Страница 57 из 85
Глава 15
Сегодня Дмитрий Борисович Панин пребывал в отличном настроении, наконец-то давняя мечта сбылась, он стал членом союза писателей. Удостоверении вручил лично Федин, который ещё совсем недавно об этом и не помышлял. Что ни говори, а пост главного редактора «Комсомольской правды» открывает любые двери, никто не захочет ссориться с «рупором» Советского Комсомола.
— Дмитрий Борисович, звонили из приемной первого секретаря ЦК ВЛКСМ, вас срочно просят прибыть, — раздалось из коммутатора.
— А по какому поводу не сказали? — спросил главный редактор.
— Ничего Дмитрий Борисович, только попросили срочно, — услышал он нежный голос своей секретарши.
Аллочка с недавнего времени работала у него, была полностью в его вкусе, но пока на интим не шла, по-видимому набивала себе цену. Ничего, от совместной командировки в ГДР не откажется, а там двухместный номер и большая «французская» кровать.
— Хорошо, меня сегодня не будет, все запланированные встречи перенеси на завтра, — отдал главный редактор команду своей секретарше.
Скоро, очень скоро она будет выполнять совершенно другие приказы, например: встать на четвереньки, широко раздвинуть ножки и прогнуть спинку. Игривый язычок и пухленькие алые губки тоже не останутся без внимания, как и крепкая загорелая попка. Осталось потерпеть всего лишь пару недель, а там молодая прелестница никуда не денется, отдастся с пылом и жаром. Настроение, которое и так было на высоте, от таких фривольных мыслей подпрыгнуло до космических широт.
Панин не спеша собрал в портфель необходимые бумаги: планы, отчеты и стопку различных графиков, всё то, что так любит вышестоящее начальство. Весело насвистывая снял с вешалки фетровую шляпу (для солидности) и вышел из кабинета.
В приемной никого не было, секретарша выпроводила всех, сославшись на важный вызов в Центральный Комитет ВЛКСМ. Оттуда чуть ли не каждую неделю поступали новые установки и директивы, которые кардинально меняли те что были приняты ранее. Одна только «построение развитого социализма» чего стоила! Об объявленном коммунизме велено было забыть (временно конечно), как и об отмене Хрущом подоходного налога.
При виде выходящего из здания главреда, шофер служебной «Волги» пулей выскочил из автомобиля, предупредительно открыл переднюю дверь и только после этого сел за руль редакторской машины.
— Давно пора заменить эту развалюху на новенькую двадцать четвертую, конечно же черную, — немного раздраженно пробормотал Панин.
В «Правде» (с которой было негласное соперничество), уже давно заменили весь автопарк, двадцать первые списали, получили вместо них ГАЗ-24.
«Танк во фраке» быстро домчал Дмитрия Борисовича на улицу «Богдана Хмельницкого», которую по прежнему в народе звали Маросейкой.
В приемной его не заставили долго ждать, секретарша сразу махнула рукой — Вас ждут. Оставив шляпу на деревянной вешалке, Дмитрий Борисович с легким сердцем вошел в кабинет.
— Твоя работа⁈ — первое что он услышал от первого секретаря.
Следом в лицо полетела скомканная газета, в которой он с ужасом узнал свой вчерашний номер.
— Что случилось Евгений Максимович? — спросил Панин, пытаясь негнущимися от страха пальцами поднять с пола газету.
— Какого хрена тебя понесло в музыкальные критики? Кем ты себя возомнил? — зло прошипел Тяжельников.
— Так всё согласно вашей установке, — начал оправдываться Панин, но тут же был перебит.
— Кто тебя идиота просил писать о «Не девочке»? Как там у тебя в заголовке — Такие песни нам не нужны! — выплюнул главный вожак комсомола.
— Так по ней был звонок из вашего секретариата, вот мы и выступили с критикой, — снова начал оправдываться главный редактор.
— Какой звонок⁈ Какая критика⁈ Ты же всех нас выставил идиотами! Облил грязью эту «Не девочку», но тут же расхвалил «очень популярную и талантливую» Ольгу Лёд. Это же одно лицо придурок! С министерства Культуры уже звонили, сейчас жду звонка из МВД, она если ты не знаешь там работает, — наливая минеральную воду раздраженно сказал Тяжельников.
— Да ничего страшного, всё успокоится, кому нужна эта малолетка, — попытался разрядить обстановку Панин.
— Значит ничего страшного? Я тебе сейчас кое что объясню: Лёд каким-то чудом умудрилась заработать для страны несколько десятков миллионов долларов, за что получила Звезду Героя Соцтруда. Теперь посчитай процент наших членских взносов, и это ещё не всё! Она и здесь заключила контрактов на довольно крупную сумму, причем тоже в валюте! Сейчас у меня к тебе один вопрос: заплатит она процент ВЛКСМ или пошлет подальше⁈ Членские взносы дело сугубо добровольное, заставить её никак нельзя, да и никто нам этого не позволит! — в сердцах плюнул Тяжельников.
— А почему она их раньше не заплатила? — спросил заикаясь главред.
— Да потому идиот, школу Лёд закончила, там её уже нет в списках, а в институте ещё не встала на учёт. Валюты у нас всегда в обрез, а тут чуть ли не целый годовой бюджет. Как мне по секрету сказали: Ольга девушка обидчивая и злопамятная, из окна её служебного кабинета видна Колыма. Верные комсомольцы шепнули: Щёлокову названивает чуть ли не каждый день, а генерал Марчин, надеюсь знаешь такого, за неё горой, — вновь закипая начал кричать главный комсомолец.
Его прервал тихий звонок телефона, на который он с испугом уставился. Этот аппарат стоял отдельно, на нем не было номеронабирателя, лишь один выпуклый герб Советского Союза.
— Тяжельников у телефона, — тихо выдохнул он в трубку.
— Добрый день Арвид Янович.
— Мы разбираемся с этим недоразумением, все виновные понесут заслуженное наказание. Я лично взял это под свой контроль.
— До свидания Арвид Янович, — и комсомолец еще раз убедившись в гудках положил трубку.
Затем встал и прошел в небольшую комнату отдыха, вернулся оттуда с бутылкой коньяка и блюдечком порезанного лимона. Плеснул в стакан, затем залпом выпил, морщась зажевал колечком кислой ягоды.
— Что делать собираешься? Туда, — он показал пальцем вверх, — Мне нужно доложить как можно скорее. Отправляться послом в какой нибудь Мозамбик меня не прельщает, так что жду ответа, — наливая коньяк буркнул Тяжельников.
Панин на минуту задумался, мозг в бешеном темпе просчитывал варианты, наконец решение было найдено.