Страница 3 из 74
Фургон был цельнометаллический. Фольксваген Кэдди. Лиц похитителей на камере разглядеть не удалось. Медицинские маски на рожах и капюшон на голове.
Но пробив водителя по базе ГИБДД, оказалось, что и номера вполне реальные. Просто человек из Костромы, на машине из Костромы, подрабатывал в Москве. Отследили маршрут по камерам. Машина каждый день по утрам загружалась в одном из складских комплексов на юго-западе города.
Дальше Виталий мне предложил самому поработать по старой памяти. Так как действующие сотрудники не могут заниматься сыском без официального оформления. А мне никак нельзя было заявлять, чтобы не навредить дочери.
Но помочь мне вызвался ещё один из наших старых приятелей по службе. Балагур, весельчак, а ещё, если по-честному, просто пьяница, Вася Карасёв. Вечный старлей. Два раза получал капитана и дважды с него одна звёздочка слетала. Говорил, что на погонах не держится. Но мы-то знали, что во всём виновата его дружба с зелёным змием. Ну не мог он остановиться, когда начинал бухать и входил в пике. Год мог держаться, даже два, а потом срывался. и снова в запой. А держали его лишь потому, что опер он был, как говорится, от бога. Раскрываемость у него была такая, что перекрывала бездеятельность половины отдела. Про его агентов легенды ходили. Но самые лучшие кадры, он держал только для себя. Начальство о них даже не знало. Зато он, через свою агентуру, знал всё, про всё и про всех… Может потому его и не трогали особо, пока он не залетал по-крупному.Да и оставалось ему до пенсии меньше года уже.
Вася принёс мне два «левых» пистолета. Макар со спиленными номерами и старый потёртый ТТ. У него самого тоже с собой было стреляющее железо…
Костромского водилу мы по-тихому взяли на выезде со складов. Раскололся он быстро, прям как Буратино. Вася на это тоже был мастак. Даже не пришлось особо сильно спрашивать…
Ну что мы выяснили про него? Ранее судимый элемент. Подтянули его к этому делу знакомые по первой отсидке. Он сказал, что ничего не знал до последнего момента. Просто привёл машину куда сказали, а когда они похитили девушку, отвёз куда сказали. Заплатили ему десять тысяч и приказали молчать. Он уже понял, что попал по серьёзному, и поэтому пытался быть откровенным и искренним. Прям из кожи готов был вылезти, лишь бы мы ему поверили…
Но я ему так не до конца поверил. Я вообще, мало кому верю в этой жизни…
Хотя он и назвал адрес, куда отвозил своих подельников с моей дочерью. И подробно рассказал про всех, кто участвовал в этом деле. Всего их было трое, и одного из них я хорошо знал.
Я сразу его вспомнил, когда услышал имя и фамилию. Ильяс. Ильяс Гуссейнов. Наркобарыга. Я его лично брал. И было это без малого двадцать лет назад. Родом Ильяс был из Баку. Переехал в Москву с родителями, когда был ещё совсем пацаном. Школу у нас тут заканчивал. Отец его торговал овощами на рынке. Но мальчик решил, что с морковки навару мало, а с героину много. Вот и стал торговать герычем. Организовал у нас на районе целую сеть.
Взяли мы его тогда как раз с Васиной подачи. Подвели к нему одного наркошу местного. Сделали всё красиво и чисто. Адвокат азербайджанца тогда вообще ничего сделать не смог, настолько чётко мы сработали. Оперативная разработка, контролируемая закупка, меченые деньги. Мы даже умудрились снять на бытовую видеокамеру сам процесс сбыта героина.
Ильяс сразу же по задержанию предлагал лично мне сначала десять, а потом и двадцать тысяч долларов. Я не взял от него денег, хотя для меня это тогда была огромная сумма. Ведь зарплата опера не превышала тогда и двухсот баксов в месяц. Но у меня есть свои принципы в этой жизни. Я могу понять того, кто украл из-за бедности. Я могу даже понять того, кто убил защищаясь. Но никогда не прощу того, кто продавал детям наркотики.
Получил тогда Гуссейнов восемнадцать лет. Видимо отсидел от звонка до звонка, и вот теперь решил со мною поквитаться.
Промзона, адрес которой указал костромской водитель, располагалась на другом конце Москвы.
Самого водилу мы с собой брать не стали. Связали покрепче, да и бросили «отдыхать» в фургоне его же собственной машины недалеко от входа на склады. Но машину загнали подальше во дворы жилых домов, чтобы не отсвечивала.
Его мы предупредили, что если будет себя хорошо вести, то отмажем потом от «неприятностей»…
Наш пленник подробно объяснил, к какому складу он привёз своих подельников и в какую дверь они вошли.
Нам удалось даже войти внутрь склада, не привлекая внимания.
Но мы опоздали…
Ангелину убили ещё вчера, а вернее, сегодня ночью. Перед этим её избивали и мучили. Все трое её насиловали, а потом просто зарезали… Сейчас на складе был только один из похитителей, а двое других уехали готовить место, для захоронения трупа.
Я тогда смотрел на труп дочери и не мог ничего сказать… Не было ни слёз, ни слов. Как будто закаменело всё внутри. Пустота. Звенящая пустота…
Злодею я проломил голову. Я бил его ногами, топтал, пока череп не треснул. Вася мне не мешал. Он находился у входа. Скоро должны были приехать остальные.
Отведя душу, я успокоился. Проверил пистолеты, и вместе со старым опером занял наблюдательный пост у входа на склад. Склад был пуст, если не считать хлама, старой упаковки и поломанных паллет. Но было из чего устроить укрытие.
Когда Ильяс с подельником вошли на склад, то я просто открыл огонь с двух рук. Оба двое, не ожидав нападения, сразу получили по несколько ранений. Я подошёл ближе, и глядя прямо в глаза Гуссейнову, добил его в упор. Вася прикончил второго.
Прикрыв за собой двери склада, мы ушли. В машине, на которой приехали бандиты, никого не было.
Покинув склад и выйдя за территорию промзоны, мы забрали машину с нашим пленником, и поехали подальше, не разбирая дороги…
Почему я тогда не забрал тело дочери… Потому что не хотел проблем с законом. Исправить ничего уже было нельзя. Убийц мы уже наказали. Когда их обнаружат, найдут и тело дочки.
— Вася! Высади меня у метро!
— А с этим что? — опер кивнул в сторону лежащего в фургоне связанного водилу.
— Сделаешь его?
— Без проблем. А что с грузом?
Помимо пленного в фургоне были какие-то коробки с компьютерами и оргтехникой, которые с утра на складе загрузил водитель, чтобы отвезти клиентам фирмы.
— Делай, что хочешь, Вась… Мне не до того сейчас. Надо жене сообщить… Не представляю, как я это буду делать…
— Ясно…
Мы расстались…