Телохранитель

Я слегка покашливаю, указывая на своё присутствие, и они оба оборачиваются. Джейк слегка улыбается мне, в то время как Люсинда в отчаянии качает головой.

— Ты встречалась с Люсиндой, Ками? — сухо спрашивает Джейк, указывая на женщину, стоящую рядом с ним. — Она просто чертовски дружелюбна.

Я балансирую между улыбкой и ухмылкой, будучи неуверенной в том, должна ли я подначивать её, также, лихо как делает это Джейк.

— Привет, — я неловко поднимаю руку, и она вздыхает, подходя ближе.

— Приятно, — отвечает она, беря меня за руку и слегка пожимая, прежде чем остановиться и посмотреть на наши соединённые ладони. Она хмурится и отстраняется, глядя на свою руку, прежде чем вытереть её о свою юбку.

Джейк громко смеётся, в то время как я немного расстроена. Наглая корова!

Люсинда игнорирует весёлый настрой Джейка и держит журнал перед моим лицом, слишком близко, чтобы я могла сосредоточиться.

— Если твой отец что-то заподозрит, то, я думаю, он скоро тебе об этом скажет.

Я отступаю назад и отхожу в левый угол комнаты. На его страницах напечатана фотография, на которой Джейк нёс меня на руках. Когда он, как герой, вынес меня из бара, а я утыкалась носом в его большую грудь. Я бросаю взгляд в его направлении, и застаю сгорбившимся за столом, погруженным в свои мысли.

— Позвольте мне зачитать новость, хорошо? — интересуется Люсинда, глядя на снимок. — Лондонская светская львица Камилла Логан, дочь бизнес-магната Тревора Логана, всегда на шаг впереди. Длинноногая блондинка, которая работает моделью с домами мод таких модных дизайнеров как Карл Лагерфельд и Кристиан Диор 11, возможно, только что подняла свой личный рейтинг на новый уровень, когда её заметили в компании высокого, темноволосого, красивого телохранителя, — она смотрит на Джейка. — Кстати, это ты, — она прокашливается и продолжает: — Эту пару заметили…

— Прекрати! — рявкаю я, волнуясь за Джейка. — Я поняла.

Люсинда роняет журнал и смотрит на меня так, же, как и мой отец. Я могла бы отвесить ей пощёчину за это.

— Ты действительно так думаешь?

Я хмуро смотрю на неё. Я знаю, о чём она думает. Она думает о том же, о чём думают все, когда читают то дерьмо, которое печатают обо мне. У них есть предубеждение о том, каким человеком я должна быть, которое основывается лишь на той чуши, которую они читают. Эта женщина думает, что я просто глупая маленькая девочка, которая влюбилась в своего телохранителя. Но только одна часть этого утверждения верна, но у меня нет желания тратить своё время на то, чтобы рассказать ей и о другой стороне ситуации. Поэтому она, как и весь остальной мир, думающий, что знает меня могли идти к чёрту. Я устала оправдываться.

— Извините, мне нужно пойти и подпилить ноготки, — я разворачиваюсь и ухожу, просто кипя изнутри.

Бросив простыни на кровать, направляюсь в душ, сопротивляясь желанию ударить кулаком об дверной косяк проходя мимо него. Я готова была взорваться от ярости.

Как, чёрт возьми, она смеет?

Включив душ, я захожу в ванную и злобно тру кожу, пытаясь одновременно смыть гнев и обиду. Он лишь засовывает свой член в дырку. Никаких дырок. Она думает, что я для него просто очередная дырка. Я стискиваю зубы.

К тому времени, как заканчиваю, я, должно быть, была чище, чем, когда-либо, но я чувствую себя не лучше. Схватив полотенце, я ещё немного растираю тело, пока не высыхаю кажется до самых костей, а кожу не начинает покалывать. Затем смотрю в окно на доки, мой желудок уходит в пятки всё сильнее с каждой секундой. Будь проклят мой отец. Будь всё проклято.

— Ангел? — тихий голос Джейка проникает в комнату и застревает у меня в голове. Но я не смотрю на него, решив вместо этого подтянуть полотенце и подоткнуть его под подмышки, продолжая заниматься уходом за собой.

— Круэлла ушла? — отрывисто спрашиваю я.

— Да, — он задумчив. — Почему ты так злишься?

Я отрываюсь от созерцания пейзажа Лондона и смотрю ему в лицо, но я не в состоянии оценить свой внешний вид.

— Я не хочу стать для тебя просто очередным бессмысленным трахом, — я только подумала о своих словах, но они сорвались с моего языка быстрее, чем я успела прикусить себе язык. Его сексуальное прошлое меня не касается, и даже если бы это было не так, я бы предпочла не знать о нём.

На его лице появляется понимание, и я закрываю глаза, наполненные сожалением.

— Вот оно что, — бормочет Джейк, и звук его босых ног раздаётся всё ближе и ближе.

Я ненавижу себя, зато, что сказала и сделала. Главным образом потому, что сейчас кажусь себе жалкой и неуверенной в себе, и это последнее, что я хочу чувствовать. Даже находясь с Джейком. Даже если я действительно чувствую в нём необходимость.

Кончик его пальца касается моего подбородка, и он слегка надавливает на него, заставляя меня поднять голову.

— Посмотри на меня.

Я неохотно открываю глаза, находя тёмный взгляд Джейка, который несмотря на это был мягким и успокаивающим. И это только ухудшает моё состояние, потому что он так хорошо меня понимает.

Он улыбается.

— Я не собираюсь говорить тебе, что это неправда. Я этим не горжусь. Я трахал женщин. Ни больше, ни меньше.

— Остановись, — я отвожу взгляд, ненавидя саму мысль о том, что он дарил такое же удовольствие другим женщинам, то удовольствие, что получаю и я.

— Нет, выслушай меня, — Джейк сильнее хватает меня за подбородок, молчаливый, но такой уверенный знак того, что он действительно не остановится. Это убивает меня, но я подчиняюсь, глядя ему в глаза. — Когда я не мог отвлечься от своих мыслей благодаря работе, секс это всё, что у меня было. Они были безликими женщинами, ангел, — наклонившись, он прижимается своей щетиной к моей щеке и шепчет мне на ухо: — Я вижу только тебя.

Его искренность нельзя спутать ни с чем. Я слышу это, и чувствую. Но как насчёт женщины на фотографии? Она явно много значила для него. И она не безлика. У неё есть лицо, и оно на той фотографии. И всё же я хочу, чтобы она оставалась для меня безликой. Как будто её никогда и не существовало.

Устало и со вздохом я киваю и обещаю себе никогда больше не позволять себе даже думать об этом. Я обнимаю Джейка за талию и прижимаюсь к нему.

— Так-то лучше, — он поднимает меня отрывая от земли — полотенце соскальзывает на пол — и несёт в спальню. Он опускает меня на кровать и покрывает всё моё тело поцелуями, пока не находит губы. Мне потакают и поклоняются, его рот поглощает мой, когда его пальцы оказываются к непосредственной близости от моих бёдер, всё внутри начинает трепетать от предвкушения.

— Я думаю, нам следует оставаться в постели в постели весь день, — бормочет он около губ, целуя меня за ухо, касаясь мочки языком.

Приглушённые стоны, его горячее дыхание, доносящееся до меня, — прекрасное средство, которое избавляет меня от последних остатков раздражения и беспокойства. Его предложение меня вполне устраивает. Чем больше у меня будет времени для подготовки к разговору с отцом, тем лучше. А до тех пор я с радостью позволю Джейку развлекать меня весь день, всю ночь… вечно.

— Хм-м.… — я позволяю своему разуму отключится, а своему телу ожить благодаря столь трепетному отношению. Это блаженство, его губы на моих, его тело, скользящее, по-моему. Я чувствую, его готовый член у своего бедра.

— Господи, ангел, я просто не могу насытиться тобой.

Бах!

— Джейк! — голос Люсинды, сопровождаемый громким стуком, вырывает нас обоих из нашей эйфории, словно нас окатили холодной водой. Джейк рычит и через секунду вскакивает с кровати, оставляя меня лежать в одиночестве.

— Я думала, что она ушла, — раздражённо бормочу я.

— Так и есть.

— Джейк! — раздражённый крик Люсинды раздаётся ещё раз.

— Ради всего святого, что случилось? — кричит Джейк, удаляясь.

Я перекатываюсь на бок, испытывая к ней ещё большую неприязнь. Если она принесла ещё один журнал, набитый нашими снимками, то я с большим удовольствием засуну его ей в задницу. Разве что Джейк не сделает это первым.