Страница 5 из 9
Вторая палата была для мальчиков, на этот раз здесь четыре кровати и комната значительно больше первой. Расположение мебели в точности такое же. Вещей никаких не наблюдалось, только на стенах странные записи, написанные толстым маркером:
«Он уже здесь».
«Я вижу его».
«Помни, не оборачивайся, эта ошибка сделает тебя.»
Фотокамера сделала снимок.
– Помни, не оборачивайся, эта ошибка сделает тебя? И к чему это? – спросила я вслух сама себя.
Я вышла в коридор, сзади послышался звук бьющегося стекла. Оборачиваться нельзя, верно? Виднелась очередная палата. Войдя внутрь, я сильно удивилась.
– Что делаешь в больнице, дружище? – передо мной сидел здоровый игрушечный единорог, страшненький, облезлый, но все же прикольный.
Опять две кровати, на одной из них лежал альбом. Я взяла его, на всякий случай, посмотреть и проверить. Так же на кровати была подарочная коробка, видно, что старая, но так и не открытая. Бирка гласила:
«Эмили Самади, от мамы на семилетие. С днем рождения, дорогая!»
Ага, значит это кровать Эмили? Запомним, точнее запишем. Я достала из своего рюкзака небольшой блокнотик и записала:
«Эмили Самади, палата номер три, семь лет».
– Точка! – вслух сказала я.
Все, пошли отсюда. Осталась крайняя комната, я потянула за ручку двери и вошла внутрь. Там находилась только одна кровать с ремешками, видимо, здесь кого-то привязывали. Интересно то, что в комнате была только одна кровать, ни окон, ни тумбочек и ящичков всяких, только кровать. На койке лежала кукла, говорящая, у моей сестры похожая есть. Сжав всю волю в кулак, я нажала кнопку и кукла запела свою песенку. Кожа покрылась мурашками, звук искажался, слов было не разобрать.
Кукла закончила петь и из ее головы выпал глаз. Человеческий, блин, глаз! Я не стала проверять, муляж это или нет, и плюнув на все, побежала в коридор. Дальше идти смысла не было – проход был заблокирован досками и отодвинуть у меня их, думаю, не получится. Я выбежала в главный холл и теперь отправилась направо. Это что-то вроде «ординаторской». Ладно, у меня еще десять минут.
Надеюсь, что скоро мы уйдем отсюда.
Глава IV.
Я внутри ординаторской, по коридору следуют кабинеты главврача, дежурной медсестры, уборная, процедурная и всякое в этом роде. Я решила не ходить здесь слишком долго, времени не особо много, потому сразу направилась в кабинет главного врача. Это было довольно просторное помещение: белые стены, большой стол и куча стендов с папками разных цветов. Стала осматривать стол, на котором были разбросаны бумаги, записочки и справки. На полке я нашла пурпурную папку «Отчет по Эмили Самади», открыв ее, начала читать:
«У девочки возникли психические расстройства на фоне трагедии, произошедшей несколькими годами ранее. Эмили похитил серийный убийца, это был не первый случай, но ее удалось спасти. Мы не знаем, что произошло с ней там, но после этого, Эмили замкнулась в себе и постоянно разговаривала с кем-то, про кого она говорила – воображаемый друг. Она называет его Бугименом, впрочем, как и другие дети. Скорее всего, это коллективные галлюцинации, но мы не можем сказать точно. Возможно, развилось раздвоение личностей. Шизофрения. Такое вполне реально. Точно такие же симптомы были обнаружены еще у нескольких детей: Анны Сорго (девять лет), Томаса Сорокина (одиннадцать лет) и Юлии Гринви (шесть лет). Дети не имели между собой ничего общего, кроме заболевания. Они не были знакомы ранее. Принято решение лечить детей шоковой терапией.
Доктор Вольфрам»
– Детей шоковой терапией? Серьезно? – говорила сама себе вслух я. – Это издевательство.
Я нашла папки этих детей и прочитала их причину попадания в психиатрию:
«Анна Сорго.
Симптомы шизофрении стали развиваться после изнасилования со стороны ее отчима, как ни странно, ее родная мать знала об этом, но ничего не предпринимала, таких безответственных людей лишили родительских прав. Уже четыре года девочка пребывает в больнице. Анна не подпускает к себе людей и отказывается принимать любые таблетки. Приходится насильно вкалывать ей лекарства, но это только ухудшает ситуацию»
«Томас Сорокин.
Мы еще не заслужили доверие пациента. Родители мальчика погибли в собственном доме от удушения газом, экспертиза подтвердила несчастный случай. Томас уверяет, что все было подстроено. На вопрос «Кем?» отвечает, что это Он и указывает в темноту за окном. Тоже самое говорят и остальные дети.
«Юлия Гривни.
Приемные родители Юлии все время избивали дочь, на фоне этого у девочки и основалась психическая травма. Она все время общается, как говорит Юлия, с ее «воображаемым другом». Говорит, что ее друг может отправить ее в лучший мир, и тогда она забудет все несчастья. На следующий день мы обнаружили Юлию с тяжелыми травмами. Более десяти ножевых ранений. Девочка потеряла много крови, но все-таки ей удалось схватиться за жизнь.»
– Странно это все, – говорю вслух я. – Нужно записать.
Я достала свой блокнот, быстро и кратко переписала всю узнанную мною информацию. По какой же причине закрыли больницу? Что же может быть общего между этими детьми – вот вопрос на миллион. Ладно, у Эли потом спрошу, может, она надумает чего-нибудь. Еще немного покопавшись на столе, я нашла записную книжку доктора, похоже, что главврача. Возьмем? Возьмем. На столе лежал маленький, оборванный листочек.
Помимо выхода, в кабинете была еще одна дверь. Открыв, я увидела лестницу, ведущую вниз. Это был морг, или нечто подобное. Атмосфера здесь холодная. Воображение сразу нарисовало мертвецов, зомби и горы трупов. Но на самом деле, было пусто, почти. Был тут какой-то странный предмет, что-то типа сферы в форме гроба, короче, морозилка для людей с прозрачным стеклом сверху. Там кто-то лежит. Я все-таки осмелилась подойти.
Увидела маленькую девочку, красивую и, похоже, что она мертва. Ну или находится в летаргическом сне, хотя я больше придерживаюсь первого варианта. Надпись гласила – «Эмили Самади». Неужели эта та самая девчушка? Жалко ее.
Дверь наверх захлопнулась. Как? Я стулом же специально подперла. Возможно, ее кто-то закрыл, хотя кроме нас с Элей здесь больше никого нет, поэтому я закричала:
– Эля, это не смешно открой! – позади послышались шаги. Или же это мои галлюцинации на нервах? – Элька, пожалуйста, открой эту чертову дверь! Помогите!
Я изо всех сил долбилась в дверь ногами и руками, мои галлюцинации стали приближаться. Какой-то прямо напряг пошел. Вдруг дверь открылась, и я изо всех сил побежала наверх. Захлопнув эту зловещую дверь, села на облезлый диван в кабинете главврача и отдышалась.
Еще секунда и мое сердце похолодело от ужаса. Я поняла, в чем было дело. Все записи были сделаны в восьмидесятых годах, если верить датам документов. Знаете, в чем самое интересное? Последняя запись, была сделана в восемьдесят шестом году. Значит, если больница уже заброшена примерно пятнадцать лет назад, то как здесь до сих пор есть электричество и лампы в некоторых кабинетах и коридорах горят? Как же я раньше не обратила внимание? Мне срочно нужно найти Эльку и поскорее уходить отсюда!