Кингстона по спине.
— Разве ты не согласен, сынок?
Кингстон практически вибрирует от ярости, вырываясь из рук отца.
— Это одна из многих вещей, которые я ценю в ней.
— Не сомневаюсь. — Престон смеется. — Я уверен, что она делает вещи… интересными.
— Ты можешь не говорить обо мне так, как будто я не стою прямо перед тобой?
Глаза Престона сузились, но прежде чем он успел сказать что-то еще, Чарльз заговорил.
— Хватит, — приказывает Чарльз. Мы все стараемся не шуметь, но я не замечаю злости в его тоне. Я думала, что его гнев вызван моей дерзостью, но взгляд моего отца устремлен на отца Кингстона, когда я поднимаю голову.
— Престон, разве ты не говорил, что хочешь поговорить с одним поставщиком перед ужином? Они вот-вот начнут подавать, так что тебе, наверное, стоит пойти и сделать это сейчас.
Престон смахивает воображаемые ворсинки со своего рукава.
— Да, конечно. Спасибо, что напомнили мне.
Чарльз кивает.
Когда его отец уходит, Кингстон прочищает горло.
— Мы собираемся подышать свежим воздухом перед ужином.
Мы не дожидаемся ответа Чарльза и просто уходим. Как только мы оказываемся на балконе, Кингстон затаскивает меня в темный угол и заключает в медвежьи объятия.
— Блядь. — Он делает несколько глубоких вдохов, прежде чем отстраниться и обхватить мое лицо руками.
— Ты в порядке?
— А ты? —
Он качает головой.
— Это не имеет значения.
— Черта с два, не имеет! — спорю я. — Казалось, что ты был в двух секундах от того, чтобы вырубить своего отца.
Кингстон прижимает свой лоб к моему.
— Потому что так и было.
Я вздыхаю.
— Кингстон.
— Я не мог перестать думать о видео. — Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я не могу не видеть это дерьмо.
Он поворачивается ко мне лицом, когда я провожу пальцем по его брови.
— Я тоже.
Кингстон оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что нас не подслушивают.
— Я думал, что справлюсь с этим; что это будет так же, как в любой другой день, когда мне придется выйти на фронт. Но когда я увидел, как он смотрит на тебя, мне захотелось убить его на хрен, Жас. Прямо на месте, не обращая внимания на свидетелей. Я представлял, как бью его головой об пол, пока мозговое вещество не вытечет из его черепа.
Я съеживаюсь от этого тревожного — и в то же время странно удовлетворительного — зрелища.
— Мы не можем позволить твоему отцу добраться до нас, Кингстон. Он победит, а это не вариант.
— Согласен, но это будет нелегко. Подозревать, что мой отец хочет тебя — это одно. А знать, что он фантазирует о тебе, пока трахается с кем-то другим? Что он видит в тебе барьер между ним и десятью миллиардами долларов? Это совсем другое дело, особенно когда ты в пределах его досягаемости. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним, Жас. — Кингстон выдыхает.
— Логически я понимаю, что он не стал бы прикасаться к тебе на глазах у всех этих свидетелей, но у меня в мозгу как будто произошло короткое замыкание. Это дерьмо, которое он только что выкинул? Он не был бы таким наглым, если бы не был уверен в своей способности победить в любой игре, в которую он играет.
— Кстати, об играх… мне показалось, или он подначивал моего донора спермы? Как ты думаешь, он знает, что твой отец спит с Мэдлин?
— Может быть. — Он пожимает плечами. — Между ними определенно что-то происходит, но моя интуиция подсказывает мне, что это больше, чем интрижка.
— Например?
Кингстон качает головой.
— Добавь это в список того, чего я не знаю.
— Так что же нам теперь делать?
Он наклоняется и берет мою нижнюю губу между зубами.
— Мы пойдем туда и будем вести себя хорошо. Полностью ведем себя так, как будто этой встречи никогда не было. После того, как мы поедим, я сделаю обход, и тогда мы сможем осмотреть это место.
— Притвориться, что этого не произошло, легче сказать, чем сделать, когда нам приходится сидеть за одним столом. От одной мысли о том взгляде, который бросил на меня твой отец, мне хочется блевать.
Кингстон приподнимает мой подбородок.
— Не доставляй ему удовольствия от осознания того, что он нас расстроил. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, Жас, и то, что я тогда чуть не сошел с ума, было всего лишь вспышкой. Я не был готов к его ненормальному поведению, но теперь я готов. Мы просто должны помнить, что нет ничего недопустимого, когда речь идет о Престоне Дэвенпорте. А ты и я? Мы — команда. Если кто и сможет это сделать, так это мы. Не дай ему выиграть этот раунд, Жас.
— Не позволю. — Я откидываю плечи назад, укрепляя свою решимость. — Мы не позволим. Если твой отец хочет драться грязно, пусть дерется. Мы просто должны показать ему, какими крутыми мы можем быть.
Кингстон улыбается.
— Это моя девочка.
3. Кингстон
Главный стол — один из тех прямоугольных, которые стоят отдельно от остальных гостей. Я хмурюсь, когда вижу карточки с указанием, где должен сидеть каждый человек. Всего здесь восемь мест, и — сюрприз, сюрприз — наши отцы в центре, возвышаясь над всеми. Мэдлин и Пейтон сидят слева от Чарльза, а моя сестра и Рид — справа от отца.
Эйнсли, должно быть, специально попросила место для Рида, потому что ни мой отец, ни Чарльз не настолько предусмотрительны, чтобы подумать о чем-то подобном. Карточка с моим именем стоит прямо рядом с папиной, так что это должно быть, мягко говоря, интересно. Поскольку мы с Жас пришли последними, у нас нет возможности переставить карточки. Пересадка за другой стол противоречит нашей цели.
— Назначенные места? — шепчет Жас. — Серьезно?
Я наклоняюсь к ее уху.
— Это полный бред, но есть один плюс — ты на три человека отдалилась от моего отца.
— Я не уверена, что Пейтон намного лучше, — бормочет она. — Лучше бы они подали картофельное пюре, или я устрою чертов бунт.
Я смеюсь и наклоняюсь к Жас чтобы поцеловать ее в щеку, прежде чем она займет место.
— Шлюха, — бормочет Пейтон себе под нос.
Я свирепо бросаю взгляд на свою бывшую девушку, но Жас не обращает на это внимания. Она просто приподнимает бровь и говорит: — О, в чем дело, Пейтон? Сильно ревнуешь?
Пейтон хмыкает и поворачивается к Мэдлин, а Жас возвращает свое внимание ко мне.
— Веди себя прилично. — подмигиваю я. — Я прямо по другую сторону стола, если я тебе понадоблюсь.
Она делает отмахивающийся жест.
— Да, да. Иди садись. Я разберусь.
Никто из нас не упускает внимания, которое мы привлекаем со стороны всех трех родителей — и я использую этот термин не совсем точно. Мы с Жас обмениваемся понимающими взглядами, молча признавая, что мы на виду. Как только я сажусь рядом с отцом, он начинает меня допрашивать.
— Сынок. — Он смотрит на меня, медленно отпивая глоток из своего бокала с вином. — Я уже начал думать, что ты не собираешься к нам присоединяться.