Страница 23 из 24
Девочке очень понравился домик, но внимание её нацелено совсем на другое. Хотя он и был украшен цветами и рисунками, больше всего ей хотелось найти семилетнюю сверстницу и её отца.
– Посмотри в домике. Их нет? И что мы будем делать? Отменяем праздник? – женский голос обратился к Джону.
– Точно отменяем, – подтвердил Милс, выпрямившись и приобняв жену за плечи.
Девчушка оглядела родителей и, навострив уши, обернулась и двинулась на поиски гостей, оставивших сюрприз. Дверь каменного домика, как и ставни, были деревянными, и именинница вошла в наполненное домашним уютом помещение: детские столы и стулья, кукольный домик, плюшевые медведи.
Конечно же, большинство игрушек уже принадлежало Элис, но были и новые, например, небольшая четырёхъярусная гоночная площадка с разноцветными машинками, которую в магазине игрушек выбрала Мия.
Но даже эта вещь осталась незамеченной ребёнком, потому что она стремительно зашагала к дверце внутри домика. Дверь растворилась, с громкой хлопушкой выпрыгнула Мия. На ней были голубые очки, чуть не сбившиеся на макушку после того, как девочка взмыла руки к потолку и прокричала:
– С днём рождения!
У Мии дар появилась в четыре годика. Это довольно редкое явление. Она увидела в детском саду у мальчика кроссовки с блестящими радужными шнурками и очень захотела такие себе. Настолько сильно было желание ребёнка, чей характер только начинал формироваться, что она сумела создать один шнурок по своему воображению. Сначала тряпочка, потом нечто напоминавшее резину. Она незаметно стянула у мальчика шнурок и прощупала его. Сначала у Мии получилось создать шнур красного цвета. Она потратила целый день на это, прячась в углах и не играя ни с кем, продолжая держать при себе украденный шнурок. Мальчишка не нашёл его и расплакался. Раскрыв дело о пропаже шнурка, воспитательница радостно взмыла руки к небу и оповестила родителей, что их дочке уже достался дар, дар Келии Мариэль. Точную копию шнурка она смогла создать лишь через полгода. Мия до сих пор носит шнурок того мальчика на запястье, сохранив его как память о первом творении.
За Мией из второй комнатки на корточках вылез Сэмюэль, изрядно крехтя и упираясь в стены, чтобы не свалиться. Именно с его воспоминаний Элис и начала видеть историю. Заметив гостей, девочка радостно захлопала в ладоши, но вдруг Накано расставил руки в сторону и побежал ловить девчонок. Визг, смех детей, радость родителей овеяли двор семьи Милс счастьем и весельем.
Накано не удалось поймать Элис и Мию. Они, взявшись за руки, решили не сдаваться и ответно ринулись в бой – Мия подпрыгнула и обхватила его живот, повиснув на нём, а Элис хватала его за штанины и щекотала бока. Девочки одержали победу, ведь щекотка была слабым местом дяди Сэма! Когда пришли другие гости, все вместе славно провели праздник.
Накано открыл глаза. Его руки опустились от висков девушки. Желтоватые глаза, в которых словно застыла роса, замерли на его пальцах. Вспомнив, как они одержали победу, Элис рассмеялась. Более того, она видела, как за столом мама и папа сидели вместе, счастливые. Смех плавно перетёк в уныние.
«Если бы не я, мама и папа были бы счастливы. Почему у меня не появился этот дрянной дар вовремя?..» – заметив смущение и неприкрытую жалость Сэма, она незамедлительно вытерла кофтой глаза, оставив небольшие пятнышки на рукавах.
– А почему я должна верить этим воспоминаниям? Вдруг, вы их сами создали?
– Нет. Во-первых, это жестоко, во-вторых, я на это не способен. Буквально, Элис. Твоя жизнь не заканчивается прошлым, иначе зачем тебе дали будущее?
– А Мия? Я могу с ней увидеться? – Накано отрицательно покачал головой.
– Мия так скучала по тебе после твоего перемещения в Нэр-Мар, что нами всеми, – он говорил про себя, маму девочки и её саму, – было принято решение об очистке воспоминаний с помощью КЦ.
– Это так… жестоко.
– Жестокими были полгода, которые Мия провела чуть ли не в слезах. Не обессудь, но я и Нуми не могли смотреть за тем, как наша дочь не находит себе место без тебя. Мы предложили ей очистить воспоминания. Через несколько недель Мия согласилась. Мне жаль, Элис, но, если ты встретишься с ней, она уже не вспомнит тебя.
– Это жестоко, – Милс обрела дружбу и в ту же минуту потеряла её, но Сэмюэль чувствовал необходимость дать Элис всё, чего она лишилась. Он понимал, что во время занятий он так или иначе расскажет ей о Мие.
– Мне жаль, но эта правда поможет тебе не потерять того, чего тебя лишила судьба, – мужчина говорил о дружбе. Сэмюэль считал её бесценной, ведь он с Джоном знаком ещё со школьной скамьи и за почти тридцать лет они ни разу не поссорились, потому что всегда были открыты.
Сэмюэль Накано постарался оставить о себе хорошее впечатление, потому попрощался дружелюбно. Элис запомнила, что он сделал. От части она была благодарна за воспоминание, но в равной степени он был ей неприятен потому, что такие как он и лишили её памяти. Телепат думал о том же, и Милс прекрасно видела это по его неловкости. Она осталась не в обиде на мужчину и пожелала ему хорошего дня. Глядя ему вслед, девушка ощутила подкрадывающееся неприятное покалывание от холода на шее и спине. Она забрала нетронутый педагогом стакан с горячим шоколадом и покинула место отдыха, отправившись в школу.
Со второго этажа доносился увеличивавшийся гул. Прозвенел звонок и по коридору поплыли толпы учеников. Их было не так много, как казалось прорывавшейся новенькой, но всё же ребята шли на полдник и старались не задерживаться. Идя против толпы, Милс пришлось перетерпеть несколько толчков в бока и грудь, пока она не нашла раскрытый кабинет и не дождалась, пока учащиеся покинут коридор. Когда большинство ребят спустились в обеденные залы, угорь смогла вздохнуть полной грудью и спокойно дойти до кабинета Люси.
За приоткрытой дверью Элис разглядела Моррисон. Она сидела за столом и листала папку, одновременно разговаривая с кем-то по телефону. Люси совсем не обратила внимание на вошедшую. Чтобы не подслушивать, Милс костяшками постучала в дверь. Рифийка перевела взгляд и незамедлительно попрощалась с собеседником.
– Чем могу помочь? – спросила она, приветливо улыбнувшись. В её нежных серых глазах читалось, что она рада видеть девушку, но также они не стесняясь показывали, что угорь пришла не вовремя.
– Я хотела попытать удачу и узнать у вас, когда моё расписание наконец будет готово. Познакомилась с меръером Накано, но забыла спросить о расписании. Папа говорил, что не знает, когда Министерство просвещения сможет выделить сроки для нэрмарки.
– Да-да, я только общалась о тебе. К счастью, завтра должны прислать расписание, – рифийка поднялась и вышла вперед, оперевшись к боковой стороне стола и загородив вещи на нём. – Даже если оно задержится, я могу провести с тобой занятие завтра. Не против?
– Вы ещё спрашиваете! Конечно хочу, Люси! – взбудоражено затрепетала она, чуть не подпрыгнув на месте, но в ту же секунду осеклась. – Спасибо, мирьера Люси. Люси – это сокращено от Люсинды? Люсинда Моррисон? – полное имя не единожды встречалось в альбоме одиннадцатиклассников. Она была для них мамой, учительницей, другом и воспитателем. Ребята ценили в ней то, что она всегда выслушает, даст совет, когда это действительно необходимо.
– Не называй меня так, пожалуйста, – она отмахнулась от полного имени лёгким мановением пальцев и мягкой улыбкой. – Хочу, чтобы мои дети называли меня по имени, но всё же в рамках школы, приличий и против фамильярности просто добавляй «мирьера» в присутствии других учителей. К тому же, Люсинда звучит слишком жёстко для моего характера.
Замолчав и как будто обдумав свои слова, женщина посмотрела в сторону и улыбнулась. Люси всех учеников домика называла своими детьми. Такова была её привычка. Но этого звания могли удостоиться и те, кто был близок Люси и её детям, например, Оливер и Аарон.