Страница 43 из 55
Король удивлённо взглянул на графа.
— Он вернулся?
— Именно, ваше величество, для того, чтоб сообщить о захвате замка де Краоном.
— И в чём смысл?
— Видите ли, мой король. Де Меркер — не обычный изменник. Он предал королевство не ради денег, он мечтает о воинской славе, а для этого ему нужна война. На этом и сыграл де Краон. Все эти доспехи, меч и прочее — это подготовка к будущим подвигам, которые де Меркер желал совершать под знамёнами Сен-Марко, а для этого ему нужно было обязательно вернуться сюда. И вернулся он не с пустыми руками, а со сведениями, которые важны, а именно, о захвате Бламонта. Если б не капитан Арно и наше расследование связей де Меркера с де Краоном, то он выглядел бы героем. А потом… Как бы мы отреагировали узнав, что северный граф захватил наш замок?
— Послали бы туда войско и осадили Бламонт.
— Именно это бы мы и сделали, не зная, что в замке находится энфер Синего Грифона.
— Постойте, — остановил его Жоан. — Мы нападаем на Бламонт, наследник альдора оказывается в опасности, альдор направляет на его защиту своё войско и… война неизбежна?
— Именно так, — кивнул Раймунд.
— То есть теперь мы можем считать, что правдой является то, что рассказал нам капитан Арно, а де Меркер намеренно пытается ввести нас в заблуждение, чтоб столкнуть лбами с альдором? А что он сам говорит?
— Пока он настаивает на своей версии. Мы не успели его допросить и к тому же, учитывая, что он племянник коннетабля…
— Вы можете не обращать на это внимания! — перебил его Вайолет, обернувшись от окна. — Ваше величество, я признаю свою ошибку и не только в том, что так резко выступил против того, что рассказал капитан Арно. Я сам оказался невнимателен и по моей вине к военным секретам королевства был допущен вражеский шпион, потому я готов ответить за это. Я слагаю с себя обязанности коннетабля и готов понести любое назначенное вами наказание!
— Самое время! — недовольно проворчал Жоан. — Мы на грани войны, а коннетабль слагает с себя обязанности! И кем прикажете вас заменить? Кто разбирается в вопросах вашего ведомства лучше вас? У нас нет времени на рокировки, маркиз! Я приказываю вам впредь до назначения нами другого коннетабля продолжать исполнять ваши обязанности. Граф, я хочу, чтоб вы допросили де Меркера, если понадобиться, под пыткой и выяснили у него всё, что связано с его шпионской деятельностью, его отношениями с де Краоном и алкорцами, а также есть ли у него сообщники в военном ведомстве и при дворе. Одновременно проведите проверку военного ведомства, снова допросите эту Англад. Может, она ещё что-то скрывает. Я хочу, чтоб вы вытащили на свет всех предателей и тайных агентов северян и алкорцев. Что касается ситуации с Бламонтом… — король замолчал, тоскливо взглянув в окно. — С этим ведь нам тоже придётся что-то делать, верно? Мы не можем спустить захват нашего замка ни северянам, ни алкорцам, иначе нас сочтут трусами. А альдор, чего доброго, решит, что может и дальше хозяйничать на наших землях.
— Безусловно, мы не можем закрыть глаза на этот вопиющий факт, — ответил Делвин-Элидир, — но попытка вернуть его силой сделает дальнейшие мирные переговоры невозможными и поставит нас на грань войны.
— Мы итак на грани войны, — заметил маркиз Вайолет. — Нас снова загнали в угол, и мы можем только вступить в бой. Выбора нам не оставили.
— Выбор есть всегда, — возразил Марк. — Бламонт — это важно, как и репутация Сен-Марко, но всё же мир между нами и луаром значит куда больше.
— Мы не можем отступить, — заметил Вайолет, который, казалось, рвался в бой, стремясь загладить свою вину. — Мы должны снова взять Бламонт и принудить врагов к миру!
— Звучит хорошо… — вздохнул король и окинул всех печальным взглядом. — Я назначаю на завтра большой королевский совет. Я выслушаю всех и только после этого решу, что делать.
На следующий день Марк собирался на королевский совет, то и дело тревожно посматривая на закрытое тяжёлыми гардинами окно, за которым царила темнота, и город сонно дышал, ещё не отойдя от глубокого тревожного сна тёмной ночи. Он надел синий бархатный камзол, украшенный изысканной золотой вышивкой, и унизал пальцы рук драгоценными перстнями. Модестайн, стоявший рядом, держал наготове небольшой ларец из полированного дуба, в котором лежала его изящная баронская цепь. Она была ценна за счёт искусной работы королевского ювелира, сделавшего её когда-то для юного барона де Сегюра, поскольку количество золота в ней было не так уж велико, а вставленные в неё камни не отличались чистотой и блеском. И всё же он не хотел менять её на другую, ведь именно эту цепь заказал для него когда-то король Арман и вручил вместе с именной грамотой, восстановленной гербовой палатой. Надев эту цепь на грудь, он повернулся к Эдаму. Юный оруженосец поднёс ему другой ларец, большой, покрытый тонкой резьбой и позолотой, где на чёрном и глубоком, как ночное небо, бархате лежала другая цепь. Её звенья были отлиты из золота и отделаны изумрудами и рубинами, а гербовый медальон обрамляла усыпанная бриллиантами рамка. Это была графская цепь де Лормов, и она заняла своё место на его груди рядом со скромной цепью де Сегюров.
— Тебя что-то тревожит? — спросила Мадлен, которая наблюдала за ним с некоторым беспокойством.
Она подошла и, когда он повернулся к ней, аккуратно поправила обе цепи на его груди так, чтоб медальоны располагались рядом.
— Из-за этого мерзавца де Краона мы оказались в очень сложной ситуации, — задумчиво произнёс он. — Если честно, я сам не вижу выхода из неё. Жоан растерян, партия войны при дворе воспрянула духом и жаждет реванша за поражение под стенами луара.
— Ты думаешь, будет война? — она испуганно взглянула на него.
— Надеюсь, нам удастся её избежать, — проговорил он и, наконец, взглянув на неё, улыбнулся. — Тебе не стоит беспокоиться об этом. Займись чем-нибудь приятным и не грусти.
Он нагнулся и поцеловал её в губы. После этого кивнул Шарлю и тот подал ему перевязь, украшенную филигранной пряжкой в виде головы дикой кошки, с фамильным мечом. Набросив на плечи парчовую накидку, подбитую золотистым мехом, он отправился во дворец.
В зале большого королевского совета уже начали собираться сановники и военные бароны. Некоторые из них выглядели озабоченными, но другие были явно в приподнятом настроении, а иные и вовсе облачились в дорогие доспехи, демонстрируя свою готовность хоть сейчас ринуться в бой за короля и Сен-Марко. Взглянув на них довольно мрачно, Марк прошёл к своему месту и сел за большой стол в кресло с резной спинкой. Рядом с ним тут же появился барон де Грамон и присел в соседнее.
— Что сказал де Меркер? — спросил Марк, кивнув на его приветствие.
— Допрос ещё не закончен, но основное уже понятно, — сообщил Рене. — Первое время этот негодяй пытался отпираться, даже возмущался, что его, этакого героя притащили в подвал и задают какие-то вопросы. Мы припёрли его к стенке с помощью собранных улик, но он юлил и пытался всё отрицать. Как ни странно, но сломался он, увидев капитана Арно, которого привели на очную ставку с ним. После того, как тот повторил при нём свой рассказ, он сник и начал оправдываться…
— Что он сказал? — повторил Марк.
— Он всё подтвердил: и свой сговор с де Краоном и то, что по его приказу он захватил Бламонт и сдал его северянам. Он также не стал отрицать и того, что в замке сейчас находится энфер Синего Грифона. С ним сотня охранников, остальные — люди северных баронов — сторонников де Краона.
— И что они собираются делать?
— Дать нам бой, — пожал плечами Рене. — Как ни абсурдно это звучит на первый взгляд.
— Они хотят подставить нам Ликара или убить его при штурме и всё свалить на нас, — проворчал Марк. — Тогда большой войны не избежать и их цель будет достигнута. Нужно во что бы то ни было отговорить короля от военного решения конфликта.
— Это будет непросто, Марк. По городу уже несутся слухи о захвате замка. Войско под его стенами видели крестьяне, а Ликар не удержался от глупого жеста и поднял над ним свой штандарт. Узнавшие об этом магистраты ближайших городов отправили гонцов в Сен-Марко, а те по всему пути следования рассказывали о происшедшем всем подряд, добавляя всё новые подробности. Теперь уже говорят о вторжении алкорцев на земли Сен-Марко и даже о том, что Ликар ведёт десятитысячное войско прямиком на столицу. Былая ненависть к старому врагу вспыхнула с новой силой, и народ жаждет крови.