Эликсир равновесия

— Брат мой, — с глубокой печалью отметил Йехар, — разреши тебе напомнить: ты всегда умел рассчитывать, но никогда — надеяться.

Добрые и милосердные глаза светлого странника так и говорили: и не пытайся соврать или умолчать. Надеялся покончить и с неведомыми тварями, и с собой? Ещё и место и время для этого определил, скотина рассчётливая алхимическая. А теперь вот не надо считать нас за идиотов.

Веслав смущённо поскреб в затылке и бросил на меня почти что покаянный взгляд.

— В общем, теперь мы знаем, что им и полная развёртка нипочём. Разве что вас они сквозь неё не заметили. Вот и действовали вслепую.

— Хотела б я так метать кинжалы вслепую, — мечтательно заметила Виола в потолок, обращаясь к шурупам, на которых совсем недавно висела моя люстра. — А с какой это радости на них не действует твоя стихия? Потому что они тоже ей пользуются?

Здесь Веслав проявил свою особенную тенденцию пугать нас своими перепадами настроений. Он вдруг сел на прежнее место рядом со мной, уставился в какую-то неопределенную точку и пробормотал:

— Наверное, они тоже его.

Вопрос задал Андрий, а потому вычленил из фразы не совсем нужное слово:

— Тоже?

Веслав обхватил локти руками, как будто ему почему-то было очень холодно. Не припомню, чтобы я раньше у него видела подобный жест.

— Как мооны. Или Чума Миров. Или как один светлый профессор стихий, который до идиотизма хотел бороться с тьмой и не подумал, куда идет. Или как сиамы. Словом, большинство из того, с чем мы встречались за это время…

Лицо Йехара в этот момент точно стоило сфотографировать. И представить в музей Канцелярии за подписью «Светлый странник. За миг до инфаркта».

— Всё это… все они были моими родственниками. Милая такая семейка. А я не понял… черт, и ведь фляжку с собой не взял, представляете?

По-моему, кроме Йехара, который схватился одновременно за меч и за сердце, никто себе не представлял ничего. Веслав порылся в карманах, отыскал свой потрепанный блокнот — или уже новый завел? — и принялся молча черкать на одной из страниц. Через его плечо я заметила, что он повторяет один и тот же символ: знак омеги, знак Арки, перечеркнутый острым латинским N.

Заговорил Йехар, что изрядно всех удивило. У странника был такой вид, будто он и на разговоры-то неспособен.

— Мы не станем спрашивать, уверен ты или нет, ибо знаем тебя. Мы просим лишь об одном: назови его ты.

Веслав вскинул глаза:

— Боишься накликать?

— Я слишком надеюсь ошибиться, — угрюмо ответил странник. Пальцы на рукояти меча были совсем белыми и дрожали.

А потом Веслав швырнул блокнот на пока еще стоящий стол и поинтересовался в лучших традициях английских детективов:

— Что вы знаете о Небиросе, господа?

** *

Почему-то все посмотрели на меня так, будто я, а не кто-то из присутствующих читал Книгу Миров или веками в этих самых мирах шатался.

— Этот экзамен я сдавала со шпорами, — предупредила я. — А там было сплошь по шумерским магическим источникам, в которых всё запутано: то Нибиру и звезда, то Небиру и божество, то точка пересечения стихий и миров, то изначальность какая-то. Словом, никакой конкретики. Но что-то древнее и очень темное. А! Самая первая магическая война была связана с его пленением.

— Из-за него возникла Арка, — подал голос Андрий.

— Арку поставили на его страже, — поправила Виола. — У Тео в расшифровках что-то похожее мелькало. Значит, это темный колдун? Очень сильный? Черт.

Она посмотрела на Повелителя Тени, который с нервическим видом обкусывал ногти напротив, и передернулась. Мало нам одного.

— Это не маг, — сдавленным голосом предупредил Йехар.

— Повелитель?

— Нет.

— Полубог?

— Неизмеримо хуже. Небирос — это…

— Мир.

Компания едва не вывихнула себе челюсти, когда такое послышалось со стороны Эдмуса. Кажется, то, что заговорил именно Эдмус, народ удивило все же больше.

— На нашем языке это по-другому, но у него же, наверное, куча имен? — продолжил спирит как ни в чем не бывало. — Если уж мы в титулах Тео вечно путались… Что вы так смотрите? Мне всё хотелось узнать, почему наш Легион Эрниока откуда-то вернулся моонами. Что так может изменить спирита? Ну, я и докопался. Оно, конечно, разговоры с моонами — такое себе развлечение, но…

— Тёмный мир? — удивилась я. — Имеете в виду — мир, где равновесие было перекошено ко тьме окончательно? До того, что каждый, кто туда попадает, меняется в худшую сторону?

— Небирос меняет, — подтвердил Йехар хмуро, — никто, кто попадает туда, не выходит прежним. Мой учитель… вы видели, чем это окончилось. Хуже другое: каждого, кто становится его слугой, Небирос может наделить огромной силой…

— Вы говорите о нем, как о живом существе! — Андрий начал было протестующе привставать, но тут Веслав разрешил все проблемы машинальным кивком.

— А так и есть. С годами в Небиросе появилась единая воля. Не сказал бы, что светлая.

Андрий сел там, где стоял. Он не мог говорить, и только умоляюще поглядывал на Виолу. Виола чутко относилась к немым просьбам: она протянула руку и подарила парню щипок, от которого он опять не усидел на месте.

— Зря, — осудил Эдмус. — Пусть бы лучше думал, что может проснуться.

Веслав, который все последнее время не отрывал взгляд от моей полки с книгами, протянул руку, удлинив ее тенью, и снял с полки старенькое пособие по биологии для абитуриентов. Им мне активно пришлось пользоваться при подтверждении квалификации целителя. Повелитель полистал пособие и наконец остановился на рисунке, который изображал вид луковой шелухи под микроскопом: множество клеточек клеились друг к другу.

— Представьте, что всё бесконечное количество миров делится на отдельные мирки примерно так, — он ткнул в рисунок. — Правда, наши «клетки» похожи только отчасти: развитие, уровень стихий — все разное. Между клетками — тонкая прослойка Междумирья, которая позволяет перемещаться по мирам. Об этом спрашивайте у Йехара, только не сейчас. Раньше эта прослойка была почти незаметной. Маги могли с легкостью проходить из мира в мир и дарить друг другу сувенирчики…

— Египетские Пирамиды? — вскинула я брови.

— И Стоунхендж, и Марианская Впадина тоже, — заметил Андрий. Чертов отличник. Сил никаких с ним нет.

— А потом один из миров перекинулся во тьму. Ни о каких Силах Гармонии речь не шла: это было полное падение. Не представляю, что оттуда исчезло и как это произошло — но появился Тёмный Мир, — он заштриховал одну из клеток на картинке. — Как раковая опухоль. И потом…

— Она поползла дальше.

— Еще бы. Но нашлись добрые люди в других мирах, запихали щупальца зла на положенное им место и закрыли мир навсегда…

— Сильнейшие маги… — эхом откликнулся Йехар на это. — Они разделили наши миры, чтобы Небирос не мог до них добраться. Они же оставили проходы лишь для магов Междумирья, для тех, кто в Светлом Ордене. Наконец, чтобы избежать того, что когда-то случилось с Небиросом, они…

— Создали Арку.

Ту самую, которая о двух концах. С одной стороны — призывает Дружину, которая должна помогать держать равновесие в других мирах. Со второй стороны, она сама — создание сил Гармонии, которое держит Небирос.

— Держала Небирос.

Просто удивительно, как точно все поняли, о чем я говорю.

Ах, да, среди нас же еще есть Андрий.

— Т…трымала? — Йехар себя во множественном числе именует, а этот чуть что — и на «родную мову» перескакивает. — А… дык яна раней трымала, а зараз не трымае? А як яна…

Эдмус, понятное, дело, понял с пятое на десятое, но тут же взял на себя роль спеца по строительству магических Арок.

— Ну, на кладке схалтурили, в цемент песка понамешали… — начал он загибать пальцы с когтищами. — Может еще это… наняли магических гастарбайтеров, да! Чего не бывает!

— А в наш четвертый призыв двое алкашей пытались раздолбать Арку ломиками, — припомнила я.