Страница 61 из 76
Очень хороший результат, между прочим. Магического зверя третьего уровня такой же точно разряд, пожалуй, убил на месте, а зверя-четвёрку — парализовал на срок вдесятеро больший. Причём это о подавителях: попади такое в атрибутника без подходящих свойств, и…
«Мощная атака стихией… как раз то, чего мне так не хватает!
Голохвостый, я выбираю тебя!»
…кто знает, как бы повернулись дела, если бы хищный грызун воспользовался своей силой не для новой атаки, а для бегства? Весьма вероятно, что ему удалось бы скрыться. Всё-таки из всех типов магических зверей самые сложные в плане предотвращения побегов — это летающие и скоростные. Вот только разъярённый зверодемон повернул назад, атакуя примата повторно…
…могучая отмашка дубиной в руке Конга оказалась бесполезна, как любой, даже самый сокрушительный удар, когда проходит мимо цели…
…голохвостый поставил не на скорость, а на манёвр: не повторяя удар хвостом, он обошёл своего более крупного и относительно неуклюжего противника — и всадил резцы в заднюю левую руку, заодно используя парализующий электрический удар…
Снова рёв, только ярости в нём меньше, а боли — больше!
…однако, вгрызаясь в чужую плоть, дикий зверодемон утратил преимущество быстроты.
Хлопок!
И на его задней лапе расцветает алым рана-разрез.
Хлопок!
И к первой ране добавляется вторая.
Хлопок!
Первая рана углубляется, кровь брызжет сильней прежнего.
Сообразив, что противников у него больше, чем казалось — а может, ещё и ощутив ауры подбегающих людей — голохвостый прекращает терзать примата, обращаясь в бегство. Хотя он ранен, и довольно серьёзно, Конг ранен тоже, поражён магией и не может ему помешать. А там уж атрибутник сызнова показывает преимущество в скорости, петляет меж деревьев и вскоре — менее чем полминуты спустя — скрывается из вида.
— Порази его Уллур! — бормочет Пастырь, разглядывая раны порыкивающего примата. — Эк распахал-то, скот уродский, мерзопакостный… давно такого не бывало…
— Могу я чем-то помочь?
— Ты во врачевании шаришь? Сомневаюсь! Ладно, обеззараживающим пройдусь, замотаю, да и хватит того…
«А хватит ли? Крысы на лапках разносят заразу. Крысу увидел — убей её сразу! Ох уж эти ригаровы присловья… но насчёт заразы всё верно. Не случилось бы нагноения, а то так и вовсе какого-нибудь заражения крови…
Вот только сделать с этим здесь и сейчас я действительно ничего не могу. Только надеяться на иммунитет Конга. Надеюсь, он не менее могуч, чем его мышцы».
— Хм. Хм. Ты…
— Да? — Мийол перевёл взгляд с раны примата на хозяина.
— Спасибо за помощь. Как я понимаю, это ведь твой Беркут ранил и отогнал зверя?
— Да, он. И не надо благодарностей: одно дело делаем.
— Хм.
Смущённый, Пастырь сосредоточился на лечении. Вернее, пока ещё только на очистке вокруг зоны ранения: нож в его руке аккуратно подбривал густую жёсткую шерсть.
— Может, сперва жгут затянуть вокруг руки? — предложил Мийол. — Смотри, как кровь льёт. Толчками. И она алая! Явно задета второстепенная артерия.
— Всё-таки шаришь во врачевании?
— Немного. В рамках полевой медицины и оказания первой помощи.
— Ну, тогда действуй.
— Мне понадобится ремень. Найдётся такой?
— Глянь в заднем левом вьюке.
Кошмарный Лось к тому времени, исполняя безмолвную команду хозяина, успел подойти и улечься, облегчая доступ к своей поклаже.
На обработку раны — глубокой, рваной и в целом неприятной — ушло больше четверти часа. И то лишь потому, что неопытные врачеватели работали в четыре руки: нашлось кому поливать обеззараживающим, кому проталкивать в плоть и обратно тампоны с мазью Хотура (ещё одно неизменно популярное из-за дешевизны и эффективности средство вроде зелья Сурвеласата: смесь кровоостанавливающих, дезинфицирующих и обезболивающих компонентов на гелевой основе), кому бинтовать, придерживать и затягивать.
Но в итоге справились.
После чего двинулись по следам голохвостого. Потому что отпускать зверодемона-подранка никто, конечно же, не собирался. Для возмещения потраченного времени люди сели на Амфисбену Урагана — чтобы добыча уж точно не ушла.
Кроме всего прочего, раны грызуна никто не обрабатывал, да и сама по себе тварь подобных размеров — не пушинка, следы оставляет неизбежно; так что потерять кровавый след не смог бы и самый растяпистый из всех растяп следопыт-новичок.
Что не помешало Мийолу спросить, полуобернувшись:
— Ты не хотел бы заполучить ещё одного зверя? Кого-нибудь из псовых, для преследования и выслеживания. Не обязательно даже сильного.
— Нет.
— А что так?
— Не хочется постоянно давить инстинкты хищника. Травоядные удобнее.
Призыватель моргнул.
«Что? Это же… выходит, Пастырь без шуток постоянно подавляет волю своих… живых орудий, ну да. Чего я вообще ждал? Сотрудничества?
Люди и магические звери — враги. Реки пролитой крови разделяют их. Стоит ли удивляться, что Лось, Конг и даже Ворон для него — не соратники, а военнопленные? От которых ещё, небось, постоянно ждёшь подвоха…
Если так, не удивительно его нежелание обзаводиться четвёртым орудием. Три непокорных раба — уже на три больше, чем пожелает любой разумный…»
— Ах ты ж тварь зверохитрая!
Убегая, голохвостый взял курс на низину. И вот теперь оставленный им след растворился в воде небольшого ручейка. Льющаяся кровь служила прекрасным указателем, но зверодемон, отнюдь не всегда бывший таким крупным и свирепым, как теперь, — отлично помнил, как надо поступать, когда ты мал, слаб и ранен.
«Вот для таких случаев весьма пригодился бы кто-то из природных следопытов», — молча подумал Мийол. Что до Пастыря, он тоже промолчал. Но если бы высказался, то, наверно, в том смысле, что «и без гончих обойдёмся!»
Причём оказался бы прав. Обошлись.
Трюк, который помогал голохвостому раньше, оказался не так хорош теперь. Может, вода размыла бы его следы уже через полчаса, но благодаря Амфисбене преследователи сократили отставание, а их добыча из-за размеров и веса оставляла глубокие следы — так что их цепочку на песчаном дне кое-где оказалось отлично видно.
Преследование возобновилось с прежней скоростью. Притом люди разделили обязанности в соответствии с правилами: сидевший первым Мийол посматривал налево, выискивая место, где их потенциальная добыча могла выбраться обратно на берег, а Пастырь у него за спиной с той же целью смотрел вправо. И оба то и дело глядели вниз, отыскивая всё новые и всё более свежие доказательства тому, что голохвостый движется впереди.
Громогласный Ворон кружил выше них, изображая авангард и пытаясь обнаружить беглеца при помощи своего острого зрения. Увы! Лесистая местность мешала ему достичь успеха. Хотя, конечно, попыток он не оставлял, понукаемый незримой нитью воли подчинителя.
Спустя ещё четверть часа Пастырь снова помянул «тварь зверохитрую» — и Мийол, глянув на причину комментария, от всей души согласился.
Покинув русло ручья, преследуемый зверодемон ввинтился в удивительно узкий лаз, ранее им же проделанный в настоящей стене серого ядовитого игольника. В отличие от бурого подвида, растущего в диколесье, этот имел заметно более крупные плоды — примерно с небольшое куриное яйцо — и кратно сильнейший яд.
— Придётся обходить, — почти прошипел подчинитель.
— Не придётся.
— Как так?
— Заросли игольника — это лишь внешняя часть защиты. Сам голохвостый уже давно засел в норе, один из входов в которую… во-о-он там. Шагах в сорока.
— Уллур его возлюби! Эм… а как ты узнал?
Хлопок ладонью по шкуре Амфисбены.
— Это вот — не только транспорт, но ещё и живой эхолот. Когда мы доберёмся до входа в нору, я смогу «прозвонить» убежище и найти другие входы-выходы… конечно, если нора не имеет выхода в Подземье.
Пастырь поморщился.
— Уж лучше б не имела!
«Прям мои слова».
Проломиться сквозь заросли серого ядовитого игольника, будучи диким зверем — задачка едва выполнимая. На что беглец и рассчитывал. Но вот для людей, да с зачарованными клинками в руках, расширить узкий лаз — всего лишь вопрос времени. Причём из этого можно извлечь побочную выгоду: как объяснил подчинитель, после алхимической дообработки смесь токсинов серого ядовитого игольника довольно широко применяется в медицине (исходный реагент не очень-то ценен, но раз уж всё равно приходится рубить эти колючие заросли…).