Страница 4 из 40
— Придется герметизировать вручную. Залить швы герметиком, — Такер сделал непроизвольное движение, чтобы стереть со лба выступивший пот, но ткнувшись рукой в щиток скафандра, недовольно поморщился.
Смит без единого слова принялся выполнять распоряжения командира. Лиза, как завороженная следила, как слой специального жидкого пластика покрывает щель между переборкой и стеной, мгновенно застывая на воздухе темной гладкой массой.
— Мы же ведь сможем потом открыть это? — девушка покосилась на командира, и тот кивнул.
Через затемненный лицевой щиток Лиза разглядела снисходительную ухмылку Такера.
— Что с показаниями биодатчиков?
— По-прежнему, — Лиза в который раз перепроверила анализатор. — Все чисто. Немного повышен фон излучения, но в пределах допустимой нормы.
Вскоре шлюз был герметизирован, и мужчины приступили к вскрытию противоположной его двери. Стоило в переборке появиться крошечной щели, как в нее тут же принялся со свистом врываться воздух из оранжереи, и Лизавета едва успевала считывать обезумевшие показания газовых датчиков. С той стороны двери была насыщенная разнообразными веществами атмосфера, и были дышащие ею живые существа.
Наконец, свист утих — воздух полностью заполнил небольшое помещение шлюза, и давление выровнялось.
— Показатели атмосферы в норме, болезнетворных и неопознанных агентов не обнаружено, — Лиза докладывала, словно заправский военный. — Этим воздухом можно дышать.
И не дожидаясь разрешения командира, первая отстегнула защелки шлема.
— Лиззи! — Такер не удержался от возмущенного окрика, но было поздно. Девушка скользнула в образовавшийся проход.
Чертыхаясь и, на чем свет, кляня гражданских, Такер протиснулся следом. И тут же вскинул фазерное ружье — прямо перед шлюзом стоял немолодой человек в белом халате и держал наготове фазерный пистолет.
— Не стрелять! — слова Лизы успели на долю секунды раньше того, как Такер нажал на курок.
Ученый вперил ошарашенный взгляд в девушку и мгновение спустя опустил оружие. Пистолет выпал из ослабевших пальцев, и Смит тут же подобрал его с пола.
Лиза вытянула перед собой прибор, который держала в руках, показывая его ученому:
— Это газоанализатор, — она проговорила медленно и спокойно, чувствуя взвинченное состояние человека, — не оружие. Мы команда спасателей, мы прилетели помочь вам.
Девушка шагнула к ученому, не сводя пристального взгляда с его лица:
— Профессор Келдыш? Вы меня узнаете? Я Лизавета Солнцева. Два года назад вы вели у меня курс космической медицины в Центре подготовки Космофлота.
Словно в первый раз увидев девушку, Келдыш вздрогнул:
— Лизавета Солнцева? Да, я помню тебя, девочка. Ты была одной из лучших учениц на курсе. Всегда такая старательная…
Ученый помотал головой, словно стряхивая морок или отгоняя воспоминания. Перевел взгляд на двоих вооруженных мужчин в скафандрах:
— Вы можете снять шлемы, господа, внутри оранжереи воздух вполне пригоден для дыхания. И… оружие тоже можете опустить. Простите меня за холодную встречу — нервы ни к черту.
— Все в порядке, профессор, — Лиза улыбнулась ему и красноречиво покосилась на фазерные ружья в руках у Такера и Смита.
Спустя несколько секунд, командир опустил оружие и разгерметизировал шлем.
— Подполковник Майкл Такер, спецподразделение Космофлота Земной Федерации. Мой первый помощник, сержант Уильям Смит, — он представился ученому, и тот кивнул в ответ:
— Профессор медицины, Станислав Келдыш. Рад вас видеть. Я уже не надеялся…
И в этот момент Келдыш вздрогнул, словно вспомнив о чем-то:
— Я надеюсь, вы не подключали свой корабль к системам станции? Ни в коем случае не делайте этого. Это смертельно опасно!
Лиза и Такер переглянулись. Командир озабоченно нахмурился:
— Нет, мы не успели сделать этого. Связи нет, станция, словно кусок мертвого железа.
— По большому счету, так оно и есть, — Келдыш вздохнул. — И всем нам крупно повезло, что этот кусок железа не рухнул на Землю. Впрочем, везением это назвать сложно. Идемте со мной, я представлю вас доктору Верховцеву.
***
Ученый направился вглубь оранжереи, за ним, процедив себе под нос: «Опять одни гражданские», — последовал Такер, а у Лизы от последних слов Келдыша снова болезненно заныло под ложечкой. Ведь Мысин уловил три сигнала…
С каждым шагом сердце у Лизаветы ухало все сильнее от недобрых предчувствий.
Дышалось в оранжерее удивительно легко, и Лиза не сразу даже поняла, что именно ее удивило. Этот воздух имел запах, в отличие от обычной стерильной синтетической атмосферы внутри космических кораблей и станций. Газоанализатор показывал большое количество фитонцидов и ароматических веществ — это пахли растения. Их было много: в больших кадках с субстратом росли широколистные пальмы и небольшие хвойные деревца, по стенам курчавились лианы и плющи, в объемных аквариумах под потолком плавала слизистая масса водорослей. Растения были очень разными, но все их объединяло одно — необычный зеленовато-синий цвет листвы.
Верхнего света в оранжерее, как и во всей станции, не было, но по периметру помещения, по углам, были развешаны портативные светильники, дававшие свет и тепло.
Заметив ее любопытство, Келдыш пояснил:
— Когда от взрыва разгерметизировалась часть станции и отключилась система жизнеобеспечения, мы успели запереться в оранжерее. Здесь есть ультрафиолетовые лампы на аккумуляторах, чтобы поддерживать фотосинтез в растениях, так мы получаем кислород для дыхания. Но заряд аккумуляторов не бесконечен. Как и запас питьевой воды. Прошу сюда…
Возле приборов, должных регулировать микроклимат оранжереи, а теперь смотрящих на людей слепыми выключенными экранами, было оборудовано жилое пространство. Прямо на полу, укрытый двумя кусками теплоизолирующего пластика, лежал человек. Он был очень бледен, лоб его покрывала испарина.
— Михаил… — Келдыш негромко окликнул коллегу, и тот открыл глаза, с трудом сфокусировав взгляд на подошедшей Лизавете. — Это Лизавета Солнцева, космобиолог. Моя ученица.
— Рад знакомству, — мужчина разлепил пересохшие губы и с трудом, но искренне улыбнулся. — Лучезар Эдуардович много про вас рассказывал… Вы действительно красавица.
Лиза вспыхнула от неожиданного комплимента, но профессионал уже взял над ней верх — она быстро осматривала пациента:
— Тоже очень рада, — она коротко улыбнулась. — Вы ранены. У вас проникающее ранение брюшной полости. Необходимо обработать и зашить его, иначе начнется сепсис.
— Уже начался… — голос Келдыша был очень глух. — Но у нас нет необходимого оборудования и медикаментов почти нет, только аптечка первой помощи, что была в оранжерее. А ее недостаточно, чтобы сделать полноценную операцию. Даже для профессора космической медицины…
Верховцев обессилено прикрыл глаза. Он дышал тяжело и часто — времени на спасение его жизни было мало.
— На нашем корабле есть медкапсула, нужно немедленно доставить профессора на корабль, — Лизавета ловко орудовала в своей укладке — инъекции помогут задержать губительный для организма процесс, но пациенту требовалась хирургическая помощь.
— На станции она тоже есть, — Келдыш понуро кивнул. — Более того, находится не так далеко отсюда.
— Туда есть доступ? — Такер уже просчитывал возможные варианты действий.
— Не уверен.
— Это не ответ, — Такер с трудом переборол пренебрежение в голосе. — Нужна конкретика.
В ответ ученый лишь развел руками. И Лиза решилась, наконец, спросить о том, что, как нарыв, болезненным комком мыслей пульсировало в ее голове, мешая думать о чем-либо еще:
— Наш связист уловил три индивидуальных сигнала. Где… доктор Горский?
— Что вообще случилось с остальным экипажем? — в голосе Такера звучал металл — он не собирался жалеть ученого или сюсюкать с ним.
— Погибли — все… почти.
— Где Лучезар… Эдуардович? — голос Лизы все-таки дрогнул, и в ответ на эту дрожь у Такера дернулся уголок губы.