Необучаемые

- Я должен идти. Понимаю, почему ты задаешь такие вопросы, и что тебя волнует. Ты сомневаешься, потому что боишься потерять шанс поиграть в песочнице и посчитать красивые камешки на пляже. Это всего лишь детские игры. Ты никогда больше о них не вспомнишь!

Хокли попрощался с Таром у входа на стартовое поле. Они пожали друг другу руки.

- Я уверен, что Земля примет предложение, - сказал Тар. - И нам с тобой, конечно, не следовало терять друг друга из виду, но мы наверстаем упущенное.

Наблюдая, как он движется к темной громаде корабля, Хокли пытался понять, действительно ли Тар верит в то, что они еще когда-нибудь встретятся. Менее чем за час они обсудили все, что могли сказать друг другу за двадцать лет. Теперь Хокли располагал необходимой информацией о плане райков, но ему хотелось сохранить старые воспоминания о своем друге-студенте. Тар был одурманен пьянящей дурью, которую продавали Райки, и если то, что он сказал, было правдой, то этого оказалось достаточным, чтобы одурманить целую планету.

От одной этой мысли у него похолодело внутри. Теперь это стало большим, чем борьба за Национальные исследовательские лаборатории. Это была борьба за то, чтобы все человечество не стало таким как Тар.

Если бы он мог выставить Тара напоказ на завтрашнем собрании и рассказать, каким он был когда-то, то это стало бы веским доказательством его точки зрения. Но это было невозможно. Он должен был найти другой способ показать своим коллегам и сенаторам, что райки собираются сделать с ними.

Он посмотрел на часы. Конечно, им не понравится, что их разбудили в такой поздний час. Но они не будут слишком сильно сопротивляться его просьбе поддержать его на встрече с Маркхэмом. Он вернулся в бар и позвонил каждому из своих коллег, которые были на собрании в тот день.

Собрание началось в десять утра. Хокли был вызван первым. Он медленно поднялся со своего места рядом с Маркхэмом и окинул взглядом несколько растерянные лица ученых.

- Не знаю, могу ли я говорить от имени всех присутствующих здесь ученых, - сказал он. - Во время вчерашнего заседания выяснилось, что существуют некоторые расхождения во мнениях относительно предложения райков. Хотя, и это надо признать, его поддерживает подавляющее большинство собравшихся, остаются некоторые вопросы, которые, как нам кажется, требуют дополнительного обсуждения. Только так мы сможем принять верное решение.

Хотя мы признаем, что официальное согласие может быть дано райкам и без одобрения со стороны ученых, кажется справедливым, чтобы у нас была возможность провести надлежащее расследование, и выразить свое мнение по этому вопросу.

Людям, далеким от науки и, возможно, многим моим коллегам может показаться странным, что предложение райков вообще следует обсуждать. Но мы должны подумать о положении студентов будущих поколений, мы должны подумать о том, как будет осуществляться руководство этой программой, мы должны подумать о том, какое воздействие наше решение окажет на развитие всего общества. Мы хотели бы попросить разрешения продолжить изучение этого вопроса, чтобы попытаться ответить на эти и многие другие вопросы. Мы просим разрешения создать особую комиссию и отправить ее членов на Райкман III, чтобы на месте выяснить, что конкретно предлагают нам райки, как они собираются нас учить, и как будут распространять информацию, которую они так щедро предлагают.

Я прошу вас отнестись к моим словам со всей серьезностью и обратиться к Райкам с официальной просьбой, предоставить нам такую возможность. Я считаю крайне важным, чтобы это было сделано как можно скорее, чтобы была возможность выделить необходимые средства на поездку.

Когда Хокли закончил выступление, члены Конгресса неодобрительно зашумели. Сенаторы принялись шепотом обсуждать его заявление со своими соседями, но Хокли заметил, что ученые остались тихими и бесстрастными. Он полагал, что утренние телефонные звонки сыграли свою роль. Им понравилась идея получения дополнительной информации. Кроме того, большинство из них хотели увидеть Райкмана III своими глазами.

И вот поднялся сенатор Маркхэм, неожиданное предложение Хокли его явно встревожило.

- Мы, члены Комитета, считаем, что для принятия решения информации, которой мы уже располагаем, вполне достаточно. Огромное благотворное влияние науки райков на развитие других отсталых миров общеизвестно.

С другой стороны, мы признаем вас, господа, достаточно квалифицированным специалистами, чтобы признать вашу просьбу обоснованной. Нам придется подробно обсудить поступившее предложение, на данный момент могу сказать только, что сочувствую вашей просьбе и готов призвать Комитет серьезно рассмотреть ее.

В этот и последующие дни было сказано очень много. Однако новость о предложении райков не была доведена до сведения общественности, хотя посадку корабля райков скрыть не удалось. Стало известно, что Лиакан неоднократно делал свое предложение другим мирам, и логично было предположить, что и на Земле он появился не просто так. Люди прямо спрашивали, почему цель визита не была разъяснена, но правительство хранило молчание, пока рассматривалась просьба Хокли.

На закрытых заседаниях кипели страсти и велись ожесточенные дебаты, однако, в конце концов, разрешение на поездку девяноста ученых и десяти сенаторов на Райкман III было получено.

Скрыть этот факт было нельзя, поэтому придумали историю о том, миссия Лиакана была всего лишь ознакомительной, поэтому и пришлось отправить специальную комиссию. Цель которой уговорить райков включить Землю в свою программу интеллектуальной помощи, так удачно действующую в других мирах.

В последние дни перед полетом, Хокли прекрасно сознавал, что судьба приготовила для него тяжелое испытание. Он читал каждое слово в потоке обсуждений, которые высказывались в прессе. Появилось множество комментаторов и обозревателей, которые посчитали себя вправе высказать свое мнение по поводу предстоящего визита на Райкман III. И мнения этих людей были почти единодушны. Они искренне считали, что договор с райками станет долгожданным приближением к построению Утопии. Хокли тошнило от этих людей, не устоявших перед зовом сирен райков.

Он испытал огромное облегчение, когда наконец наступил день старта и огромный транспортный корабль торжественно отправился в космос.

Большая часть комиссии находилась в кают-компании корабля и смотрела на телевизионном экране, как Земля становится все меньше. Хокли показалось, что сенатор Маркхэм выглядит взволнованным и почти испуганным, как будто от него ускользает что-то неуловимо важное.

- Надеюсь, что мы не тратим наше время впустую, - сказал сенатор. - Нельзя сказать, что я не понимаю вашей позиции, - поспешно добавил он, чтобы скрыть неприязнь, которая проявилась в его интонации.

- Мы ценим вашу поддержку, - сказал Хокли, - и сделаем все возможное, чтобы время расследования не было потрачено впустую.

Потом Хокли пришлось серьезно поговорить с Сильверсом, когда они остались вдвоем. Математик давно утратил ту дикую жизнерадостность, которая была у него поначалу. Ее сменила глубокая убежденностью в том, что ничто не должно стоять на пути союза Земли с райками.

- Мы все понимаем, зачем вам понадобилось устраивать наш вояж, - сказал он. - Наверное, вы считаете, что эта вынужденная задержка охладит наш энтузиазм. Но вы ошибаетесь, отсрочка вам не поможет. Ваша надежда на то, что мы изменим свое решение, если побываем на родине райков, кажется странным. Я абсолютно уверен, что произойдет обратное. Мы намерены дать понять райкам, что принимаем их предложение. Я надеюсь, что вы не собираетесь заявлять обратное.

Хокли не отрывал глаз от экрана, наблюдая за голубым шаром Земли.

- У меня нет намерения делать какие-либо заявления. Я был совершенно честен, когда говорил, что наш визит поможет лучше понять предложение райков. Только и всего, не больше и не меньше. Я надеюсь, что члены нашей комиссии думают так же.