Дыши мной

Я не знаю, почему я злюсь, но это так. Несправедливо, что дети болеют в таком юном возрасте, и уж точно чертовски несправедливо, что это случилось с Валентиной.

— Да. Я в порядке и готова начать свою жизнь. — Ее глаза сверкают, когда она смотрит на нас, в них мерцает надежда.

— А как же твоя мама? — Вмешивается Картер.

— Она ушла, когда мне было восемь. Наверное, просто больше не могла мириться с больным ребенком. — Она пожимает плечами.

— Что за сука!

— Господи, Куэйд! Тебе обязательно говорить все, что приходит тебе в голову? Ради всего святого! — Делаю я выговор, разозленный тем, что мой друг не может держать свое мнение при себе, особенно учитывая, насколько деликатна рассматриваемая тема.

— Отвали! Ее мама настоящая сука, бросившая своего ребенка, когда она нуждалась в ней больше всего. — Куэйд надувает губы, скрещивая руки на груди в приступе истерики.

Я наклоняю голову к безутешной Валентине, не зная, что я могу сделать, чтобы стереть это хмурое выражение с ее лица.

— Куэйд прав. Твоя мама сука, раз бросила тебя. Так что пошла она. Если она ушла, это просто означает, что она все равно тебя не заслуживала, — добавляет Картер, вырывая с корнем травинку и бросая ее через скалу.

Застенчивая улыбка появляется на ее губах, когда она рассматривает его, затем Куэйда и, наконец, останавливает свой взгляд на мне.

— Вы, ребята, много ругаетесь.

— Привыкай к этому, милая. К концу лета ты привыкнешь. Мы научим тебя всему хорошему. — Куэйд гордо сияет, как будто он изобрел концепцию ругани.

— Я не уверена, что моему папе это понравится. — Хихикает она.

— Он кажется крутым чуваком. Я уверен, что он тут и там подкидывает чертову бомбу.

— О, так и есть. — Хихикает она, выглядя более расслабленной и непринужденной, чем минуту назад.

— Видишь? Я знал, что он классный. — Куэйд подмигивает ей, вызывая у нее еще одну теплую улыбку.

— Он такой. Мой папа лучший. Даже когда весь его мир разваливается на части, он ни разу не обвинил меня и не заставил чувствовать себя виноватой за все то, что мы упустили.

У меня сжимается грудь от ее слов. Учитывая, какой она была больной, ее детство, должно быть, было нелегким для них обоих. Я также не упускаю из виду, как она упомянула, что ее отец никогда не заставлял ее чувствовать себя виноватой из-за этого, что означает, что в глубине души она чувствует.

— Что ж, ты приехала в нужное место. На самом деле, забудь об этом. Ты завела правильных друзей. Оставайся с нами, и мы восполним все, что ты потеряла, — говорит Куэйд с лучезарной улыбкой, и я не могу не любить этого говнюка за то, что ее лицо так и светится.

— Это мило, — восхищается она, и ее щеки покрываются милым румянцем.

— Так мы собираемся плавать или как? — Картер прерывает нас, поднимаясь на ноги и протягивая Вэл руку, чтобы помочь ей подняться.

Она принимает ее без раздумий, но сейчас выглядит немного встревоженной.

— Я же говорила вам, что не умею плавать.

— Все в порядке, Вэл. Мы тебя научим. — Говорю я ей серьезно.

— Хорошо. — Она улыбается мне, отчего я чувствую себя ростом в десять футов. — Но я ни за что не спрыгну с этой веревки.

— Маленькие шажочки. Сначала давай промочим ноги.

Она кивает и начинает расстегивать свои джинсовые шорты. Я мгновенно отворачиваюсь, но Куэйд этого не делает, поэтому я ударяю его кулаком по плечу, чтобы он мог развернуться и оставить Вэл наедине.

— Не будь придурком, — предупреждаю я себе под нос, искоса поглядывая на него.

— Укуси меня, — недовольно парирует он, снимая футболку.

Когда мы все полностью раздеваемся и остаемся только в наших плавательных костюмах, мы оборачиваемся и видим, что Вэл все еще одета в свою футболку поверх желтого бикини моей сестры Меган. Рубашка чуть не достает ей до бедер, оставляя ее длинные ноги обнаженными, но прикрывая все остальное.

— Сними рубашку, — приказывает Картер, и ему повезло, что он слишком далеко от меня, иначе я бы его ударил. Если Вэл не сняла футболку, у нее, должно быть, была причина.

— Я не хочу.

— Она будет мешать.

— Значит, пусть мешает, — парирую я, разозлившись и свирепо глядя на него, чтобы он отпустил это, иначе.

— Неважно, — он отстраняется и начинает подходить к краю, чтобы спуститься вниз.

Я подмигиваю Вэл и беру ее за руку, чтобы ей было за кого ухватиться, пока мы спускаемся по каменистой местности. Подъем несложный, и меньше, чем через минуту мы оказываемся у кромки реки. Я опускаю ногу в воду, и она ощущается прохладной на моей коже.

Благословение, поскольку июльская жара даже в этот ранний час, сущий ад.

Входит Вэл и радостно хихикает, когда вода попадает ей на ноги. Куэйд, будучи Куэйдом, конечно же, бежит к воде и начинает плескаться. В воздухе снова звенит ее радостный смех, и возвращается то чувство, которое было у меня вчера. Как будто ее смех вызывает во мне острую потребность… потребность, чтобы она так смеялась каждый раз, когда я рядом с ней.

Картер бесшумно заходит в воду и ныряет, еще больше нарушая спокойствие.

— Итак, вы все обещали научить меня плавать. Давайте начнем наш первый урок, — командует она, сосредоточив внимание на том, как Картер элегантно плывет по воде, и, кажется, завидует каждому идеальному гребку.

Мы с Куэйдом сначала учим ее грести по-собачьи на мелководье, в то время как Картер бдительно следит, чтобы мы не утащили Вэл на глубину. Не успеваем мы опомниться, как звонит мобильный телефон, напоминая нам о существовании внешнего мира.

— Это, должно быть, мой папа.

Я не могу скрыть разочарованного выражения своего лица из-за того, что мы провели вместе всего несколько часов.

— Мы можем повторить это завтра? — С надеждой спрашивает она, поворачивая голову через плечо, чтобы посмотреть на нас.

— Ты чертовски права, мы можем. Мы не можем сейчас прекратить твои занятия. Поверь нам, еще до окончания лета ты будешь плавать как профессионал, — с энтузиазмом отвечает Куэйд.

Я действительно мог бы расцеловать этого засранца за то, что он такой, какой он есть, гарантируя, что наши летние дни будут наполнены Валентиной.

— Я бы хотела этого.

Да, я тоже.

Когда я смотрю на два других лица моих лучших друзей, я знаю, что они чувствуют то же самое. Приход Валентины Росси в нашу жизнь кажется таким, как будто это всегда должно было произойти. Каким-то образом она была нашим недостающим звеном, и теперь мы, наконец, едины.

КУЭЙД

Я смотрю на часы на стене моей кухни, мои пальцы взволнованно барабанят по мраморному островку. Уже почти шесть, и я видел, как машина ее отца подъехала к ее дому около часа назад. Неугомонный и нетерпеливый в ожидании завтрашнего дня, я поднимаю руки вверх.

— К черту это. Действуй по-крупному или иди домой, — бормочу я себе под нос.

Я захлопываю входную дверь и ровно через пять секунд перебегаю улицу. Несмотря на то, что я чертовски нервничаю, я стучу в ее дверь. Но, как назло, дверь открывает ее отец, а не Валентина.

— Куэйд, — говорит он в качестве приветствия, глядя на меня сверху вниз в замешательстве.

Боже, ее отец — гигант.

— Здравствуйте, мистер Росси. Вэл дома?

— Да. Мы как раз собирались поужинать.

Я вдыхаю аромат старой доброй домашней кухни, и мой глупый желудок решает заурчать.

— Хм, — бормочет ее отец, его губы изгибаются в сторону. — Хочешь присоединиться к нам?

— Я мог бы поесть, — отвечаю я, пиная воздух у своих ног.

— Тогда заходи. Сначала вымой руки. Ванная, первая дверь направо. Затем, когда закончишь, проходи на кухню.

— Спасибо, мистер Росси. Вы хороший человек. — Я улыбаюсь ему и вальсирую в коридор, готовый перекусить, а также провести некоторое время с Вэл без парней. Мистер Росси, может быть, и большой, как танк, но у меня такое чувство, что он из породы нежных великанов. Должно быть, он такой, раз Вэл его так сильно любит.