Страница 1 из 13
Ночная гостья
Снаружи лил дождь и раздавались раскаты грома. Молнии освещали пространство и даже плотные шторы не спасали от частых вспышек.
— Крыша вполне может оказаться худой. Того и гляди дом водой зальет, — бурчала Любовь Федоровна, с опаской поглядывая на потолок.
— Осмотрите чердак, чтобы убедиться в этом, — флегматично предложил я, отпивая свежий заваренный чай.
— Сейчас? — глаза женщины расширились. — В грозу?
— В чем сложность? — удивился я. — Или вы можете промокнуть?
Мое предположение было всего лишь шуткой, но хозяйка дома неожиданно разозлилась.
— У тебя совесть есть, Павел Филиппович?
— Что не так? — я вернул чашку на стол и взял из вазочки кусочек яблочной пастилы. — Или призракам запрещено посещать чердак во время дождя?
— Я не только призрак, но и женщина, — напомнила Виноградова и поправила волосы, закрывая рану на лбу.
— Неужели вы боитесь грозы? — предположил я и замер, заметив, как лицо призрачной дамы вытянулось.
— Я боялась, когда была живой, — холодно отозвалась она. — К тому же никто не доказал еще, что удар молнии не может развоплотить призрака.
— Уверяю, что удар тока не отправит вас на другую сторону мира.
— Ты не можешь быть в этом уверенным, — фыркнула собеседница и вздрогнула при очередном раскате грома.
— Бросьте, вы ведь взрослый человек…- я запнулся на этой фразе, а Виноградова всплеснула руками.
— Напоминать даме о ее возрасте — верх невоспитанности. Я не собираюсь терпеть подобное отношение.
— Простите, — тотчас повинился я.
— Нет. Не сейчас. Вы должны подумать о своем поведении.
Мне показалось, что Любовь Федоровна искала весомую причину, чтобы покинуть гостиную. И как только та появилась, женщина поднялась на ноги, совершенно по-человечески поправила платье, которое всегда оставалось идеальным, каким и было в момент смерти своей хозяйки. А потом призрак скользнула вниз, исчезнув в полу.
Я понимал, что Виноградова проигнорировала свою комнату и предпочла уйти в подвал, где окажется подальше от грозы. Наверно она на самом деле беспокоилась о своем благополучии в посмертии. Потому и нервничала с самого начала ненастья.
Между раскатами грома послышался частый стук в дверь. Я нахмурился, считая, что мне показалось. Но все же решил спуститься на первый этаж и убедиться в своей правоте. На середине лестницы я понял, что стук был реальным.
Мне подумалось, что никто с добрыми намерениями не стал бы выходить из своего дома в такую погоду. И уж тем более идти по ночному городу и стучать в дверь дома, в котором живет некромант и жуткое привидение. Пусть даже оно боится грозы. Потому щелчком пальцев призвал тотемы и практически сразу же в углах комнаты возникли большие пни, от которых ко мне потянулись нити силы.
Я распахнул дверь и увидел стоящую на пороге хрупкую фигуру.
— Доброй ночи, господин адвокат, — произнес приятный голос, который было сложно расслышать в шуме дождя. — Не пригласите меня?
— Конечно, — поспешно отозвался я и попятился, позволяя гостье войти.
Та задержалась на пороге, чтобы вытереть подошвы туфель о коврик и лишь потом шагнула на паркет. С плаща девушки катилась вода. Незнакомка скинула с головы капюшон, и я наконец смог ее рассмотреть. Посетительница была темноволосой, со светлой кожей, с лицом словно выточенным из мрамора. Тонкий нос, большие глаза и пухлые губы делали ее привлекательной. И даже без сценарного макияжа я сумел узнать Регину — приму императорской оперы.
— Доброй ночи, — я помог гостье снять плащ и повесил его на вешалку, под которую заботливая Виноградова накануне положила коврик.
— Мой зонт сломался в квартале от вас, — с виноватой улыбкой пояснила девушка. — Я попросила извозчика остановиться подальше от вашего дома.
— Для этого была причина? Вы ошиблись адресом?
— Нет, — девушка обернулась к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. — Дайте мне одну минуту.
Посетительница была облачена в черное шелковое платье, облегающее стройную фигуру. Бросив на меня взгляд через отражение, девушка покраснела.
Я отвернулся, поняв, что смутил гостью.
— Могу ли я предложить вам чай?
— Буду вам благодарна, Павел Филиппович, — сказала девушка.
— Располагайтесь в приемной. Я скоро к вам присоединюсь.
Отпустив тотемы, я быстро поднялся по лестнице, я вошел в гостиную и взял пузатый чайник, в котором буквально несколько минут назад заварил травы. С ним вернулся вниз, точно зная, что секретарь хранит посуду для посетителей в шкафчике за столом.
Девушка стояла посреди комнаты и смотрела на пейзаж в деревянной раме, который висел на стене.
— Чья эта работа? — спросила Регина.
— Понятия не имею, — вынужден был признаться я, и внимательно осмотрел нарисованный дом, утопающий в цветущих деревьях. — Картина была тут, когда я заселился.
— Ее писал талантливый художник. Мне кажется, что он любил эту работу и не расстался с картиной, если бы не нужда.
Девушка тяжело вздохнула и перевела на меня глаза. Мне показалось, что мыслями она была где-то очень далеко. А потом ее взгляд прояснился.
— Меня зовут Регина, — наконец представилась она. — Не надеюсь, что вы меня узнали…
— Признаюсь, что за светской жизнью я не слежу, но вас видел. Намедни я присутствовал на вашем выступлении в «Званом ужине». И был впечатлен.
При упоминании ресторана девушка помрачнела, но быстро пришла в себя и улыбнулась.
— Рада, что вам пришелся по душе мой вокал.
Гостья присела на диванчик. Я разлил чай по чашкам и устроился напротив в кресле.
— Благодарю, — Регина обхватила посуду, согревая пальцы. — Простите мне поздний визит, Павел Филиппович. Я не могла сообщить вам о нем заранее и не имела возможности прийти в другое время.
— Полагаю, что у вас для этого была причина.
— Веская, — девушка скривила губы и уточнила, — могу ли я позволить себе вольность и сбросить обувь? Она промокла…
— Конечно. Я на минуту.
Я прошел в холл, и вынул из ящика теплый плед. Арина Родионовна принесла его накануне и настояла на том, что он может пригодиться замерзшим клиентам. Возражать я не стал и, как оказалось, не зря.
К моему возвращению девушка сняла туфли и подобрала под себя ноги. Ее платье обтянуло стройные бедра, а в вырезе мелькнула резинка кружевного чулка.
— Полагаю, вы продрогли.