Страница 6 из 15
– Вон он, огонек тех караульных, – протянув руку вдаль, сказал старший из казаков. – Попробуем так же, как и с теми в ауле сделать? Васиф с тремя своими впереди будет ехать, заговорит их маненько, а как мы вплотную сблизимся, быстро всех срубим?
– Рано, подъесаул, – покачал головой Кравцов. – Пока еще темно, нам нужно как можно ближе подойти, а вдруг вы шуманете у поста? И что нам потом, под пулями три сотни шагов по открытой дороге бежать? Давай лучше мы как можно ближе подойдем, вот тогда уже действуйте.
– Рассвет скоро, – кивнул на восточную сторону неба Наум. – Если бы не эта хмарь дождливая, так совсем бы уж светло стало.
– Пошли потихоньку! – раздался шепот унтеров. – Застрельщики, кто с винтовальными карабинами, те вперед. Вам приказано у подножия склона по бойницам огонь вести. Всем остальным быть готовыми наверх лезть!
Тимофей присел за большой камень, что лежал на обочине. С левой стороны ущелье уходило резко вниз, и оттуда сейчас слышался шум горной речки. С правой стороны высился крутой скалистый склон. Посредине проходила старинная дорога, связывающая, как говорил командир взвода, Эривань и все западное Закавказье с восточным, и выходящая на побережье аж самого Каспийского моря.
«Не зря мы тут стараемся этот путь перекрыть, – думал Гончаров, всматриваясь в темноту. – Похоже, к лету князь Цицианов войска на саму Эривань двинет. А это значит, что жаркое время битв приближается!»
Видимость вокруг становилась все лучше, ночная мгла понемногу рассеивалась, и уже стали различимы очертания камней в трех десятках шагах. За многими из них виднелись сидящие и изготовившиеся к бою драгуны. Вдруг раздался пронзительный свист, и мимо, по дороге, проскакал отряд всадников. Около костра заметались тени, и раздались встревоженные крики.
– Вперед, братцы! – взмахнул рукой сидящий рядом Силович, – Наумка, Осип, Егор, сразу берите на прицел крепость!
Не успела штурмовая колонна пробежать и двух десятков шагов, как на верху темного склона мелькнул огонек и по ущелью разнесся громкий звук выстрела.
– Ну все, не получилось по-тихому! – воскликнул Кравцов, выхватывая из ножен саблю!. – Вперед, братцы! В атаку! Ура!
– Ура-а! – закричали пять десятков глоток.
Колонна рассыпалась, и драгуны бросились к тому месту, где у костра метались тени и сверкали огненные всполохи выстрелов.
На темнеющем скальном склоне блеснула одна, вторая, третья искра, а затем словно бы ударила молния и донесся громовой звук орудийного выстрела. Картечь с визгом прошлась по камням и по мечущимся у подножия скалы фигуркам. До бегущих долетели громкая ругань, крики боли и стенания.
– Застрельщики, бить по фальконету! Не давайте им его перезарядить! – крикнул, обернувшись, подпоручик. – На склон, братцы! Вперед! В атаку – ура!
– Ура!
– Ура! – прерывисто кричал Тимофей, с шумом выдыхая воздух из глотки. Какая-то сотня шагов по дороге и еще пара десятков по круто поднимающейся вверх тропе, а у него уже перехватило дыхание. Мимо головы просвистела пуля и ударила в камень уступа. Гончаров инстинктивно пригнулся и получил толчок в спину.
– Вперед! Не останавливаться! Встанем здесь – всех, как куропаток, перестреляют! – раздался за спиной крик командира взвода.
Бегущий впереди драгун из третьего отделения вдруг вскрикнул, замер на месте и, пошатнувшись, покатился по камням вниз.
– А-а-а! – заорал Тимка и в отчаяньи кинулся вверх.
Тропка резко повернула налево, и он увидел перед собой размытые очертания каких-то рукотворных строений. Среди них блеснул яркий огонек, и полу его шинели резко дернуло. Не помня себя, Гончаров ринулся вперед и стремглав преодолел пару десятков шагов прямого расстояния до крепости. Вслед за ним под ее основание перебежали Савелий и господин подпоручик. Широкий дверной проем, к которому подходила тропа, был закрыт тяжелой, обитой железными полосами дверью. Небольшое окошечко в самом ее верху открылось, наружу высунулся ружейный ствол и, громыхнув, посылал пулю на тропу.
– Гончаров, вон то окно, справа от двери видишь?! – Кравцов кивнул на верхнюю узкую бойницу. – Ты у нас худой, должен в него пролезть! – и сунул свой пистоль Тимофею за пояс. – Ружье мне оставь. Заберешься наверх, закинем. Быстрее на плечи вставай! Малаев, а ты о стену обопрись, держи его! Быстрее, быстрее, братцы!
Савелий уперся руками в камни стены, подпоручик присел, сцепив в замок руки, и, наступив на них, словно на перекладину лестницы, Тимоха через пару секунд стоял уже ногами на плечах Малаева.
«Сейчас поднимусь, и мне точно башку снесут!» – думал Гончаров, подтягиваясь. Нога нашла опору в выступающем камне, и оттолкнувшись от него, он резко перевалился вовнутрь темного помещения. Раздался оглушительный грохот, сверкнуло пламя ружейного выстрела, и в его ярком свете он увидел шагах в пяти человека. Как видно, эриванец был увлечен сейчас стрельбой и не сразу заметил появления возле себя чужака. Тимофей выхватил из-за пояса пистоль подпоручика и в упор разрядил его в темный силуэт. В оконном проеме сзади блеснула сталь и, звякнув, рядом упал его мушкет. Подхватив оружие, Гончаров бросился вперед. Где-то тут должен бы быть спуск, ведущий к наружной двери. Не открой он ее и не запусти вовнутрь подмогу, долго ему здесь точно не продержаться. Перебежав по развалинам, он наткнулся на то, что искал: перед Тимофеем был проем с грубо сколоченной деревянной лестницей, ведущей вниз. Закинув мушкет за спину и взяв в руку свой пистоль, он начал медленно спускаться. Нижний этаж здесь подсвечивался масляными лампами, и в их свете он увидел копошащихся у небольшого орудия людей. Двое, как видно, наводили его на цель, а третий уже подносил к стволу горящий пальник.
«Бам!» – вдруг ударил за спиной выстрел, и, инстинктивно дернувшись, Гончаров выжал спусковой крючок пистоля. Человек с пальником пошатнулся и рухнул на пол, а за спиной раздался встревоженный крик. Спрыгнув на пол, Тимофей сорвал из-за плеча мушкет, резко развернулся и с ходу влупил подбегающему от двери воину боковым ударом приклада в голову.
Позади слышались тревожные крики. Не мешкая, он, подскочил к двери и сбил мощный засов прикладом в бок. А теперь и сама дверь!
В раскрытый проем заскочили одновременно Кравцов с Савелием, а за ними виднелись бегущие по тропинке драгуны.
– Gəlin imtina edək! Biz imtina edirik! Öldürmə![1] – донеслись крики из глубины крепости.
– Оружие на пол! На пол сабли и ружья! – рявкнул Кравцов. – Где там Васиф или кто-нибудь из его людей?! Переводите этим!
Тимофей сидел на корточках, прислонившись к наружной стене крепости. Его била дрожь. Ноги были словно ватные. Перед глазами проносились кадры минувшего боя. Пробитый свинцом драгун катится вниз по камням, всполохи выстрелов и свист пуль, кричащий ему подпоручик, его пистоль, засунутый за пояс, узкая бойница, куда Тимофей ныряет, точно в черный омут. Оглушающий гром выстрела внутри крепости, бегущий на него воин с ружьем наперевес, удар прикладом, противный хруст и забегающие в открытую дверь драгуны. Все смешалось, словно бы в каком-то сонном бреду.
– Молодец, Гончаров, лихо ты им там дал! – подпоручик потрепал по плечу вскочившего на ноги кавалериста. – Отмечу тебя в рапорте их высокоблагородию. Глядишь, и премиальные за это дело выпишут.
– Рад стараться, вашбродь, – пересохшими губами пробормотал тот.
– Целый-то хоть сам? – оглядел его быстрым взглядом взводный. – Целый, ну-ну, повезло, – и пошел вниз по тропе.
– А я давно уже сказал, что будет с тебя толк, – ухмыльнулся вышедший вслед за офицером Сошников. – Молодец, Тимоха! Видишь, как удачно все получилось, чуть бы замедлились на марше и при утреннем свете даже не подошли бы к стенам.
Из крепости вывели пятерых пленных, а потом вытащили три трупа.
Внизу, на дороге, шла суета, перекрикивались драгуны, и слышались команды унтеров. Рассвет разогнал тьму и осветил только что захваченные укрепления. Как видно, небольшая крепость стояла на этом удобном для обороны месте еще издревле, не раз за долгие века она разрушалась и перестраивалась. Вот и сейчас поднявшиеся по крутой тропе офицеры оживленно между собой беседовали, осматривая ее.
1
«Сдаемся! Мы сдаемся! Не убивайте!» – азерб.