Страница 2 из 24
Спустя пятнадцать минут она полностью согрелась и, спрятав руки в карманы, потупила голову.
«Нашла ночлег, нужны деньги, нужна работа. Без законченного школьного образования. Интересно, какие вакансии? Да и ночлег скоро придётся поменять», – Элис попыталась шутливо успокоить себя, подбодрить, но вместо задорного смеха зарождался плач. Беспомощно оглядевшись, она спрятала лицо в ладонях и почувствовала, как сквозь пальцы льются слёзы. Элис была настолько бессильной и вымотанной, что ощущала себя мокрым бельём, которое безжалостно, до последней капли выжимают, отбивая о камень как какую-то рваную тряпку.
Раздался приглушенный всхлип. Она до боли закусила губу и уткнулась головой в стену. Чтобы снова не разрыдаться, Элис зажмурилась до белых пятен в глазах и нервно прикусила бешено трясущийся кулак.
Задержав дыхание, она замерла. От нараставшей истерики подёргивалась спина.
Глава первая. Паучье королевство
Большая комната, уставленная дешёвой мебелью. Полно пыли. Чуть обшарпанные обои, грязная люстра, тенёта в каждом углу, старый покоцанный стол, телефон, который бьёт по мозгам.
Изредка Элис пробежится тряпкой, чтобы протереть подоконник, стол или пол, обычно этим занимается её мама, Лира Истом. У них напряженные отношения в последние годы –каждая будто пытается тянуть одеяло на себя, обе замечают, что оно вот-вот порвётся, но всё равно продолжают терять себя, отдаляться друг от друга. Потому Элис даже не заглянула на кухню или в комнату мамы и не пожелала доброго утра. Обычно именно Лира начинает говорить с дочерью, чему та не особенно радуется.
Урок истории. Её одноклассник, Джошуа Карпоф, издевался, потому что Элис не причислила его в список работавших над проектом к годовщине школы. Она поступила справедливо: Джош ничего не делал, а Элис никогда не обесценивала свой труд, тем более работу тех ребят, которые сохранили к ней хотя бы зёрна адекватного отношения.
Месть одноклассника поначалу была безобидной: он дёргал ногами и от этого стул Элис, сидевшей напротив, дрожал. Пол заунывно и раздражающе скрипел. Истом терпела, переписывала с доски материал учительницы и сохраняла спокойствие. Карпоф перешёл на новый уровень – щёлканье ручкой и назойливое шмыганье носом.
«Самое гениальное, до чего он мог додуматься?», – подумала она, крепко сжав рельефную фиолетовую ручку и случайно отковырнув резиновое облачко вместо колпачка. Попрыгав по парте, стирательная резинка для ручек грохнулась и покатилась по полу. Элис, глазами обшарпав пол, заметила его возле ног Джоша и нагнулась.
Парень не потерял времени зря – она почти сразу почувствовала, как что-то придавили к затылку. Так и не дотянувшись до облачка, девушка озлобленно обернулась к однокласснику, ощупывая оставленный сюрприз. Карпоф, вызвавший смех позади сидевших ребят, довольный собой качнулся на стуле и скрестил руки на груди. Его губы скривились в ехидном оскале.
Он прилепил в волосы Элис жвачку. Безрезультатные попытки выпутать её завершились разъярённым криком на весь класс, который заставил вздрогнуть испуганную учительницу:
– Идиотина! – Элис поддалась бессмысленной надежде. Она оглядела одноклассников, и почти у всех были смех, удовольствие на лице. Взглянув на учительницу, которая не была злодейкой в жизни Истом, она состроила грустную мину и жалобно замычала. – Нет, ну вы видели? Жвачку в волосы!
– Элис, ты можешь выйти.
Напряженные плечи девушки опустились с тяжелым выдохом. Истом поспешно закивала, незаметно достала из пенала маленькие канцелярские ножницы и вышла из кабинета. В туалете она нащупала сгусток слипшихся прядей, несколько из них полетели в мусорное ведро. Элис пыталась крайне аккуратно срезать волосы, чтобы не остаться полулысой. Когда-то она пыталась подстричь себя, чтобы отвлечься от негатива – вышло ужасно.
«Он думает, что я буду всё игнорировать? Я не буду из-за этого идиота захлёбываться в слезах!».
Истом вернулась в кабинет уже после звонка. Там всё ещё сидели ученики, которые задержались на перемене для объявления об очередном спортивном мероприятии от физрука, мужчины лет шестидесяти, полного и довольно очаровательного дедушки.
Перешагивая через минное поле портфелей, она приблизилась к Джошу. Опираясь на стол, он беседовал с такими же неприятными для Элис ребятами. Карпоф не заметил, как она подошла в плотную и, насколько позволяли силы, толкнула его. Затылок задиры приложился к шкафу. Звонко лязгнули стёкла, за запертыми дверцами западали учебники. Истом с сожалением подумала, что стекло не разбилось. Ещё секунда, и Джошуа набросился бы на неё в ответ, но учитель физкультуры отдёрнул девушку за руку и встал перед ней.
– Десятиклассниками ещё называетесь! Выпускники!.. Как собаки! С цепи сорвались? До глупости смешная картина!
Джош сильнее. Он мог сделать больно, но, если бы это произошло, Элис отделалась всего двумя-тремя синяками. К сожалению, это произошло бы не в первый раз.
Взяв парня под локоть, физрук вывел его из кабинета, после учительница подошла к Элис и отвела её в сторону.
– Когда же ты помиришься с ними?
– Я не перед кем извиняться не собираюсь.
– Я говорила про перемирие, дружбу.
– Да какая с ними дружба? Они идиоты! Он и его компания.
– Даже Виктор?
– Он нашёл себе новых друзей, – обойдя стол, который стоял ближе всего к доске, она подняла взгляд на учительницу. – Могу идти? – не дождавшись ответа, Элис ушла.
Как же ей хотелось дотерпеть до конца года и окончить школу! Сдать экзамены, желательно хорошо, чтобы переехать в общежитие университета. Но жизнь любит давать сюрпризы. Когда судьбе становится скучно, она играет, словно малое дитя, не задумываясь. Ей совсем неважно, если вдруг с кукол полетят головы.
Оставив сумку на задней парте, Элис схватила телефон и спустилась в свою привычную обитель – подоконник туалета. Девушки и девочки приходили, уходили, кто-то курил, кто-то болтал по телефону, но всё это её не касалось. С четырнадцати лет она в этой школе. Найти друзей было не проблемой – оказалось сложно сохранить их. После сдачи экзаменов, ещё до того, как учащиеся получили результаты, кто-то из ребят распустил слух, что новенькая списывала и подбивала к этому других. Тех, кто принял от неё помощь, Истом якобы сдавала проверяющим в коридорах и ребятам пришлось пересдавать экзамены. Всё это было якобы ради того, чтобы Элис сама могла списывать во время экзамена. Крайне глупая и нереалистичная байка от тех, кого спалили со шпорами. Они решили сделать из себя невинных овечек и обвинили несимпатичную для них, новую одноклассницу. Правда мало кого интересовала. Общественное мнение – вот та догма, которой большинство подростков без зазрений совести последовали. Каждый из них выработал собственное мнение по поводу случившегося, считал себя индивидуальностью, но их мнение подчинялось общественному, и какие-либо подозрения о том, что Элис не способна на предательство, да и на такое гнусное – во время сложного экзамена сдать одноклассников – никого не волновали. Большинство знакомых, прознав о «лицемерии» девушки, оборвали с ней общение. Почти вся школа дала имя четырнадцатилетней ученице – «предательница» или «стукачка». Элис не успела и слова вставить. Потому единственное место, где она могла отдохнуть от шума – туалет. Просьбы ученицы о тишине в классе на перемене покрывались ругательствами и оскорблениями. Ей пришлось отступить – и она нашла местечко на подоконнике. Прячась за крайнюю кабинку, Истом сидела почти неподвижно – никто её не замечал, пока не подходил к окну. Но самые частые посетители знали, что она точно там. Поначалу её безмолвное присутствие мало кому понравилось – особенно ученицам постарше, которые заметили Элис лишь после того, как покрыли оскорблениями нескольких учителей после прошедших контрольных работ. «Стукачка» могла сдать их, а после этого особо говорливых исключили бы. Учащиеся обратились к завучу, та – к матери девушки. Лира поорала на Элис, Элис поорала на Лиру, на этом всё закончилось. Десятиклассница уже который год ютилась в туалете на переменках.