Страница 5 из 45
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Утром начался снегопад. Воскресный колокольный звон плыл над Окраиной в снежном сумрачном вихре, рождаясь из завываний ветра, то накатывая, то отступая прочь, но не замолкая ни на минуту. Грета сквозь сон даже видела все эти колокола, черные и огромные, славящие похоронным гудением милосердие Бога, говорящие от Его Имени с теми, кто был готов услышать.
Она видела лазурное небо, и красные облака начинали складываться в слова, но потом загудели колокола Окраинного храма, небо поменяло свой цвет, и Грета окончательно проснулась. Ей было холодно. Ветер наполнил ее келью, ломился в окно, по полу тянуло сквозняком. Вставать совершенно не хотелось. Светящиеся цифры будильника давали понять, что еще слишком рано.
Она закуталась поплотнее в одеяло и лежала, вслушиваясь в гудящую тишину. Впереди было воскресенье, огромный, долгий день, и воскресная школа, и праздник на Площади Милосердия, но, главное — Грету ждала встреча с Мареком, предводителем Бродяг. А это стоило обсудить с Клайсом.
Грета неохотно свесила ноги и нашарила тапки. Потом, стараясь не шуметь, прокралась в комнату брата. Она двигалась очень тихо, но Клайс открыл глаза, стоило ей переступить порог его комнаты.
— Ты чего вскочила? — шепнул он, усаживаясь в кровати. Она, в своем одеяле, залезла к нему в постель. Завертела головой. В комнате Клайса было довольно светло, в основном за счет плаката и планет под потолком. Даже распятие в углу светилось по контуру неоновой краской.
— В это время в больнице начинались процедуры, — ответила Грета шепотом. — Мне делали уколы.
— От воспаления мозга? — хихикнул Клайс. — Хочешь, ложись здесь.
— Вот еще!
— Они не скоро проснутся…
Он обнял ее за плечи.
— Классно, что ты дома…
— На улице снова зима, — вздохнула Грета. Положила голову ему на грудь. — Холодно…
— И куча снега, — прибавил Клайс. — Просто до жопы! Можно будет построить крепость.
Грета вытащила из одеяльного кокона правую руку и показала ему гипс.
— Издеваешься?
— Зато теперь ты сможешь командовать постройкой. На законном основании, а не как в прошлый раз.
Они прыснули.
— Тссс… — Грета прислушалась. Родители спали. — Я вдруг подумала… Клайс, если бы они умерли, ты бы плакал? — она кивнула в сторону родительской комнаты.
— А ты?
— Я первая спросила!
— Ну… Э… — он вздохнул. — Если бы это случилось скоро, нас бы забрали в интернат.
— Вот говно…
— Все в порядке. Просто ты отвыкла.
— Знаешь, там, в больнице, было точно так же. Так же холодно…
Он обнял ее второй рукой.
— Вот если бы однажды пришли люди из какого-нибудь ведомства, — фантазировала Грета, — и сказали бы: Грета, Клайс, вас подменили в роддоме. Ваши настоящие родители любят вас и хотят, чтобы вы вернулись…
— Да, — подхватил Клайс. — Ваши настоящие родители — это министр пропаганды и его жена… И особняк тысяч за десять синих, и мотоциклы, и даже настоящие лошади…
— И парусник, — вздохнула Грета. — И собака… А еще — новые кожаные штаны!
— Я ездил на мотоцикле, — похвастался Клайс. — По Окружной трассе, под сто двадцать…
— Хватит врать!
— Чесслово! Только не я вел… С ума сойти! Это было что-то!..
— А мне сделали пятьдесят четыре укола в задницу…
Они рассмеялись, уткнувшись в одеяло.
— Тебе было больно? — спросил Клайс.
— Подумаешь, ерунда!
— Нет. Тогда. — он дотронулся до гипса.
— А как ты думаешь?.. Да, а что мне сказать Мареку? Если я предъявлю ему гипс, он ответит, что двое Бродяг лежат в больнице, и за все уже заплачено сполна…
— Нда… А ты скажи ему, что он — пидер. И с ноги…
— Я серьезно.
Они посмотрели друг на друга.
— Отложи разговор, пока тебе не снимут гипс, — посоветовал Клайс.
— Нет. Не то. Я думаю забить им стрелку на Полигоне.
— У них шаман, — напомнил Клайс. — Он запутает все дороги. Сначала надо разобраться с шаманом.
Марек хитрый, наездом его не испугаешь. Надо посоветоваться с Полом.
— Разобраться с шаманом… — повторила Грета, и ее лицо помрачнело. — А как, Клайс? Я не скажу этого другим, но… Я не знаю даже, как открыть все те дороги, которые он проклял.
— Элементарно, — улыбнулся Клайс. На щеках заиграли ямочки. — Поймаем одного из волосатых и погоним впереди себя. Это как раз несложно.
Грета пожала плечами.
— Я хочу научиться сама…
— Тогда мы поймаем шамана и станем его пытать…
— Вряд ли он скажет что-нибудь толковое…
— Это не важно. Мы заткнем ему рот. А пытать будем для собственного удовольствия.
— Аминь. Знаешь, мне приснился странный сон, в больнице. Будто я стою у дороги, которая уводит во мрак. Вокруг лето, синее небо, цветочки, но там, куда ведет дорога, клокочут черные тучи. А потом я посмотрела под ноги и увидела кости. Дорога из костей… Даже камни на ней — не камни, а черепа, большие и маленькие, и совсем крошечные… Но знаешь, мне нужно было зачем-то идти туда, в клокочущие тучи, синее небо давило на меня, все было ненастоящим, как нарисованное… Как декорации, которые давно не протирали, и они успели запылиться. А тучи были живыми. И пламя, стены пламени в конце пути — тоже…
— И ты пошла?
Неоновые блики зелеными огоньками дрожали в темных глазах Клайса. Никто не умел слушать так, как он.
— Я пошла. Вернее, сделала первый шаг. Потом наркоз закончился, и я проснулась… Думаешь, это была Дорога Мертвых?
— Темный Путь? — переспросил Клайс, убирая волосы с ее лба. — Но разве в тебе есть зло, Грета? Разве ты не наказываешь саму себя за какие-то ничтожные грехи, я уж не знаю, какие могут быть у тебя грехи?.. Да ты — практически святая!..
— Темный Путь проходит через все миры, — тихо сказала Грета. — И ведет прямо в Ад. Но, знаешь, не обязательно быть плохим, чтобы попасть туда. Это — всего лишь путь.
Клайс вздохнул, поглядел на нее с тревогой.
— И в той книге сказано… — Грета заворочалась у него на руках, устраиваясь поудобнее. — Одинаково для всех, для грешников и святых, вне веры и желаний, вне устремлений и помыслов земных, и грехов, и чего-то еще, уже не помню, — одинаково трудна дорога, ведущая За Пределы. Одинакова и едина для всех…мертвых.
— Однажды тебя сожгут, если ты станешь так думать.
— Для мертвых, — повторила Грета. — Ведь среди живых достаточно тех, кто уже мертв. Но если Темный Путь поможет мне открывать и закрывать дороги, я пойду по нему… Ох, у тебя новый звездолет!..
Клайс посмотрел вверх. Под потолком, медленно вращаясь, вспыхивала бортовыми огнями модель “Серафима”, в окружении светящихся планет.
— Отец подарил, — сказал он немного смущенно, ведь ему, в отличие от Греты, хоть иногда делали подарки.
— Как ты думаешь, они попали в Рай, когда погибли? — Грета, затаив дыхание, пожирала глазами звездолет.
— Кто? Инквизиторы с "Серафима”? — усмехнулся Клайс.
— Инквизиторы?
— Пол спрашивал у своего отца… Только никому!.. У них было задание. Они летели на Луну, чтобы основать там базу “Оплот Света”, у них с собой было для этого все. Специалисты, рабочие роботы, строительные установки, в общем, все! Но на орбите их сбили ракетами. Вряд ли они от этого стали святыми.
— А я представляла себе крейсер, окруженный сиянием, летящий прямо в Рай…
Они засмеялись.
— Тише!.. — шепнул Клайс. — Может, выйдем сегодня пораньше? А то здесь толком не поговорить?
— Давай.
— Все равно они скоро придут нас будить…
— Да…
— И начнут орать, что мы не можем находиться в одной кровати…
— Тогда отпусти меня!
— Сейчас.
— Вот только я не понимаю, зачем нужна межпланетная экспансия, если Иесус боролся с монстрами? Разве чудовища могут поклоняться Монстроборцу? Ну наши, земные — еще ладно, но инопланетяне?.. У них, наверное, свои Монстроборцы… Ведь для них монстры — это мы!.. Нет, ты как хочешь, а я во все это не верю. Я еще поверю в военный конфликт с Материком Зла, но Межпланетный Крестовый Поход, как нам врали в первом классе — это уж слишком!