Страница 9 из 10
Играя вновь определяли те пути,
Которыми пойдём без сильного притока пустоты,
Ненужной маски слёз и оперившегося гнёта.
Где будем только я и ты,
Не разбирая принципов моральной тишины,
Закономерности под жизненной молвой,
Что одурачивает от утехи к власти,
Закономерности под безрассудством строк,
Что так наивно, пригласительно взывают к смуте,
Окаменелая порода сути той,
Ей невдомёк не слышать и не делать.
Не оправданием взывает к нам.. судьбой,
Чтоб жизнь сначала предопределить от роли,
От мысли гнусности и незначительности бед,
Что так пытаются пройти по колее своей,
Влияния природы от иллюзий и наград,
Лишь сковывают разум под понятием мечты.
Немного согласившись ты остыл,
Намедни будет жаркая погода
Раскатами определения ума светил —
Узнаем как встречать и тот итог пути,
Его погоды каменного сердца в пустоте.
Напоминая мне игрушку, что в детстве ты мне подарил
И не на шутку тонко.. ответил скромностью,
Однажды, без случайности взамен, я подарю тебе обратно
Всех ласковых и нежных мыслей перемену.
Но разнесёт о том молвы течение, стремительно уняв,
Свой быстрый стон о зависти и лести,
Когда встречаю я тебя, все горести уходят наяву
И только в чувствах тишина – доносит робкое дыхание.
Повремени ещё чуток своей стремительной окраски,
Преобрази меня теперь,
как дивный день – твоей лишь краской,
Ты только на ночь расскажи о всех мечтах, что жить хотели
И, как игривостью резвясь мы в гости по утрам ходили.
Так нежились на солнце золотом,
в мечтах всех уносимых тенью,
Моей живительной любви, что подарила в век себя.
Затмение не сможет показать всех чувств и нравов мысли,
Когда так ласково глядя,
твоих потусторонних чистых кистей
Я чувствую.. и глубина меня цепляет словно время,
Твоя игривая судьба напоминает о мгновенье
И радостью тонов вдали я поднимаюсь ввысь глазами.
Там вижу лиц игривые черты и много, много новых правил
Я покажу играя через тень, собравшей всю себя поодаль,
Чтоб можно было вспоминать потом.. и чередой ступать,
Но время.. не разлучит нас больше никогда.
Твоих всех стройных дел и красотой всей личности – умнея
Покажет ту мечтательную даль,
которой ты достигнув смело
Раскинешь ясность мысли всем своим друзьям.
Мои любовные печали в мечтах, перебирая словом жизнь,
Смотрящей словно лист осенний, сквозь леса длинные пути
Покажут тех умений символизм,
что вспомнить дождь должны
И поведут, как воин скромный..
когда придёт всех целей смысл,
Где ты не будешь искать искусственных надмений пелену,
Но ты мечтой заучишь всех жизненных уроков красоту
И полетишь синицей.. орлом прикинувшись на миг.
Всех озаришь игривостью.. и переменам покажешь путь,
Чтоб нам идти во всю, предела не увидев здесь,
Пороков поколений философской пустоты ума,
На этой красоте из умственных полей простора для сердец.
Отпусти уверенно рукой, но не своей
Боли сильный умысел под словом,
В собственное тени протяни одну мечту
И вопросом счастья в том готовый,
Ты оставишь нонсенс обсуждения вокруг
Гордости условия прожить ещё одну
Самую убогую в пороке красоту,
Чтобы ждать её нетленной формы завтра.
Проходя уверенно на плоской мысли здесь
Отпадают прочие, условные намёки,
На кругах они оставили любовные упрёки,
Чтобы хоронить инстинкту новое добро,
Там ему не место у проложенной игры,
Здесь внутри не стало утомлением почёта —
Жить, что слову ясный монолог уже затем,
Что над социальным сном завидует пророку.
Жил ли общий декаданс над полной тишиной,
Залетая ловкостью в увесистое чрево —
Долгой философии над памятью мечты,
Там её в потустороннем сне иллюзия – согрела,
Взвила ясный месяц над конечной чередой
Полноправной воли у прочитанной надежды,
Долго ли ходило Солнце мысленной игрой,
Чтобы думать, отпуская смыслы риска?
Над опорой им стоят обыденные дни,
Ходят роскошью, чтоб думать современно,
Нам они оставили вину как эго звёзд,
В мыслях опираясь на искусственное «здесь».
Больший час – он век влекомый дом,
Из задора сколькой тени прячет
Новый ум, о том душа и плачет
В постоянном сне пророка злых идей.
Им ступали новые отчаянные страхи,
Думая, что все они на веренице праха
Сожжены утробой развалившейся войны
На нетленном поле идеалов смысла счёта.
Думали ли мы о том конечном сне в раю,
Умываясь ловкостью на собственном размахе,
Чтобы день твоей иллюзии считал свою вину
Тонкой впадиной на долгом мысе плахи?
Обучаешь ловкостью уверенной игре,
Соль её идеи проступает, как восторг,
В слове утоляет век на равном пережитке
Новый день и стон особенной души – почёт.
Отпусти вину, её душа осталась,
Ждать теперь искусства в созданной заре,
Мыслью счастья в доблести сражаться,
Чтобы жить на этом свете параллелей,
Зная точный час, как воздух посторонний,
Ловкостью настроенной погоды от идей,
Дышишь им один и отличаешь соль восторга
На вину, которую ты отпускаешь не один.
Дыханием возобновило лёгкий шум,
Он точный возраст прошлого тревоги,
Заносит в счастье миг и говорит умом
О страхе, без которого нельзя,
Понять ли сумасшедшее в любви
Понурой тени в оконечной воле права,
Где нет иллюзии сложить внутри идей
Свою ментальную опору – переправу.
Над каждой точкой обывателя лежит
Культура мифа сна потустороннего,
Им верит случаю и в сердце дорожит
Благое сумасшествие над ложью бытия,
Но горький лёд из тени быть умом
Сражает снов вдыхаемое счастье,
Внутри становится оно тлетворным днём
И страхом чести утомляет, словно время.
Не кажется тебе, что мысли днём
Такие же иллюзии, что ночи в тонкой мгле,
Из под ключа культуры возраста совьют
Моральный этос мира лжи – вокруг,
Что не было тебя и слёз забытого,
А шаг, как точный пафос чёрной роли
Сомнением уходит в тот же край,
Где ходят мирно тенью слов о завтра.
Они нетленны в слаженной игре
И сорванный цветок простора им
Такая же модель искусства завтра,
Что бытие у собственной души.
В дыхании на страхах тени мирно
Ложатся, прерываясь в чёрствой лени,
Они одни пророки поколений
Из смелости забытой нами лжи,
Куда – то смотрят и хотят умом души
Иметь свою свободу в чёрной мгле
Из этой преисподней роли на Земле —
Скитаться в счастье собственной надежды.
Устало парадоксы в тени смерти
Проходят сквозь иллюзий ряд – вокруг,
Они искусственные фабулы под каждым
Из под нутра психической мечты —
Её истории на надлежащем сне,
Внутри которого ушли простые страхи,
Как жалко стало утолять им тень
На этой просьбе из искусственной беды.
Она стесняется и ложью видит час
На видимой войне из мысли завтра,
О том, что было бы – ведёт немой рассказ
И останавливает ловкостью удачи
Свою последнюю преграду в чести страха,
Завидуя – пленяя череду из нас,
На этой фабуле о истинах играет —
Её тлетворный мира чёрный перевес.
Заносит преисподний воздух смело
Под архаичным блеском суженной любви,
Из недр культуры опираясь смело