Телохранитель

— Я уже! — визжит она.

Я делаю ещё несколько толчков, стиснув зубы, чувствительность почти невыносима. Я запоминаю момент, как она кончает. Она стучит кулаком по краю ванны, и я тяну её назад, крепко прижимая к себе, я достигаю своего пика удовольствия и моё тело начинает неконтролируемо дрожать.

— О-о… — Ками дышит, обмякнув на мне, её руки упираются в ванну. — О, чёрт возьми, это мощно.

Я нахожу какую-то энергию из ниоткуда и прижимаю её обнажённую спину к себе, сам же пытаясь хоть как-то пробиться сквозь плотную пелену желания. Моё дыхание повсюду, моё сердце бьётся впервые с тех пор, как я сбежал из своей квартиры. Я снова жив.

Она что-то бормочет, измученная. Я не могу разобрать ни слова.

— Что, ангел?

Она втягивает воздух, и мне приходится почти вплотную к её лицу опустить голову, чтобы расслышать, что она пытается сказать.

— Ма-а-а… — выдыхает она.

Я хмурюсь, выскальзывая из неё, перед этим убеждаясь, что крепко держу Ками в своих руках. Ей кажется, что она вот-вот рухнет на пол.

— Ками, я тебя не слышу.

— Мама.

— Сладкая булочка!

Я бросаю взгляд в сторону двери, слыша шарканье чьих-то туфлей по ковру.

— Камилла, милая, я вхожу.

— О, чёрт! — одной рукой я натягиваю брюки, а другой держу Ками, желая, чтобы она как можно быстрее пришла в себя. — Ками, ради всего святого! — я наклоняюсь и хватаю полотенце, кое как пытаясь прикрыть её наготу. Она же мне в этом совсем не помогает. Она чертовски обессилена.

Дверь распахивается, и я сталкиваюсь с её властной, матерью всегда с идеальной укладкой и макияжем матерью. Она замирает, наблюдая за происходящим, её ухоженная рука застывает на золотой дверной ручке.

— Здравствуйте, — я прокашливаюсь, поправляя полотенце Ками вокруг её обессилившего тела. Я бы хотел, чтобы она, блядь, пришла в себя!

— Ну, здравствуй, — она смотрит на Ками, приподняв брови, потом на меня. Я просто чертовски рад, что слишком отчаянно желал оказаться внутри Ками как можно быстрее, и не мог думать о том, чтобы снять с себя одежду.

Ками, кажется, приходит в себя, забрав полотенце из моих рук, и сама закутывается в него.

— Мам, это Джейк, — выпаливает она без предупреждения, напугав меня.

Я чувствую себя преступником. Трахать мою девочку в ванной её матери? И быть при этом застуканным? Я чувствую себя чертовски униженным.

Невозможно не увидеть чувство осуждения на лице матери Камиллы, и впервые в моей жизни это беспокоит меня. Впервые в моей жизни мне не всё равно, что кто-то подумает обо мне. Я действительно слабак. Я по-рыцарски делаю шаг вперёд и протягиваю руку.

— Рад познакомиться с вами, мисс Логан.

Она смотрит на меня с опаской.

— Я мисс Белл. — Она возмущённо задирает нос, и я умираю на месте от стыда. Я знаю это, как и то, что она вернула свою девичью фамилию после того, как Логан бросил её ради более молодой модели. Что на меня нашло? Я весь на нервах.

— Конечно, — я мысленно вышибаю себе мозги и искренне улыбаюсь. Камилла Логан извлекает из меня все виды рыцарского поведения. — Приятно познакомится.

Она наконец пожимает мою протянутую руку тем самым выводя меня из ступора.

— Так это ты тот человек, из-за которого все эти неприятности? — спрашивает она, её пытливый взгляд скользит вверх и вниз по моему помятому внешнему вижу.

Я снова усмехаюсь, но только про себя. Да, в их окружении действительно есть человек, который создаёт проблемы, но это уж точно не я. Я беру себя в руки и отпускаю её ладонь, стараясь держаться уверенно, при этом чувствуя себя настоящим коротышкой стоя перед этой женщиной, которая на целый фут 14ниже меня.

— Я стараюсь чтобы их было как можно меньше, — я окончательно выбываю из игры, не зная, какую сторону выбрать. Она явно принадлежала к хорошим ребятам. Обычно я никому не кланяюсь, но у меня непреодолимая потребность поклониться этой женщине. Она воплощение всего, что я ненавижу в женщинах, но она мама Ками. — Я понимаю, что отец Ками не так уж и хочет…

Она фыркает, прерывая меня.

— Ты мог быть самим принцем Гарри, и он всё равно не одобрил бы всё это если бы не мог контролировать каждое ваше действие или не мог бы получать от подобного союза хоть какую-нибудь финансовую выгоду, — она смотрит на свою дочь, в её глазах мелькает огонёк. — Почему бы тебе не одеться, сладкая моя? Я отведу Джейка в гостиную. Мы будем пить чай.

Я смотрю вниз на Ками и вижу, как она хмурится, подтягивая полотенце выше, словно до этого она не осознавала, что стояла полуголой, пока её мать не указала ей на это.

— Я думала, ты собиралась куда-то поехать.

Мисс Белл поджимает губы и бросает на меня твёрдый взгляд.

— Это может подождать, — она разворачивается на своих начищенных туфлях и выходит, и в тот момент, когда её спина исчезает, я, пошатываясь, подхожу к стене, чувствуя столь сильное волнение как никогда прежде. Ирония происходящего не ускользает от меня. Одобрение — это не то, что меня волнует. Но мать Ками могла бы это изменить.

— Ты в порядке? — спрашивает Ками, наморщив лоб.

Мне нужно взять себя в руки.

— Да, я в порядке, — отодвинувшись от стены, я подхожу к Ками и обнимаю её за шею, притягивая к себе. Затем я сражён наповал. Она должна знать, что я чувствую. Все её страхи, мысли о том, что я бросил её, причиняли адскую боль. Я просто должен это сказать. Произнести их вслух. Честно.

Но когда я открываю рот, ничего не происходит. Слова вертятся на языке. Они везде.

— Я… — моё горло сжимается, и я начинаю дрожать под тяжестью моего предполагаемого признания.

— Джейк?

— Я…

— В чём дело?

— Чёрт, Камилла, — я обхватываю её щёки своими большими ладонями, глядя ей в глаза. Её широко раскрытые глаза заставляют меня прикоснуться к ней. Она волнуется. — Я люблю тебя, — говорю я, заглядывая в её голубые глаза. — Я так чертовски сильно люблю тебя, и мне нужно, чтобы ты это знала.

Она резко отшатывается, заставляя мои руки безвольно упасть вдоль тела. Она потрясена, её взгляд затуманен. Не знаю, каких действий или слов я ожидал от неё услышать, но я не был готов к такой реакции. Она выглядит готовой сбежать.

После того, что кажется целой жизнью — мучительной, болезненной жизнью — Камилла, наконец, говорит, её прекрасные губы дрожат при этом, складываясь в слова.

— Я тоже тебя люблю, — всхлипывает она, закрывая лицо руками.

Её ответ запечатлевается в моём сердце и возвращает к жизни ещё одну маленькую частичку меня. Я выдыхаю, не осознавая, что до этого момента не сделал и вздоха, и подхожу, чтобы вновь почувствовать её дрожащие тело, поднимаю её на ноги и сжимаю в своих объятиях. Она тоже любит меня, и я могу только молиться, чтобы этого было достаточно, чтобы мы смогли построить светлое совместное будущее даже несмотря грядущие тёмные времена.

Я провожу недостаточно времени, удерживая её в своих объятиях, подкрепляя своё признание силой своих объятий, прежде чем отстранить её от себя. Свет, который я улавливаю в её глазах, поражает меня. Такой яркий и полный надежды. Я — причина этого, и это одновременно приятно и в тоже время вызывает чувство вины. Она даже толком меня не знает. Но она узнает. Как только всё это дерьмо закончится, я сделаю то, чего так долго избегал. Одна мысль об этом, заставляет моё сердце биться медленнее.

Поцеловав её в макушку, я провожу её обратно в душ и включаю его.

— Прими душ, — тихо прошу я. Затем почти вылетаю из ванной, чтобы присоединиться к её матери.

После того, как я нашёл телефон Камиллы и выключил его, я брожу по роскошной квартире, осматривая всё вокруг, стараясь не обращать внимания на кричащий декор, мысленно подсчитывая расстояние, которое оказывается между мной и Ками. Я заглядываю в несколько комнат, мимо которых прохожу, чтобы проверить окна и возможные пути входа, и как только убеждаюсь, что нет никаких шансов, что кто-нибудь войдёт или пройдёт мимо меня незамеченным, то прохожу в гостиную.