Страница 61 из 63
От таких мыслей внизу стало сыро, запахло возбужденной самкой. Мне так захотелось трахнуть Лану, что я застонала, рука сама залезла в трусики и нащупала заветную горошинку… дальше не помню.
Очнулась на кровати совершенно голая и вся сырая, вокруг витал запах секса. Быстро побежала в ванную смывать с себя грех рукоблудства, там стыдливо улыбнулась своему зеркальному отражению — Вот что недотрах с человеком делает.
Князь стоя на коленях молился, вокруг истово крестились кореша, подельники и прочий блатной народ. Вряд ли кто из присутствующих по настоящему верил, здесь скорее верили в воровской фарт, а не в спасителя.
Наконец панихида закончилась, все потянулись в трапезную. Там уселись за столами, отец Никодим прочитал молитву, после неё начался помин погибших уркаганов.
— Слушай, а почему собрались сегодня, — спросил Козырь у своего подельника Фиксы. Тот был вхож к самым авторитетным ворам, лично знал многих, поэтому владел самой свежей информацией.
— Князь позвал, а у него знаешь какая чуйка. Все здесь, кроме апельсинов, они отказались помянуть. Чувствую кожей, что-то будет, не зря нас сюда всех собрали, — прошептал Фикса.
Время было уже далеко за полночь, когда Князю передали о звонке с просьбой о свечке. Он перекрестился, затем подозвал Фургона. Что он ему говорил никто не слышал, только после того когда все узнали об убийстве чебуреков и кинулись прибрать бесхозное добро, выяснилось что все цеховики, проститутки и прочие ходившие под Батуми уже перешли под надежных корешей Князя. Обвинить его в устранении апельсинов было нельзя, он и все его люди были на тризне. Мир организованного криминала не такой уж и большой как все думают, там все друг про друга знают. Например угнали автомобиль, так уже на следующий день многим известно: где, кто, кому и за сколько загнал. Поэтому Князь был перед своими не только чист, но ещё больше укрепил свою святость, впрочем как и финансы.
Следующим днём он встретился с Чекистом, такое было погоняло у Рощина. Тот в подробностях рассказал что произошло с Батуми.
— Куда мы влезли Григорий? Ты бы видел что она сделала там, в сарае. У меня волосы стали дыбом, когда увидел насаженного на кол. Это какую же надо иметь силу, чтобы поднять здорового мужика? Батуми отрезали голову, остальных как баранов зарезали и закололи. Представь, я не услышал ни одного крика, ни одного выстрела, стволы и перья им не помогли. И ещё… мне кажется она меня видела, было пару раз такое чувство, почему не убила до сих пор не пойму, ей это не составило бы никакого труда. Так кто это был? Скажи, ты же меня знаешь раз послал туда, — спросил бледный Рощин.
— Ангел, — прошептал Князь.
В комнате повисла тишина, каждый думал о своем. Наконец Чекист не выдержал.
— Значит это она тебя омолодила и убрала тех уродов. Но что она взяла у тебя взамен… душу?
— Ты как всегда прав, это она. Душа моя ей не нужна, как впрочем и твоя. Я стараюсь быть полезным и очень ей нужным, вот и всё. Насчет тебя могу попросить, но результат предсказать не берусь, она же не человек, что у неё в голове неизвестно.
Снова наступила тишина, затем Чекист поднялся и поклонился Шорникову.
— Спасибо Григорий. Я знаю как ты рискуешь, представляю на что она способна. Если получится, то я душой и телом… вообщем так и передай.
Булькнула разливающаяся водяра, звякнули стаканы, затем Князь продолжил.
— Готовься Степа, правда не знаю к чему. Либо она нас с тобой зачистит, либо…. Вообщем сообщу, — с этими словами Князь встал и вышел, а Чекист ещё долго сидел и о чем-то напряженно думал.
За окном уже наступили сумерки, только тогда Рощин поднялся, поправил занавеску и покинул эту конспиративную квартиру. Он был хорошим оперативником, во время войны неоднократно бывал за линией фронта, участвовал во многих операциях, поэтому обучил Князя многому. Были схроны с деньгами, оружием и документами. Были явки с паролями во многих крупных городах, так что случись что-то непредвиденное, можно было исчезнуть, раствориться в огромной стране.
После душа как заново родилась, было так хорошо на душе, что хотелось петь и танцевать. Посмотрела на себя в зеркало, стало как то неловко, не то что танцевать захотела, а то что сама себя до такого состояния довела, а если с Ланой?. Интересно, наябедничают соседи или нет, ведь наверняка слышали мои стоны, ну не могла я без них обойтись. Вот же проблема, у нас в Союзе секса нет, и детей наверное аист приносит или их находят в капусте. Черт с ними, там что нибудь по ходу дела придумаю, не буду сейчас этим забивать себе голову.
Сегодня стоит жара под тридцать, значит еду на мотоцикле, одеваю джинсовые шорты и футболку. Деньги, кинжал и золото с камнями прячу в сумку, надеваю кроссовки, беру перчатки и шлем. Вначале заскочу к ювелиру, затем проверю схрон, потом если останется время немного покатаюсь по городу. Настя придет со службы а шесть вечера, мне нужно быть дома к половине, иначе скандал неминуем.
Выхожу во двор, три старые грымзы смотрят как на прокаженную, рожи как лимона надеялись.
— Здравствуйте бабушки, а я в церковь, к отцу Ферапонту на покаяние, может за вас свечку поставить матери заступнице, — елейным голоском пропела я.
Уж я к такой то матери бы вас отправила, и свечу пудовую за упокой поставила, сплетницы проклятые, — думала я глядя на них.
— Поставь матушка, поставь. А отцу Ферапонту земной поклон, пусть нас в молитве помянет, — истово перекрестились они.
Что за Ферапонт такой, я же его сейчас придумала, впрочем божественного люда полно, всё может быть. Надела шлем, застегнула перчатки и завела мотоцикл. Вот тут услышала как эти грымзы начали меня обсуждать.
— Нагрешила сегодня с прелюбодеем своим, он её так ублажал, так ублажал, что даже мне пришлось три раза «отче наш» прочесть, — начала тощая.
— Блудница, а по роже и не скажешь. Не иначе Антихристово семя, свят, свят, свят, — закрестилась вторая.
— Дуры вы обе. Девица в церковь поехала, а вы блудница. Это Зинка бесстыжая из сороковой, точно говорю. Третьего дня услыхала за стенкой крики её богопротивные, вначале не поверила, вышла на балкон, там перегнулась через загородку и смотрю…– замолчал она.
— Да что увидела то, не тяни, — не выдержала тощая.
— Ась? А… там её бугай пузатый из семьдесят четвертой так наяривал, что кровать прости господи ходуном ходила. Я тогда чуть с балкона не свалилась, спасибо богородице, уберегла. Так что истинно говорю вам, она это бесовка. В церковь не ходит, здоровается через плечо и газеты наверное ворует, — закончила коренастая.
— А ведь верно Прасковея, у меня уже две «Правды» пропало, и журнал «Мурзилка», — тут же подхватила вторая.
Что сказала третья я уже не расслышала, выехала со двора.
Погода замечательная, так что на байке самое то, ветерок приятно обдувает тело и хочется выжать до отказа, но в городе приходится держать скорость. Один раз прибавила, так меня остановили, хорошо гаишник знакомый попался, поругал немного и отпустил. Вообще ехать на мотоцикле не то что на автомобиле, здесь как-то всё по другому, ближе, ярче и агрессивнее. На светофорах останавливалась, пешеходы смотрели на меня с удивлением. Шлем-колокол, иностранный байк и девушка в шортах, это многих поражало, но всё равно, не одна же я катаюсь на мотоцикле. Вначале было прикольно, затем начало бесить, я не манекен и не афиша, так какого хрена на меня так пялится.
Вот и приехала, не успела заглушить байк как подъехала какая-то банда. Самый главный гордо восседал на Яве, двое на Восходах, а последний на мотороллере Вятка. Остановились рядом со мной, дождались когда я слезла с мотоцикла и сняла шлем.
— Здравствуйте таинственная незнакомка. Позвольте нам представится, мы из мото клуба «Звезда», — начал владелец Явы, но был мною перебит.
— У меня важная встреча, так что если хотите то ждите, — и я вошла в подъезд.
На втором этаже позвонила в дверь, на вопрос — Кто там?, — прямо как в Простоквашино, назвала пароль, — Я от Волкова Дмитрия Анатольевича.