Белая радуга

Торговцы "снегом"

Нож "переехал" в новый офис, более просторный, с окном. Правильнее сказать "перешел" – у него не было личных вещей. Исключая отдельные, особые случаи, все свое Нож носил с собой. А если требовалось оружие – предпочитал забрать у противника.

Офис также был совершенно пустым, не считая кресла и рабочего стола с мониторами и выходом в сеть. Нож плюхнулся в кресло, на стол закинул ноги. Полы плаща, всколыхнувшись, повисли свободно.

Он был намерен оставить офис как есть – ни лишней мебели, ни прочего "декора", вроде живых растений или рыбок, даже стены без обоев... Ни к чему. Нож не собирался поддерживать традицию Седого и вызывать агентов для личных бесед, за исключением допросов, для которых есть отдельная комната. Если можно раздавать приказы через сеть, именно так он и будет работать отпущенное время.

Тем не менее дверь отворили, через проем заглянула Дин. Проникла внутрь, прикрыв дверь за собой. Вид коллеги можно было описать как "задумала шалость". Бесцеремонно она уселась прямо на стол, напротив, по другую сторону от вытянутых ног боевого товарища.

В руке Ножа, будто из рукава, появилась мятая бумажка, некогда скомканная, но уверенно расправленная и аккуратно сложенная пополам. Агент сжимал клочок между пальцев.

Дин приподняла бровь: "Что это?"

Нож скомкал листок, бросил получившийся шарик. Дин поймала его, развернула. Листок был покрыт рельефными точками. На ее вопросительный взгляд коллега пояснил:

– Это шрифт Брайля, для слепых.

Дин развела руками, по-прежнему не понимая.

– Послание Седого, для Эна. Вероятно, последние инструкции. Минуя сетевые, электронные коммуникации, чтобы было невозможно отследить. И написанное шрифтом для незрячих, чтобы он сразу понял – послание предназначено для него... Это... – Нож ткнул пальцем в направлении листка. – ...было спрятано в аквариуме, прямо у нас под носом. Очевидно, Эн нашел его, считал информацию и выбросил под пылесос... Неосторожно, ему стоило бы догадаться, что мы проверим...

Дин посмотрела на листок по-новому, с интересом.

– А что здесь написано?

– Это список дат.

– "Дат"? В смысле, даты смерти?

– Да, но уже случившиеся смерти... Бродяги, бездомные, выгнанные из Системы. Никаких связей, ничего общего... Впрочем, там пять дней... Смертей было так много, тщательная проверка займет время. Мы также рассматриваем теорию, что послание никак не связано с датами и на самом деле является шифром, ключ к которому есть только у Эна.

Дин утратила интерес, вернула бумажку с нескрываемым безразличием.

– Ну, хорошо, допустим, это доказывает, что Седой и Эн работали вместе... Что за бред я несу? Мы все вместе работали! ...Хотела сказать: "плели интриги"... Хотя, знаешь, ничего это не доказывает: Эну достаточно стоять столбом, как он обычно и делает, используя "право на молчание". Что ты пытаешься нарыть? Что, по-твоему, они замышляли? Еще одну диверсию? ...Каков дальнейший план, босс?

Нож не ответил. Испытывал недовольство, раздражение... неудовлетворение?

Он получил место Седого напоследок, как и хотел, но все случилось слишком быстро, слишком... предсказуемо. Нож не чувствовал, что добился всего собственными силами, вместо этого он никак не мог избавиться от ощущения, будто его переиграли. Намеренно "скормили" крупную фигуру на доске, чтобы он повелся, расслабился, пропустил следующий ход невидимого противника...

Нож убрал ноги со стола. Поставил локти, скрестил пальцы домиком. Принялся перечислять известные факты:

– Есть листок с пятью прошедшими датами неизвестно кого... Седой скрыл свою дату от нас... Нигде нет даты Эна... Карл Урфин пытался проникнуть в локальный архив... Все это как-то связано, – он подытожил: – Даты – основа порядка в Системе. Если скрытая от глаз оппозиция в лице... Хаоса существует, удар по основам выглядит логичным.

– Серьезно? Хаос и логика? – Дин скривила личико, скептически. – Что секретарша Седого говорит?

– Допрашиваем, но она предсказуемо ничего не знает.

Махнув рукой, Нож вывел часть электронной переписки на монитор, повернутый к Дин.

– Ты в курсе, что пока его квартира не взлетела на воздух, Эн переписывался сам с собой?

Дин рассмеялась: "Знала, что у него не все дома!"

– Он тут почти прямо пишет держаться от меня подальше, – Нож хмыкнул.

– Но у тебя по-прежнему нет оснований для долгосрочного задержания?

– Увы, – он начинал понимать, в чем... в ком причина испытываемого раздражения. – Пока мы не поймаем его на месте преступления.

Повисла пауза. Дин спрыгнула на пол.

– Давай сделаем это, – неожиданно предложила она. – Забудь про Эна. Тебе надо отвлечься.

Нож хранил молчание.

– Нет, правда, давай! Отметим твое повышение. Я же вижу, ты хочешь... Когда еще у нас будет время и такие возможности? – Дин подмигнула. – Если не сейчас, то когда?

Последние слова заставили его прийти в движение.

Нет, уж нет, ты меня не заставишь...

Но Дин была непреклонной.

– – –

Ночной клуб. Яркие огни. Под зажигательную музыку танцуют тени. Свет выхватывает образы людей. Фигуры искривленные в танце.

Агенты прокладывали путь через толпу. Дин – навеселе, пританцовывая, Нож – угрюмо, хмуро, как грозовая туча. Вышибалы у вип-зоны остановили их на минуту, но в руке Дин появилось лезвие, отразив мелькнувшие разноцветные всполохи, а Нож перехватил протянутую руку одного из громил, заломил ее, заставив здоровенного детину согнуться и заскрежетать зубами от боли. Второй охранник послушно отступил с поднятыми ладонями. Дин прищурилась, шутливо пригрозила клинком.

Они поднялись на этаж, в бар. С легкостью вырубили подошедших телохранителей.

Человек, сидящий на диване, за столиком, уставленным дорогими напитками, осторожно поднял руки, выпуская девчонок в роскошных, но уже основательно помятых платьях. Нож не сразу заметил, что одна из "хостес" в действительности противоположного пола.

– Ты ли это, Мышонок? Не ожидали! – приветствовала Дин.

– Можно попросить вас не называть меня так, – страха в глазах Мышонка не было.

– Нет, мать твою, на какой ответ ты рассчитывал? – улыбка исчезла с лица Дин, в ее пальцах замелькало лезвие. Нож остановился позади, каменным изваянием-гаргульей, спрятал руки под плащ.

Судя по мимике, судьба и здоровье "подруг" были не безразличны Мышонку. Дин обменялась взглядами с напарником. Нож кивнул. Дин жестом отпустила "свидетельниц", губами следом причмокнув, тем самым отправив воздушный поцелуй, правда, неизвестно, обращенный к "юноше", девушке или "обеим".

– Красавки, – оценила она. – Когда их даты...?

– Вам что-то нужно? – Мышонок явно недоумевал от такой наглости и такого хамства.

– Да, – Дин переключила все внимание обратно на информатора. Это его также совсем не обрадовало. – Нужны все твои контакты. Адреса. Расписание. Когда и где осуществляется производство. Когда следующая партия. Пора, Мышонок, пора.

– Что? – человек вжался в диван. Теперь он выглядел растерянным. – Но...

– Никаких "но", Мышонок, пора, – Дин обошла столик, приближаясь, помахивая лезвием. – В наличии яиц тебе не откажешь, но если ты хочешь дожить до финала с ними...

– Но... – бедняга не понимал. – Как же наш уговор? Системным туда путь заказан... Агенты держатся от "снега" на расстоянии, мы ограничиваем поставки "снега" в Систему...

– Если ты не в курсе... – перебила Дин. – ...В городе новый начальник, – кивок в сторону Ножа. – С этой ночи все будет по-другому, новый уговор: никакого "снега" в Системе. Взамен мы не рассаживаем вас, утырков, по камерам, доживать ваши короткие сроки взаперти.