Страница 2 из 14
За последние годы у меня появилась мечта, испечь книгу, которая зарождается в духовке подсознания. Написать одну или несколько книг, чтобы люди могли прочитать, проникнуться ими, трансформироваться и исцелиться от своих хворей и деструктивных убеждений, которые неуклонно тянут на дно жизни. Книги, которые исцеляют, эдакие информационные пилюли или микстуры на травах. Ибо один в поле не воин. Пациентов очень много, врач физический не успевает, постоянно балансируя на грани эмоционального выгорания. А книга, живое слово без всяких украшений и авторского тщеславия, отличный помощник в работе. Написать живые тексты, которые вели бы к просветлению, здоровью и счастью. Чтобы люди осознали и обучились навыку разлюбить умерших, дабы подарить им вечную память, ведущую к бессмертию. Уметь отпускать тех, кто нас уже покинул. Любить только живых, иначе при жизни можно самому стать не совсем живым, погаснуть и жить только прошлыми сожалениями, не испытывая интереса к будущему. Ежедневно сталкиваюсь с этим в повседневной работе. Эгоизм и себялюбие не дает отпустить усопшего, человек проживает формулу, «на кого ты нас оставил». Проделки гордыни,эгоцентризма.
У нас гостеприимный, добрый и талантливый народ. Очень просвещённый. И если вовремя его вооружить нужной, трансформирующей информацией, он реже будет посещать докторов и клинических психологов. Конечно, они без работы не останутся, спрос выше предложения.
Я сейчас в таком возрасте, когда надо возвращать долги обществу. Поэтому решил заняться писательским ремеслом, создавать исцеляющие тексты. Чтобы была максимальная польза для пациентов, которые сейчас находятся в достаточно сложной ситуации. Не помню, кто сказал, что основная задача врача, это просвещение населения, что люди были максимально независимы от медицины. Думаю, в этом есть свое рациональное зернышко.
(Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно)
ИСТОРИЯ АХМАДА
Ахмада на приём привела жена. С её слов выходило, что молодой, успешный мужчина, который всю жизнь активно занимался спортом, за последние шесть месяцев превратился в закоренелого алкоголика и наркомана. Жена на полном серьёзе утверждала, что на её семью навели "порчу", ибо завистников вокруг хватало, в том числе, среди ближайших родственников.
– Доктор, Ахмад был ментально абсолютно здоровым человеком, позитивным и успешным. Настоящий ас и виртуоз в своём деле. Но полгода назад, в непогоду он чуть не сбил молодую женщину с коляской. Вдребезги разбил машину, но пешеходы не пострадали. Но когда он увидел, что в коляске находились двое годовалых близнецов, у него снесло "крышу". Ахмад замкнулся в себе, перестал говорить со мной и детьми. Постоянно ходил отрешённый. Плохо спал по ночам, кричал во сне, иногда вскакивал с ошалевшими глазами, утверждая, что его надо наказать и привлечь к уголовной ответственности. Его даже наша кошка стала бояться, которая раньше ни на шаг от него не отходила. Я его водила по целителям, психологам, а теперь мы решили госпитализировать его в психбольницу, так как ситуация вышла из под контроля. Дело в том, что за последние три месяца, он беспробудно пьёт, а сейчас ещё пристрастился к анаше, и мне кажется, что он уже неизлечимый наркоман. Я истощилась, устала от такой жизни, и чувствую, что мне уже не справиться с ним. А вчера он обкурился и ударил старшую дочь, так как она поздно пришла домой. У неё сейчас истерика и нервные тики, а ведь раньше они были без ума друг от друга. Меня это даже злило, я ревновала дочь к мужу. Теперь всё рушится, а глава семейства и наш добытчик спятил с ума и стал наркоманом.
Женщина тихо заплакала, но по ней было видно, что если сейчас дать ей волю, она заголосит, и не по-детски напугает медперсонал и пациентов. Надо было что-то предпринимать.
– Что, Ахмад, съедает тебя чувство вины? – спросил я. Он сидел напротив, без особого желания что-либо говорить. От него шёл сладковатый запах гашиша. Жена стала раздражаться, тормошить его, чтобы он отвечал на вопросы. Но пациенты в тяжёлой депрессии и рады бы вступить в разговор, но не в состоянии это сделать, ибо в меланхолии замедляются мыслительные процессы, а иногда в голове абсолютная пустота. Полное отсутствие мыслей. Было ясно, что ему сейчас не до задушевной беседы, и что требуется медикаментозное лечение. Только потом можно заняться психологической реабилитацией нервного шока. Что он мог стать невольным убийцей мамы и двух годовалых детей, которые только начали жить. По крайней мере, так он считал. Если человек не готов к общению, лучше не лезть ему в душу, надо оставить его в покое. Всему своё время.
Я назначил Ахмаду дезинтоксикацию, гепатопротекторы, антидепрессанты, ноотропы и витаминотерапию. Через неделю он был записан на повторный приём.
В назначенное время мы с ним встретились. Он выглядел получше, оживился, первый начал разговор. На приём пришёл один, без сопровождения супруги.
– Если бы я тогда не залил свое чувство вины алкоголем, и не пытался поднять настроение употреблением анаши, я бы застрелился, док. Тем более у меня есть лицензия на гладкоствольное оружие, – без всякого сомнения в голосе сказал Ахмад.
Я молчал, давая понять, что внимательно его слушаю. Надо держать паузу, если пациент стал делиться своими переживаниями. Ахмад продолжил:
– Тогда я действительно понял, что алкоголь на время облегчает самочувствие, он спас меня от самоубийства. Но потом уже я не мог остановиться, начались длительные запои. От поскудного настроения стал тупить, умственно зависать, поэтому начал употреблять анашу, чтобы как-то оживить свои мысли.
– Ахмад, как ты думаешь, почему ты так среагировал на это происшествие? Ведь всё завершилось благополучно, не считая твоей разбитой машины. Ведь всё могло быть значительно хуже. Понятно, что ты пережил сильный стресс, могли пострадать люди и ты понёс бы уголовную ответственность. Может были еще какие-то другие причины? – спросил я больше по привычке, на всякий случай, пытаясь узреть полную картину случившегося. Надеясь, что он подробнее раскроет детали происшествия, и мы распружиним защемлённые эмоции. Но на этот вопрос он дал неадекватно бурную реакцию.
Он потемнел в лице, вскочил и быстрыми шагами начал ходить по кабинету. Далее снова сел, обхватил голову руками, и почему-то перестал смотреть в глаза. Я насторожился, ибо почувствовал, что своими вопросами задел что-то такое, что он не хочет и может высказать. Но этого требует терапия, так как если пациент не выскажет основную патогенную причину, эмоциональный блок останется, и не будет свободной циркуляции психической энергии в организме, ведущий к исцелению. Без катарсиса, депрессия не пройдёт и станет затяжной, резиновой. Тогда Ахмаду светит перспектива годами глотать психотропы и совершать постоянные визиты к мозгоправам. Следовательно, зависимость от алкоголя и наркотика будет оставаться в нём, и в любой момент можно ожидать рецидива. Так что, в любом случае, надо было добиться того, чтобы он сам озвучил болезненное воспоминание, которое не улыбалось ему сказать. Я старался подвести его к этому, чтобы он преодолев сопротивление терапии, озвучил главную причину психотравмы, после чего у него сдетонировала депрессия и он стал спиваться и с "лечебной" целью употреблять легкодоступный растительный наркотик.
Мы сидели напротив друг другу, я внимательно наблюдал за ним. Язык нам дан, чтобы скрывать свои мысли, но мимика лица и вегетативные реакции все расскажут, "распакуют" собеседника. Не реагировать на вопросы он не сможет. Может смолчать, но невербально в любом случае ответит какой-либо реакцией.
Интуиция подсказывала, что надо вернуться к факту аварии, когда он чуть не совершил наезд на людей.
– Ахмад, расскажи более подробно, что случилось в тот злополучный день. Нам с тобой надо вскрыть все причины, которые довели тебя до нынешнего состояния.