Страница 12 из 24
– Ученики живут в домиках. На Исорропиусе всего одиннадцать видов магии, то есть домов: рифы, эвфремы, портальщики, целители, природники, телепаты, иллюзионисты, оборотни, аквилеги, общемагийцы, или моновцы, и угри, – постаравшись запомнить всех, девушка решила ассоциативно соотнести название с предположительными волшебными навыками.
– Ты сказал, что все маги пошли от прэмов.
– Мы знаем о них с самых пелёнок. Для нас они, как для вас Бог. Нам рассказывают об их жизни и мы, так или иначе, оказываемся похожими на них хотя бы одной главенствующей чертой. Допустим, моя прародительница, Малия Мариэль была самой творческой личностью из всей семьи первых волшебников. Я, можно сказать, тоже увлекаюсь творчеством, – осознав, что он дал почву для вполне логичного вопроса, Оливер перевёл тему на друга. – В Аароне проявляется черта… Мне не стоит, конечно, рассказывать об особенностях его характера, но он только кажется таким самоуверенным. Нет, конечно, он уверен в себе в большинстве случаев, но часто он начинает оскорблять, подкалывать и прочее тогда, когда чувствует свою неправоту или тревогу. В житие Малии можно проследить те же черты.
Он замолчал и, взглянув на Элис, виновато умолял:
– Не говори ему и не используй то, что я сказал, против него. Как друга прошу. Пожалуйста.
«Друг… За несколько часов у меня появился друг, в котором я нуждалась последние два года… Страшно и смешно одновременно»
– Я обещаю. Но у меня такая же черта, что и у него. Почему я тогда не эвфрем?
– Твоя прэм – Адда Мариэль. Признаюсь, самая любопытная и одновременно жуткая личность. Вместе с этим малоизученная. По системе прэмов в тебе есть более особенная черта, которая была у Адды Мариэль. Однако, как уже сказано, в каждой системе есть свои,.. – он замолчал, подбирая более подходящее слово вместо «изъяны». – Подпункты. Тем более, если эта система касается психологии и социологии. И, при изучении этих наук, история прародителей уходит на второй план, превращаясь в легенды и сказки для детей. Допустим, Кёрби не верит. Он слишком горд, чтобы признаться, что его характер лишь интерпретация одной черты прародительницы. Но людей судить по их дару и вправду глупо. Везде есть хорошие и плохие. Древние истории о прэмах называются «Писаниями», по сути это – жития. В последней части повествуется, как прародители погибли, одарив планету своей силой и тем самым передав её нам вместе с заветами.
– Заветы?
– Да, их немного. Если кратко: творение добра и саморазвитие – самостоянье человека.
– Мариэль… Школа названа в честь них, да?
– Верно. На древнем наречии фамилия означает «кровь» и «род». Ну, значит семья, кровные узы и прочее. Нэр-Мар – переводится как страна без магии, или же в буквальном смысле.
– Без крови перводуховных.
– Да, то есть без наследования их черт.
– А мы связаны кровью с ними?
– Совсем не обязательно – но кто ж знает? Хотя почти у каждого прародителя были дети, о их способностях ничего не сказано.
Коулман был самым сообразительным, начитанным в рамках истории среди учащихся. До него подобным качеством обладал Джон Милс, работающий по совместительству учителем истории Верэбриума.
Элис зевнула. Вся тягость дня снова укутала её сонливостью, но, желая показать, что беседа с Оливером ей интересна, она спросила:
– Что ты можешь рассказать о моём доме? – в ответ юноша замялся.
– Самый малочисленный. В одно время не существовало двух угрей. Вот и ошибка системы. В настоящее время живёт ещё один угорь, кроме тебя. Он в тюрьме. Или же ошибки нет, и он уже умер. Кхм. Большинство известных угрей Исорропиуса были серийными убийцами, кровавыми монархистами и консерваторами, а иные жестокими революционерами.
– Поэтому вы испугались, когда узнали?
Она пожалела в ту же секунду. Оливер погрустнел и опечаленно вздохнул, понимая свою глупость и излишнюю ведомость.
– По-моему, ты ни капли не похожа ни на предыдущих угрей, ни на прародительницу. Ты показалась мне доброй, искренней и сопереживающей.
– Ошибаешься.
Коулман нервно усмехнулся и поднял чемодан. Далее им предстояло пройти слегка закруглённую лестницу. Элис мысленно посмеялась и уже покорила за то, что составляет не лучшее впечатление о себе. Новое место, новые люди – почему бы не начать новую жизнь с немного другой личностью?
Когда двое спустились на первый этаж, Истом не без удовольствия уставилась на высокие плотные тёмные двери с витражными стёклами, на которых изображено солнце, заходящее между зелёными холмами. Двери громоздкие, но Оливер, даже держа чемодан, справился с ними.
Обеденный зал уставлен столами из плотного дерева разной длины и формы. Есть круглые по периметру рядом с окнами, и прямоугольные – в центре зала. Рядом с ними лавочки из тёмного дерева, у круглых – стулья. Эвфрем оставил верхнюю одежду на одной из вешалок и двинулся к столу. Справа от обеденного места, куда решил сесть Коулман, пункт раздачи еды, позади – ступени и подъем, похожий на сцену. Там сидят преподаватели и кураторы домиков.
Элис взглянула на высокий потолок. Хрусталики громадной, белоснежной люстры
поблёскивали и вальсировали в воздухе. На стене висели огромные часы. Они остались за спиной у севшего Коулмана. Круглый циферблат выступал из стены, скрепляясь с нею лозой, языками пламени, волнами и другими отличительными знаками домиков. У эвфремов – вытянутая светлая пружина, напоминавшая оттенок кожи, с которым видели друг друга невидимки.
Эти часы и узор на всю стену старинные. Они высечены с тех пор, когда угрей лишь недолюбливали, а не ненавидели, то есть очень-очень давно.
Девушка приблизилась к причудливой, но изящной стене, чтобы увидеть одиннадцатый домик, свой, но место пустовало. Если бы часы оказались компасом, то у них отсутствовало бы деление на северо-северо-восток, ибо там была лишь пустая лакированная доска.
Истом хмыкнула, после отправилась к столу. Оливер не видел озадаченности девушки часами, а она не стала задавать вопросы.
– Люси попросила, чтобы ужин приготовили для новичка и оставили в тепле. Ауч, ауч, ауч, – юноша хотел снять с подноса горячую тарелку с переливающимся, фиолетовым бульоном и плавающими в нём травами и мясом, но после лишь слегка пододвинул к девушке сам поднос, чтобы не разлить содержимое.
– Вечер сюрпризов: мой папа жив, так он ещё и директор школы в мире магии, а значит, и сам маг. Просто замечательный день, – буркнула она, придвинув к себе поднос. – Кто он?
– Портальщик, как Рита.
– Просто превосходно, – на лице Элис горела усмешка, пронзённая обидой и неведением. – Что ты знаешь о нём?
– Не больше других. Я не знал, что у него есть дочь.
– Сюрприз.
Юноша заметил, как та впала в горестное раздумье. Он придвинулся ближе и прикоснулся худыми пальцами к локтю Истом.
– Может быть, твоему папе пришлось скрывать от тебя магию? Может быть, это связано с Комиссионным центром?
Элис пожалела, что дала повод для этого разговора на ночь глядя. Не желая докучать открытого парнишку, она махнула рукой и приблизилась к супу с немыми вопросами в глазах.
– Это Фитуска. Растение северо-запада Верэбриума. Ещё в нём пряности, травы и мясо. Даю даме попробовать первой, – он галантно повернул кисть в сторону ложки и чуть опустил голову в поклоне, что вызвало приглушённый смешок.
– Запах обалденный, – в животе заурчало, и девушка не посмела больше задерживать главенство желудка, попробовав сначала одну, затем вторую ложку. Необычно, непривычно, но вкусно.