Сирена

Вся съёмочная группа летит отдельным самолётом. Больше сотни человек.

Филипп и Рон что-то бурно обсуждают в зале. Подходить не очень хочется, но я должна поздороваться. Торнхил не виноват, что мы бывшие, которым некомфортно рядом.

Весь полёт я просиживаю в одиночестве, слушая музыку в наушниках. А по прилету в Каир узнаю самую неприятную новость — нам с Роном приготовили одну виллу. И больше никого… Сегодня определённо не мой день.

Дня три мы общались только по работе. Я старалась появляться в доме как можно позже, чтобы не встречаться с ним.

— Ты избегаешь меня?- задаёт Рон мне вопрос, который так и витает в воздухе, когда в очередной раз я возвращаюсь на виллу за полночь. Съёмки у нас заканчиваются на закате.

— С чего ты взял? — пожимаю плечами, остановившись посреди лестницы наверх.

Рон сидит на диване внизу.

— У меня создалось такое впечатление…

— Ты ошибаешься,- лгу.- Просто берегу нервы твоей девушки, чтобы не ревновала.

— Мы с Эмми расстались ещё в апреле.

Вот так новость!

Только это ничего не меняет.

— Поздравляю! И спокойной ночи!- продолжаю подниматься по лестнице.

Я чувствую, как он смотрит в спину, буквально буравит глазами. Но не повернусь…

Долго стояла в душе, смывая с себя всю дневную грязь. Жара стоит неимоверная. Даже после лета в жаркой Калифорнии здесь какое-то пекло. Съёмки в такую погоду изматывают. Хочется забраться в воду и не вылезать. А ещё лучше в холодильник.

Натянув трусики-шорты и свободную футболку, забираюсь в постель. Но даже кондиционер не спасает от жары, ворочаюсь и не могу уснуть. И Рон в соседней комнате… Не хочу!

Встаю и направляюсь вниз.

Никого…

Слава Богу! Выйдя на террасу, ловлю прикосновения лёгкого ветерка. Закрываю глаза и подставляю ему лицо. В голову приходит идея окунуться в бассейн.

Сбрасываю футболку и прыгаю в воду. Она прохладная, омывает всё тело и сбавляет градус.

Рон

Я не спал, вообще здесь плохо со сном, когда послышался всплеск воды, донесшийся из открытого окна. Откладываю в сторону планшет и выхожу на балкон. Бассейн прямо под ним. Сэл медленно плывёт в воде. Она похожа на русалку со своими длинными волосами. Я зависаю на это зрелище… А ещё замечаю, что она топлес. От этого кровь ударяет в голову так, что шумит в ушах. Сбегаю обратно в комнату.

Эти месяцы не жил — существовал с мыслями, что у Сэл есть другой.

Случайно лента соцсети подсунула новость о её романе с каким-то русским парнем. Там были фотографии и видео, как они целуются. Телефон тогда полетел в стену, разлетевшись на куски.

Мой внутренний ад начал сжигать меня ревностью. Сорвался на Эмми, и она ушла, а я выдохнул. Больше не нужно никого изображать.

Добби свободен…

С Сельванной я не связывался, у нас был договор — не лезть в жизнь друг друга. Она его держит и я должен. Просто слежу со стороны. А у неё тишина… Своего парня она никому не показывает, только летом один раз было видео в сторис на её странице, где они в баре в Америке. И всё.

Уже минут десять назад я слышал, что она вышла из бассейна. Но наверх не поднялась, я бы услышал шаги мимо своей комнаты. Дом наполовину сделан из стекла.

Полежав ещё немного, я встаю, надеваю тонкие хлопковые домашние штаны и спускаюсь вниз. Замираю ненадолго у лестницы, а потом сажусь на ступеньки.

Сэл в гостиной…

Она танцует под тихую музыку с бокалом вина. Мокрая от воды с волос майка прилипла к телу, подчёркивая все прелести её тела.

Внутри неприятно скребёт — к ней прикасался другой. С ним она делила постель, он наслаждался ей. Я понимаю одно — я собственник… Она должна принадлежать только мне и никому больше.

Решительно встаю и иду к ней. Останавливаюсь всего в шаге. Хочу увидеть её глаза, прочитать, что в них. Но не получается, никогда не получалось… По ним можно увидеть только её злость. Сейчас её нет. На губах ухмылка, которую можно прочитать как — что тебе надо? В глазах только огонёк от выпитого алкоголя.

— Тоже не спится?- хихикает и, взяв со столика бутылку вина, протягивает мне.

Я выдёргиваю её у неё из руки и ставлю на прежнее место. Тоже делаю с пустым бокалом.

— Тебе уже хватит.

— Фу, какой ты вредный!- морщит носик. Она пьяна.- Если спать не даёшь, так хоть снотворное верни,- тянется за бутылкой, но я отодвигаю.

— Тебе хватит! И почему это я мешаю спать?

— Присутствием своим…- крутит в воздухе пальцем, подбирая слова.

Потом безразлично машет рукой.

— Извини, что тебе вместо твоего парня подселили меня!- начинаю раздражаться.

— Вместо кого? Моего парня?- истерический смех. — Веришь всем сплетням, что пишут в жёлтой прессе?

— То есть, это не правда?

— Нет! Хотя… Я жалею, что не могу влюбиться в это шизика. Он этого достоин,- веселье уходит с её лица, сменившись задумчивостью. — Он единственный, кто принимает меня такой, какая я есть…

— Я тоже принимал тебя такой.

— Ты? Не обманывайся! Ты переделывал меня, хотел сделать лучше, чем я есть.

— Ты сама это сделала.

— И мне это не нравится!- кричит мне в лицо.- Я не хочу быть зависимой. Я не хочу испытывать душевные муки.

Сэл закрывает лицо руками и отворачивается.

— Я вообще не хочу любить… Это больно…

Подхожу сзади и обнимаю за плечи. Она вздрагивает и опускает руки. Лицом к себе — по щекам катятся слезы. Целую в эти места. Она не шевелится. Просто смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Прижимаюсь лбом к её лбу:

— Я хотел бы тебя забыть, но не получается… Я помню каждую минуту с тобой…

Она сама вдруг целует. Но как-то вяло и неуверенно.

— Я так скучал по тебе,- шепчу ей на ухо.

Но она не отвечает.

Её тело вдруг стало расслабленным и ватным, а глаза застыли стеклом и закрылись.

Фак! В отключке.

Глава 60

Дикая резкая боль в голове не даёт даже глаза открыть. Делаю это с огромным трудом. Тело будто налито свинцом — руками и ногами пошевелить нереально сложно.

Копаюсь в памяти, пытаясь вспомнить причину такого состояния. Ничего… Туман… Помню только, как купалась в бассейне. Всё… Дальше воспоминания обрываются.

В комнате полумрак, опущены шторы. Из щелей между ними пробивается свет. Значит уже утро.

Превозмогая боль, сажусь, опираясь спиной на подушки. Заглядываю под простынь, которой прикрыта. Где моя одежда? Трусы и майка на мне точно были. Это я помню. Надела после душа… И бассейна…

— Ааа… — хватаюсь за голову, которую просто раздирает боль. Такие боли у меня бывают в двух ситуациях — джетлаг и игристые вина. Первая причина отметается, мы здесь уже четыре дня, обычно боль приходит на второй или третий день. Да и разница во времени не сильно большая. Я страдаю им только в Америке.

Остаётся второе. Но я не помню, как пила. Ужасно мутит, к горлу подходит ком.

Слетаю с кровати и пулей несусь в туалет, забыв, что совершенно голая. Меня выворачивает наизнанку. По стенке иду в душ, включаю холодную воду и стою под ней, не чувствуя долгое время холода. Терморегулятор организма отключен.

Надев халат, спускаюсь вниз. Пройти по лестнице оказалось целым квестом. Ноги плохо слушаются и я почти не чувствую пола, а в глазах рябит.

В кухне за столом Миша, Алёна и Рон. Последний подскакивает со стула, чтобы мне помочь. Подхватывает под руку, но я отмахиваюсь от него. Он недоуменно смотрит на меня. Я делаю пару шагов, но от боли ноги подкашиваются и если бы Мэдлтон не подхватил, я бы рухнула на пол. Мишка быстро подставляет мне стул, на который я просто падаю. Хватаюсь за голову.

Алёна кладет мне на голову холодное мокрое полотенце:

— Должно полегчать.

— Спасибо… — произношу еле слышно.

— Ты сегодня съёмку сорвала, нахрена было пить игристое, если знаешь, что после будешь умирать?- злится Миша.

— Не помню, чтобы я его пила…