Страница 12 из 25
А потом был молебен в часовне и всенародное гулянье на майдане. Счастливцы, вернувшиеся из нелегкого похода, рассказывали о своих приключениях, боях и яростных схватках, где было все: и радость побед над басурманами, горечь утрат дорогих сотоварищей, которым никогда уже больше не увидеть голубого неба, не вкусить в кругу милых сердцу людей добрую чару вина, не обнять осиротевших детей и любимую жену!..
На майдане среди радостных криков слышались и горестные причитания: то казачьи вдовы оплакивали своих мужей, сложивших свои косточки на далекой туретчине или безвозвратно сгинувших в бездонной пучине Черного моря.
10. Семейные отношения у казаков. XVI–XVII вв.
На пленницах казаки часто женились, хотя семейная жизнь не была в то время в почете у них. В XVI веке на Дону редко встречались семейные казаки: слишком суровыми являлись условия для создания нормальной семьи, да и хозяйства казаки не вели, все время проводя в походах и боях.
Картина семейной жизни изменилась в XVII веке, особенно в его второй половине. Народонаселение Дона к этому времени значительно увеличилось, была обеспечена большая, чем век назад, безопасность проживания, казаки стали заниматься хозяйством и обзаводиться семьями, растя продолжателей своего рода и дела.
Венчание в те времена проходило, в большинстве случаев, без посредничества церкви, ибо мало было на донской земле священников, а первые храмы появились только в середине XVII столетия, когда в Черкасске казаки построили деревянный собор во имя Воскресения Христова. О женитьбе достаточно было объявить народу, для чего жених и невеста приходили на казачий Круг, кланялись поясно во все стороны, и жених-казак, принародно обращаясь к будущей супруге, говорил, называя ее по имени: “Ты, Катерина, будь мне женой!” Невеста, поклонившись ему в ноги, смиренно ответствовала: “А ты, Михайла, будь мне мужем!”
– Любо ль, атаманы-молодцы, благословить новых мужа и жену? – спрашивал казаков атаман и первым кричал: “Любо!”
– Любо! – поддакивали ему казаки, и брак, свершенный таким образом, считался действительным. Со времен Петра I браки на Дону освящались исключительно церковью, и только церковный брак считался настоящим, законным.
Развод в попетровское время на Дону производился так же просто, как и женитьба. Если казак по каким-то причинам уже не нуждался больше в супруге, он вел ее на войсковой Круг, где в присутствии своих сотоварищей говорил:
– Друзья! Верные товарищи мои казаки! Я некоторое время имел женой Катерину, она была мне услужливой и верной женой, но теперь она мне боле не жена, а я ей не муж! Кто из вас ее желает, пусть возьмет себе в жены. Мне ноне все едино…
После таких слов казак снимал свою руку, и недавняя супруга становилась чужой женщиной, разведенкой. Любой из присутствующих на Кругу казаков, что часто и случалось, мог тут же взять ее в жены. Для этого достаточно было прикрыть ее полой своего кафтана – снимая позор развода – и произнести полагающиеся в подобном случае слова.
Конечно, переходя из рук в руки, женщина в те далекие времена мало ценилась и уважалась казаками, и положение ее соответственно являлось незавидным. Жизнь замужней казачки обычно ограничивалась кругом семьи и знакомствами с соседками. При встрече с казаком женщина в любом случае должна была уступить ему дорогу, не забывая при этом кланяться мужчине-воину. Но это не значит, что в среде донских казаков не было счастливых полнокровных семей: были, и об этом говорят документы тех далеких лет…
Воспитание детей, особенно мальчиков, у донских казаков преследовало одну цель: сделать из казачонка воина, способного встать на защиту родного Дона и матушки-России.
Новорожденному “на зубок” родственники и знакомые приносили пули, у изголовья младенца клали саблю, пистолет, лук и ружье: приобщайся к ремеслу воинскому, казачок! Постоянно слыша от родных и близких людей разговоры о походах, боях и войнах, наблюдая это в практической жизни, малолетки-казачата и говорить начинали не со слов “отец” и “мать”, а со слов “пу” – стрелять и “чу” – ехать на коне. Трехлетние казачата уже умели ездить на лошади по двору, а пятилетние бесстрашно и умело скакали на лихом дончаке по улицам казачьего городка.
Довольно своеобразными являлись обычаи и нравственность казаков того времени и представляли, как отмечает историк Василий Сухоруков, “смесь добродетелей и пороков, свойственных людям, которые жили войною и грабежами. Жадные к добычам, свирепые в набегах на земли неприятельские, казаки в своем общежитии были привязаны друг к другу, как братья, гнушались воровства между собою; но грабеж на стороне и особливо у неприятелей был для них вещью обыкновенною. Религию чтили свято. Трусов не терпели и вообще поставляли первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. В наказаниях за преступления казаки были жестоки. В куль да в воду была главная казнь за измену, трусость, убийство и воровство; она есть утопление в реке человека, завязанного в мешке”[80].
11. Развитие торговли на Дону. XVI–XVII вв.
Издревле занимались донские казаки торговлей, которая приносила им немалый доход. Характерно, что с Азовом, с которым у донцов не утихали кровавые столкновения, они, несмотря на это, поддерживали довольно тесные торговые связи. Например, из документов 1592 года и последующих лет видно, торговать в Черкасский городок из Азова приезжали “торговые люди”, а казаки ответно ездили в Азовскую крепость. Оживленная торговля велась у донцов и с ногайцами: торговали пленниками, лошадьми, скотом. Но наиболее важной и интенсивной являлась торговля с московскими “торговыми гостями”.
Имеются сведения, что за участие в покорении Астрахани и Казани донцы получили от Ивана Грозного право на беспошлинную торговлю, но документов об этом, датированных ранее 1592 года, не сохранилось[81].
При царе Борисе Годунове это право по ряду причин было аннулировано и восстановлено только в сентябре 1614 года. “И мы вас, атаманов и казаков, – говорилось в этой грамоте царя Михаила Федоровича, скрепленной красной государственной печатью, – за ваши многие к нам службы пожаловали: велели вам в наши украинные (пограничные. – М. А.) городы со всякими вашими товарами и без товаров к родимцам вашим ездить и повольно торговати всякими товарами; и по городам к воеводам нашим и всяким приказным людям о том от нас писано, чтоб они вам и товарищам вашим в городы с товарами и без товаров ездить велено повольно”.
В грамоте от 30 декабря 1618 года царь подтвердил это право, напомнив воеводам окраинных городов, чтобы они дозволяли казакам торговать всякими товарами.
На продажу “московитам” казаки предлагали редкий товар ясырь – пленных турок, татар, черкешенок, турчанок и представителей других соседних народов, с которыми донцам приходилось часто схватываться. Товар этот казаки поставляли на Русь вплоть до начала XVIII столетия. Кроме ясыря продавали лошадей, различные предметы военной добычи, а несколько позже – трофеи звериного и рыбного лова: соленую и вяленую рыбу, зубровые и лосиные шкуры, меха выдры, бобра, соболя, черной лисицы. Сами же донцы покупали для себя пшеничную и гречневую муку, овес, пшено, горох, циновки, холст, сермяжное сукно, юфть, шубы, бумагу, восковые свечи, таганы, связки железа, мыло, решета, сита, гвозди и многие другие необходимые в быту товары. Продуктом первой необходимости являлась для казаков соль, которую они привозили первоначально из походов в турецкие и татарские земли. С середины XVII столетия казаки стали самостоятельно добывать ее отчасти в Манычских озерах, а в большей степени в районе устья реки Тор, где вскоре возник Бахмутский городок. “Маноцкую” соль в конце XVII века казаки брали за 6 алтын и 4 деньги за пуд; “торская” стоила 2 рубля за бочку, вмещавшую десять пудов[82].
80
Сухоруков В. Д. Историческое описание… // Дон. 1988. № 9. С. 108.
81
Сухоруков В. Д. Историческое описание… Изд. 2. Новочеркасск, 1903. С. 85.
82
Лебедев В. И. Булавинское восстание. С. 24.