Дыши мной

Он отпускает меня, и я выбегаю на улицу, благодарная за то, что дует легкий ветерок, который освежает меня. Но когда мой взгляд останавливается на Логане, затем на Куэйде и, наконец, останавливается на Картере, в моей голове возникает животрепещущий вопрос.

Что я начала сегодня вечером?

ГЛАВА 7

СЕЙЧАС

ВАЛЕНТИНА

— Меня снова тошнит, — выпаливаю я, внимательно наблюдая за их лицами.

Логан делает шаг ко мне, и я протягиваю руку, чтобы остановить его.

— Я снова заболела, и это расставило все по своим местам. За последние десять лет я прожила половину жизни. Я просто выполняла необходимые действия. И болезнь просто напомнила мне, что у меня есть только одна жизнь, и я не хочу прожить ее без вас троих.

Я делаю глубокий вдох. Они трое пристально смотрят на меня.

— Однажды, когда мы были детьми, мы составили список всего, что хотели бы сделать. Я хочу провести следующие три месяца, занимаясь всем этим вместе с вами.

Я смотрю на них, убеждаясь, что они знают, что мои слова предназначены как для каждого из них в отдельности, так и для всей группы.

— Итак, у вас есть выбор прямо сейчас. Вы можете воспользоваться этим шансом вместе со мной и выполнить этот список, или вы можете уйти прямо сейчас и провести остаток своей жизни, размышляя о том, что могло бы быть.

Вокруг нас шумно, но с таким же успехом мы могли бы быть вчетвером так как казалось, что мы находимся в нашем собственном отдельном мире.

— У тебя ремиссия? — Спрашивает Куэйд, и у меня сводит живот, потому что я знаю, что как только я совру об этом, они никогда не простят меня, когда узнают правду.

— Лучше, чем когда-либо, — радостно говорю я ему, хотя слова обжигают мой язык, как кислота.

Логан первым подошел ко мне и взял за руку, доказывая, что мальчик, которого я знала, все еще внутри него. Логан всегда был первым, кто что-то делал для меня. Мои щеки горят, когда я думаю об одном конкретном первом, и я отгоняю эти мысли. Сейчас не время.

Куэйд следующий, он берет меня за другую руку и возвращает на место еще одну разбитую часть меня. Честно говоря, мы как будто вернулись в прошлое. Так было всегда: они вдвоем вели, а Картер маячил на окраине, не торопясь, чтобы я всегда знала, что он может уйти в любой момент.

Я осознаю прикосновения Куэйда и Логана, чем когда-либо ощущала что-либо еще. От них в меня словно проникают крошечные разряды. Однако я не отрываю взгляда от Картера. Если он уйдет прямо сейчас, двое других все равно сделают мои последние дни лучше, чем я могла бы когда-либо мечтать. Они никоим образом не являются утешительным призом. Но если Картер решит уйти от меня, по крайней мере, часть меня погибнет преждевременно. Для меня они всегда были комплексным предложением, каждый дополнял меня по-разному, и чего-то всегда будет не хватать, если один из них исчезнет.

Картер смотрит на меня, и в его взгляде ненависть. Время сделало меня слабой, потому что его ненависть ударяет мне в грудь, пытаясь проникнуть внутрь меня и стереть всю храбрость, и выпивку, которая говорила мне, что это хорошая идея.

— Тебе же все равно, если я уйду? — Рычит на меня Картер. Его первым инстинктом всегда было наброситься на меня, прежде чем он сможет пострадать.

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — говорю я ему так тихо, что даже не уверена, слышит ли он меня.

Картер внезапно бросается ко мне, но я не отстраняюсь. Из его груди вырывается вымученное рычание, когда он накрывает мой рот своим, открытым с самого начала, проникая языком внутрь. Я отпускаю двух других и сжимаю волосы Картера в кулаке, дергая и дергая, пока мы не соединяемся и я не оказываюсь в его объятиях. Этот поцелуй полон обещаний, и он продолжается до тех пор, пока у меня не закружилась голова, пока воздух не стал густым от напряжения, а мое тело не жаждало его восхитительным, пульсирующим образом.

Куэйд прочищает горло рядом с нами, и я возвращаюсь на Землю, чувствуя легкое головокружение после двух страстных и неожиданных поцелуев, полученных за последние десять минут.

Картер вздыхает, словно мощный эликсир на моих губах. Отстраняясь ровно настолько, чтобы его взгляд нашел мой, он проводит пальцами по моей челюсти. Нам нужно сказать так много слов. Ненависть все еще в его глазах, но видно и что-то, очень похожее на любовь. И я могу с этим работать. Я привыкла чувствовать себя виноватой за свои чувства к ним троим, поэтому, когда я наконец смотрю на двух других, мой первый инстинкт — покраснеть и отвести глаза.

Я больше этим не занимаюсь, говорю я себе, и вместо этого не спеша смотрю на каждого из них, словно провоцируя их что-то сказать. Когда никто этого не делает, яркая вспышка надежды пробегает по моему телу.

— Нам есть о чем поговорить, — говорю я им. — Но я так рада, что вы здесь.

Куэйд обнимает меня за талию.

— Как насчет того, чтобы поменьше разговаривать и побольше пить, — предлагает он с ноткой нервозности в голосе.

— На вершине башни есть бар с шампанским, — мурлычу я, отрывая взгляд от великолепного лица Куэйда, чтобы снова сосредоточиться на сверкающем великолепии чуда передо мной.

— Показывайте дорогу, миледи, — говорит он мне, начиная вести меня к выходу. Рука Логана касается моей поясницы, и дрожь пробегает по мне. Картер молча следует за нами, как всегда, но я чувствую на себе его пристальный взгляд, пока мы идем.

Мы поднимаемся на лифте на второй этаж, прежде чем пересесть в другой лифт, чтобы подняться наверх. Когда мы достигаем вершины, становится холодно. Ветер дует в лицо, но я не возражаю, особенно когда передо мной раскинулся ночной Париж. Однако на самом деле немного сложно сосредоточиться на жемчужине города, потому что я не могу поверить, что они действительно здесь. Мои фотографии не отдавали им должного. Мое преследование в Интернете тоже не помогло. Похоже, у них та же проблема, потому что я каждый раз замечаю, что они тоже смотрят на меня.

В воздухе вокруг нас витает неловкость. Никто из нас не уверен, что сказать. В тот последний раз было произнесено так много жестких слов. Я все еще чувствую, как они витают вокруг нас. Мое сердце скорбит по всем тем годам, когда мы могли сказать друг другу все, что угодно. Трое мужчин, стоящих вокруг меня, с таким же успехом могли быть незнакомцами.

Куэйд убирает волосы с лица. Они намного длиннее, чем он носил в детстве, и у меня руки чешутся прикоснуться к ним.

— Может, нам зайти внутрь? — Спрашивает он, и остальные из нас кивают, благодарные за что угодно, лишь бы снять это удушающее напряжение.

Мы заходим в шампанский бар, и я сразу же заказываю бокал белого шампанского, который выпиваю залпом. Ребята немного недовольны, узнав, что шампанский бар оправдывает свое название и это единственное, что они могут там заказать, но они получают свои собственные бокалы с шампанским, и мы находим столик в переполненном баре. Куэйд слегка морщится, когда мы садимся, и я вспоминаю о его травме и о том факте, что он здесь вместо реабилитации.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я его, и его лицо краснеет от вопроса.

— Ты знаешь о моей травме?

— Я думаю, весь мир знает о твоей травме, — говорю я ему с усмешкой.

Логан фыркает на мой ответ.

— Ты вроде как важная шишка, чувак, — говорит он. — Ковбои Далласа. Я всегда знал, что ты станешь кем-то большим.

Куэйд не выглядит гордым признанием своего достижения. На самом деле он выглядит явно неуютно.

— Я следила за каждым аспектом твоей карьеры, — говорю я ему, испытывая эмоции от того, как много в его жизни я пропустила и как я им горжусь. Я смотрю в окно бара на парящие виды, пытаясь контролировать свои эмоции. Какая-то часть меня не может оставаться уязвимой перед этими мужчинами, которые стали чужими.

— Ты серьезно? — В голосе Куэйда звучит благоговейный трепет, как будто он не может в это поверить. Звук притягивает мой взгляд.