Страница 12 из 54
В баре было ещё совсем тихо, пусто, я пришла рано.
Скинула кожанку, шапку, вымыла руки и пошла за стойку. Там уже крутилась Нина, пышная как пончик девушка, с очаровательными щёчками, а по ту сторону стойки сидела её шикарная звёздная подруга Гелла.
— Здравствуйте, Гелла, — улыбнулась ей, а та лениво помахала рукой.
— Привет, Сонь, — говорила нетрезво и уже сонно. — Нинчик, повтор…
— О… она нас сегодня докона-ает! — взвыла Нина.
— Почему? — я заняла своё место и начала протирать бокалы, которые Нине никогда не казались чистыми, но в целом меня это медитативное действо даже успокаивало.
— Видишь ли… наша Гелла влюблена, верно Гелла?
— Верно, — вздохнула Гелла и упала щекой на столешницу.
— Причём в парня, которого раньше сама не замечала и быка за рога не брала!
— Не брала… — Гелла жалобно потянулась к новому коктейлю.
— А теперь этот парень втюрился в другую.
— Неправда! Она его водит за нос! — Гелла вдруг села и ткнула в меня пальцем, а я хихикнула. — Соньк, ну ты же понимаешь, что ну она его просто… водит! За нос! Он даже имени этой феи не знает!
— Ага, — кивнула я.
Первое, чему научила Нина: соглашаться с пьяными.
— И вот теперь Гелла в печали, — резюмировала Нина.
— В печали, — кивнула Гелла.
— Понятно, — улыбнулась я.
Четырнадцатая ночь
Сон был беспокойным. Такие бывали раньше и утром приносили ощущение очищения, будто с первыми лучами солнца уходили все монстры из-под кровати и оставляли после себя только сырые следы на полу. Как в поговорке, где "после радости неприятности", после бури выходило солнце и всегда становилось легче жить, после самой страшной ночи.
Лев кошмаров не боялся, ему они были даже интересны. Обычно он просыпался и хохотал про себя, приговаривая: “Причудится же такое”. Он вообще не боялся потустороннего, странного, ужасного, мерзкого. Не был бесстрашным, просто не придавал значения тому, во что не верит.
Он не верил Геллиным словам, потому о них не думал. Он не верил, что чёрные кошки приносят беду, потому спокойно ходил мимо них и им позволял мимо ходить. Лев вообще легко решал сам с собой такие проблемы. А разочарования это же только стечение обстоятельств. Нельзя думать, будто в этом мире всё только белое или чёрное...
Лев не разочаровывался. Единственное, что его когда-то подвело - его собственный организм.
Тем не менее, сегодня он хотел проснуться. Не от того, что сны были какими-то другими, не от того, что было особенно жутко, нет. Просто как-то надоело ему вдруг это.
Сны были соратниками болезни.
А Лев почему-то захотел стать прежним.
Прежний Лев страшных снов не видел.
Прежний Лев был весёлым парнем. Он не женился только потому, что легко влюблялся. Он жил на две страны, и ему это нравилось. Он создавал музыку и кайфовал от неё!
Прежний Лев — душа компании, здоровый медведище, бородатый викинг. Он вызывал у людей трепет и согревал их своими рыжими глазами.
Отощал, истрепался, остыл.
Нынешний Лев распахнул глаза и уставился в потолок, радуясь, что его вытащил из кошмара звонок телефона:
— Лёва-а-а… — голос Геллы был чертовски пьяным и шальным, а Лев еле разлепил глаза, чтобы ему внимать. — Лёва! Я у Сани в ба-аре! Забери-и меня…
— С чего бы? — он сел в кровати и потёр глаза, которые всё никак не хотели открываться.
На часах почти полночь, а он ложится спать рано. Что на Геллу нашло ему звонить?
— Ну Лёв! Это тут… я смотрю в твоё окно-о…
Лев встал с кровати и подошёл к окну. И правда, далеко внизу на парковке “Simon” болталась белобрысая макушка и, пьяно шатаясь, ходила взад-вперёд по бордюру.
— Гелла. Зачем? Твой брат там? Сейчас я ему позвоню!
— Ой, не звони, не звони! Ты лучше приди-и-и! — ныла она.
— Зачем, Гелла? — Лев устало вздохнул, размял шею и с тоской обернулся на кровать.
Сон потихоньку улетучивался, будто его и не было. По капле уходил, так что на засыпание было нужно всё больше и больше времени, а простынь всё сильнее остывала и меньше манила.
— Тут так весело! В ба-аре…
— И что же там весёлого?
— Маргарита-а! — Гелла подняла свободную руку, пошатнулась и в последнюю секунду её поймал прохожий.
— Зайди внутрь, а то тебя сейчас снимут для прессы. Приду. И передам в руки брата.
На самом деле Лев не столько ради Геллы это делал, сколько просто вдруг захотел ненадолго в общество.
Вид “Simon”, пьяной Геллы… напомнил о временах, когда вот такие праздники в компании друзей были нормой для него. Тогда было хорошо. Весело. Вокруг было много людей. Теперь же он даже не всем ещё сказал, что вернулся, и велика вероятность, что не все бы его узнали.
Лев быстро оделся, выглянул ещё раз в окно, и всё-таки пошёл соблазнившись приветливыми огнями старого бара на первом этаже гостиницы.
***
— Она не потеряется? — я стояла за стойкой уже, казалось, вечность и потому ненадолго приволокла высокий барный стул.
Сидя на нём, работать было не очень удобно, зато самой легче.
Стаканы протирались, бутылки обновлялись, лёд генерировался. Гелла — напилась.
Мы с Ниной частенько отправляли звезду на такси или отводили в один из номеров. Ещё чаще просто передавали из рук в руки брату, который по выходным крутился где-то поблизости. Сегодня Гелла была просто неугомонной.
— Ты чего, уже устала? — насмешливо поинтересовалась Нина, глядя на меня.
Обычно я слыла камикадзе. В силу возраста могла скакать за стойкой на каблуках всю ночь, в то время как сама Нина уже переобувалась в балетки и всё чаще уходила отдохнуть на минутку во время затишья.
— Да… что-то нашло на меня…
В баре было не шумно, но уютно. Кажется, все сегодня пришли сюда потрепаться, а не напиться. У стойки не толпился народ, официанты подходили с заказами — уносили стопки и бокалы, а потом все снова затихали и погружались в разговоры. Идиллия.
Золотой вечер!
— Если хочешь, можешь посидеть в кладовке, там чай кто-то заварил, — кивнула себе за спину Нина. — Тут всё равно никого, а ты уже стаканы натёрла до дыр.
— М-м… а вдруг…
— Я позову, если что, иди. Я тут покукую, Геллу посторожу. Она где-то шляется с телефоном, поди принцу своему звонить пошла!
— Ладно, зови если что.
На самом деле кладовка была спасением! Я ужасно мечтала вытянуть ноги и просто посидеть с удобством, а лучше чу-уть-чуть поспать, самую капельку. Только вот деньги за сон, увы, не платят. А деньги ой как нужны.
Кладовка была местом уютным, с кожаным диваном, который когда-то стоял в лобби, но истрепался. С вай-фаем, чайником, чашками, сахаром. Кто-то всегда оставлял тут печенье, таскал сюда с кухни какие-то вкусности вроде обрезков от дорогой колбасы или сыра. В кладовке было очень тепло, и почти сразу мои веки стали тяжелеть.
Там и правда был чай, целый заварник. И лежали простые печеньки на тарелке. Да уж! Элитная гостиница и курабье… Я рассмеялась и с удовольствием умяла печеньку, налила себе крепкого чаю и сделала глоток.
Главное тут не уснуть… и правда усталость какая-то невероятная, будто мешки таскала, хотя по сути ничего особенного не делала, всё как обычно.
И всё равно, чувство, будто что-то не так.
Бывает такое, что гложет изнутри какой-то червяк, сидит у тебя прямо между правым и левым ухом и настойчиво нашёптывает, что всё сегодня изменится. Сейчас случится что-то непоправимое.
Я кормила червяка курабье, топила его в чае, а он всё нашёптывал и тревога в груди только усиливалась и усиливалась.
Львы и дети…
Да уж, странная неделька, иначе не скажешь.
Возможно, я так бы и сидела ничего не понимая, если бы на одну секунду не отвлеклась, не подумала, что кто-то стучит в дверь, и не встала.